В.ЯНКЛОВИЧ: Добрый вечер! Сегодня у вас в гостях поэт, артист театра и кино Владимир Высоцкий.
<Аплодисменты>
   Когда мы называем эту фамилию, то перед любителями кинематографа сразу возникают образы, созданные Владимиром Высоцким на экране. Те, кто знает его по театру, кто был в Москве, смотрел спектакли московского Театра драмы и комедии на Таганке (а он работает в этом театре)... и вообще, вся история создания московского Театра драмы и комедии на Таганке связана с этой фамилией. Владимир Семёнович Высоцкий занят во всём ведущем репертуаре в этом театре. И многие спектакли были поставлены специально для этого артиста и не могли бы без него состояться. Его работы в театре завоевали признание на многих фестивалях и внутри страны и за рубежом. Владимир Высоцкий в этом театре создал целую галерею образов в классическом репертуаре. Им создан Галилей, он играл в спектакле “Пугачёв”, “Добрый человек из Сезуана”, “Вишнёвый сад”. Ну, конечно, же имя Высоцкого тесно и неразрывно связано с его поэтическим творчеством, потому что песни Высоцкого распространяются с молниеносной быстротой. Он сам говорит, что не успеет написать песню, споёт только в каком-нибудь городе, через неделю приезжает в Новосибирск, там уже подсказывают ему из зала слова. Так что э... распространение его песни идёт быстрей, чем даже выступление по телевидению, по радио и по другим таким широким информационным э... вещателям других исполнителей. Они просто имеют какую-то притягательную силу. Это, естественно, потому что песни Высоцкого совсем необыкновенны и по своему содержанию, по своей форме. Потому что э... так сложилась его творческая судьба, что в театре и... он ограничен рамками драматургии, играет, в основном, в классическом репертуаре. Как художник, обладающий совершенно необычным острым взглядом, он не может, как художник, как гражданин проходить мимо того, что творил... происходит э... рядом с ним. И он всё, что замечает в жизни, всё это выражает в своих стихах, в своих песнях. И он сам говорит, что ещё неизвестно, что больше заняло в его жизни (а творит он давно, более двадцати лет уже). И он не знает... он говорит, я не знаю, что больше заняло в моей жизни: моя работа над одной только песней или всё, что он создал, работая в театре и на радио, на телевидении. Так что труд, который он отдаёт своим песням, совершенно огромен и в полной мере э... сторицей ему возвращается, завоёвывