| |
|
|
|
|
|
В.Т.: Что же я тебе
рассказывал?
В.В.: Ты
рассказывал когда, что э…
В.Т.: А! Нас <неразборчиво>
с Шуриком меня везли … Володь, я тебе расскажу случай <неразборчиво>,
а там был парень — Шурик, Лобода фамилия — симпатичный парень лет двадцати
шести, а он был на… на Линковом
некоторое время, и сейчас он возвращался к
<неразборчиво>.
В.В.: А
Линковый ссученный лагерь был?
В.Т.: Да. Там
это специально… туда кид… Там уже, Володя, не только ссученный, там
беспредел был, так называемый, это ещё хуже. Ты слышал когда-нибудь <неразборчиво>?
В.В.:
«Беспредел» — слова такого не слыхал.
В.Т.:
Беспредел… Володь, это уже из ссуч… провинившиеся и там, и там. Они помогали
только лишь бы выжить, понимаешь. Комендатура, вот там, вот такое вот что-то
жуткое делали, понимаешь?..
<Вместо
последнего абзаца. Монтаж(?)>: Беспредел… Володь, это… жутко,
Володька, <неразборчиво> «Как ты
думаешь? Мне можно возвращаться?» Я говорю: «Шурик, я же не в курсе, — я
говорю, — ты смотри сам <неразборчиво>,
понимаешь, подумай так…». <Неразборчиво>
о жизни говорил, где-то мать осталась, тоже, где-то плохо живёт, он говорит,
как всё это… всё надоело… Пока шли, вот. может быть, там, пол… часа полтора
как-то подружились, знаешь… Ну и прошло где-то несколько часов и в это время
приходит записка, какие-то там воры настаивают, чтобы его зарезать. Я
говорю: «Петя, <неразборчиво> хороших
отношениях, я говорю, — Петя, у меня к тебе просьба: ну если можешь, сделай
всё, чтоб этот парень живой остался», — я говорю. И он пишет, ты знаешь, что
есть там такое подпольное <неразборчиво>,
я возражаю, и в это время открывают дверь и, значит, говорят, что сейчас его
резать должны, этого Шурика. И когда мы выскочили — камеру открыли — я бежал
туда — коридор длинный — как сумасшедший <неразборчиво>
и, Володя, подлетаем, камера открыта, и его двое бьют ножами — понимаешь —
кровь в разные стороны <неразборчиво>.
ГОЛОСА: <Неразборчиво>
В.В.: А ты
только подружился с ним…
В.Т.: Угу… А
сколько зря <неразборчиво>.
В.В.: Ну
что? Конечно, зря. Ну, это разве не зря? Жалко, только-только как душу
чуть-чуть подраскрыл — а его уже режут… |
| |
|
|
|
|
|
<Источник: запись радиопередачи (или подготовки) в которой есть вступительное слово…>
<ВЕДУЩАЯ: <Вступительное слово — 1 минута>
— …
В.Т: Ты знал, что за ним?
Б.Б.: А? <Неразборчиво>, Володька, знал, <неразборчиво> какая разница. Работал в Синекамском рай… районе. Вот. Настоящее место жительства мы э… установить
не можем. Жена Римма Васильевна проживает в Пятигорске,
<неразборчиво> Римму
Васильевну, письмо.
В.В.: А ты знал её, нет?
Б.Б.: Да откуда же? Ну что ты.
В.В.: Ну и что? И она ответила тебе, да?
Б.Б.: Нет, она не ответила. Она переслала ему.
В.В.: А! А ты уж его нашёл?
В.Т.: Нашёл.
В.В.: И выдернул его оттуда, да?
<Неразборчиво>.
В.Т.: Жалко, блядь.
В.В.:
Скажи как давно это было? В каком году-то, Борь?
Б.Б.: А?
В.В.: В каком году?
Б.Б.: В семидесятом, да?..
В.Т.: Да, в семидесятом.
Б.Б.: В семидесятом...
В.В.: И ты с тех пор всё его… всё время… ты всё время у него, да?
Б.Б.: Ага…
В.В.: А ещё кто у тебя есть из те… из твоих прежних, есть несколько человек, да?
В.Т.: Коротаев Володя.
Б.Б.:
Жёлто... племя желтоглазых.
В.В.: Да-да-да… желтоглазых…
В.Т.: Коротаев Вовка…
В.В.: Показать, я её записал, да?
Б.Б.: А?
В.В.: Про желтоглазых волков.
Б.Б.: А она есть у меня.
В.В.: Нет… Не так, как здесь. Здесь-то её классно записывали.
В.Т.: Вот, ёбаный в рот, видишь ты блядь какой…
В.В.: Я же тебе проигрывал. Ты сидел и ничего… что-то про что-то думал и
вообще даже не со… не сосредоточился.
Б.Б.: Она у меня есть, блядь, записанная.
В.В.: Да ну не так записана, как щас…
В.Т.: Ну, сыграй, конечно, хуйли ты, давай, конечно, Володь.
Б.Б.: Эта вещь <неразборчиво>.
В.Т.: Слышь, ну, Коротаев Володька, Коваль, там, все это…
<—>
Б.Б.: Ну, я ж собрался в Адлер лететь. Отсюда полечу в Адлер.
В.В.: Не полетишь…
В.Т.: «<Неразборчиво> двадцать пять рокив отдалённых топорив, з
маленькими хатками…», блядь, — пишется это всё?
В.В.: Да, посмо… посмотрим потом. Ни хуя, серьёзно, Вадим, ни хуя. Запись не
работает. Щас посмотрим ещё.
В.Т.: Ты знаешь, блядь, когда вот это записываешь, хочешь как-то лучше — и
ни хуя не получается.
В.В.: Да нет, я знаю, это, кстати, между прочим, это… это не только у тебя,
это у меня тоже. А ты знаешь, Володь... я… он, значит, он сейчас же, блядь,
чувствует какой-то прилив сил, маленький пацанёнок Володька-то. И вот к… он
с тобой начал возиться и, видимо, почувствовал, что сила-то, блядь, есть,
понимаешь…
ГОЛОСА: <Неразборчиво>
В.В.: И ещё тут Вадим стал возиться… а Вадим его, ну так немножечко просто
как-то — и он, значит, всё понял. И он пришёл туда на кухню и давай
спрашивать людей.
ГОЛОСА:
<Неразборчиво>
В.В.: И он тогда пропустил мимо ушей, в тот раз, понимаешь? А
щас давай
спрашивать, сколько время он был, а как же это, а что там было, а почему?
Ему говорят, потому что очень много людей сидело. Почему? Так ты давай им
объясняй.
ГОЛОС: <Неразборчиво>.
В.В.: Нет <неразборчиво> очень испугался,
что так много людей сидело. И когда ему сказали, что, в общем-то,
большинство невинных, он... <смеётся> он совсем
там забился в угол на кухне, сидел <неразборчиво>.
ГОЛОСА: <Неразборчиво>
В.В.:
<Неразборчиво> очень много, потом ушёл
туда и на следующее утро такой притихший ходил. Я ему сказал, это очень
сложно, Володь, ты… тебе не объяснишь, это целая история в стране. Нет-нет,
я тебя понимаю, понимаю, блядь, и он
<неразборчиво>,
знаешь, не спал, блядь, часов до трёх, и очень поразило его.
<Неразборчиво>.
Б.Б.:
<Смеётся>
Это интересно, блядь,
<неразборчиво>.
В.Т.: <Неразборчиво>
я расскажу... В нашу страну я... и в многие
страны летал. И вот когда улетаешь из России, когда самолёт-то вылетит, у
тебя так <выдыхает> вздохнул: «И выпустили, блядь!»
В.В.:
А вот ты мне рассказывал, Вадим, знаешь, это ты про Конашевича рассказывал
или нет, это про которого ты… с которым ты шёл однажды э… ш… вдвоём шли э… в
другую зону. И что вот он… которого потом зарезали, это не он… не этот был?
ГОЛОС:
<Неразборчиво>.
В.В.: Нет, с которым
ты шёл, потом которого ты даже попросил э…
В.Т.: Ёбаный в рот…
Б.Б.: Ты знаешь это, э?...
В.В.:
Ты даже попросил этого самого, чтобы…
В.Т.: Дьяка Петра…
В.В.: Да-да-да…
В.Т.: Это, ты знаешь, Боря, я про кого рассказываю — я был на «Двойном», в
больнице, меня возили с «Широкого». Когда привезли туда, кто-то сказал, в
тюрьме... да, сиделка, по-моему — с "Широкого", с "Широкого" — меня <неразборчиво>
туда в тюрьму.
Я там полежал немножко <неразборчиво> я чё-то на него фыркнул, меня
вызывают. Она, так, с самого утра... ах «сучья зона», и «беспредел», и «сучий».
И вдруг я, представляешь, пришёл. А... там, там знаешь, ты откуда? стационар
этот двойной — я говорю не из блядской зоны — и всё этим было сказано.
В.В.: Я тебя не про этого спросил.
В.Т.: Ты спросил меня про...
В.В.: Какой...
В.Т.:
Шурика Лободу. Мы когда шли вместе, он...
В.В.:
Шурик...
В.Т.:
Лобода, фамилия…
В.В.:
Вот, который, ты говоришь, что когда вы шли вмес... а потом сразу же, он
пришёл… когда вы пришли туда на «Широкий» и… и…
В.Т.:
Его зарезали в Мырёвке, я тебе рассказывал.
В.В.: Уже Дьяк сидел, и ты его попросил спасти…
В.Т.: Послущай, я говорю, какая-то ксива. Смотрю, Дьяк стоит, значит,
голый... там кто-то ему пишет в отношении Шурика Лободы. А мы шли, он мне
свою жизнь рассказывал. И булка хлеба у него была, Володь, он разрезал,
сломал, говорит на тебе. Я говорю, спасибо, Шурик. Но меня, как старого старожила, уже
сразу принимали из тюрьмы, а его ещё нужно было, там, знаешь, формуляры пока,
и в «нулёвку» кинули. И в «нулёвку»... А меня повели, там, по камерам. Я
пока, там, как, чего, всё… бумажка, ксива. Как его? Зарезать или что? А я же…
я же без права голоса, понимаешь?
В.В.: А...
В.Т.:
«Не член партии».
В.В.:
Ты не имеешь права?
В.Т.:
Нет.
В.В.:
И ты никогда
не участвовал в сходках?
В.Т.:
На хуй они мне нужны? Ну, я всегда слушал, сидел, смотрел. Мне…
В.В.: Они тебя не стеснялись, да?
В.Т.: <Неразборчиво>,
конечно. Я там был, я <неразборчиво>,
блядь. Если знал от этого… от… я знал.
Б.Б.:
Он там был… выше был других…
В.Т.: Я, блядь, был там… ну если так, Володь, ты, Вовка, если так смотрят на
тебя…
В.В.: А из-за
чего ж? Из-за того, что боялись, что ли?
В.Т.: Нет, ну не боялись, меня просто уважали, Володь...
В.В.:
Да...
В.Т.:
...бояться особо нечего…
Б.Б.: За уважением…
В.Т.: Так, а боясь?.. хуйли там бояться? Ну что бояться? Все там тигры такие…
Б.Б.:
То есть, в смысле каком м-м… объяснить? Что он никогда не скриводушничает,
скажет так, как оно есть.
В.Т.:
Ну, Вовка...
Б.Б.: Поэтому ему верят.
В.Т.:
Вовка, ну, если допустим, блатным в зону передали...
В.В.: Откуда, ты говоришь, ты ксиву эту видел? Он тебе показал?
В.Т.: Я, конечно… ну, и смотрю, блядь, он говорит, Шурика Лободу режут. Я
говорю, Петя… я говорю, Петька, ёбаный в рот, я тебя умоляю, всё, что только
от тебя зависит, блядь...
В.В.:
Спаси, да?
В.Т.:
...чтоб мне… спасти. Он… <неразборчиво>.
ГОЛОСА:
<Неразборчиво>
В.Т.: Так вот знаешь, прищурил блядь... Он...
В лагере, в лагере-то звезда, блядь был <неразборчиво>.
Б.Б.: Да, <неразборчиво> был партища, вообще…
В.Т.: Интересный тип такой был. И он <неразборчиво>
открыл дверь, и мы бежали туда, блядь, ка… камеру, подбежали к «нулёвке», а
там, блядь, трое его ножами бьют, и кровь на стенке, ты знаешь, растолкали
<неразборчиво>…
В.В.: Уже конец, да? Не успел? И ты его знал всего, вот, пока вы шли и
всё?
В.Т.: Пока шли… <неразборчиво> так
понравился, так…
Б.Б.: Хороший парень был…
В.Т.: Ты Лободу, помнишь этого, нет?
Б.Б.: Ну как же… Шурик…
В.Т.: Блядь, мне так <неразборчиво>…
В.В.: Борь, а вот мне очень интересно, знаешь какая история, которую он
рассказывал, может быть, ты знаешь какую он, про кого-то, который после? Вот
он мне рассказал, например, про Дьяка — мне даже странно было бы, какой вот
он был человек в лагере, а потом <неразборчиво>.
Б.Б.:
<Неразборчиво>.
В.В.: …пардон... спился. И что-то даже написал… что-то…
Б.Б.: Да. Ты же знаешь историю…
ВЕДУЩАЯ: <Заключительное слово — 10 секунд>.
|
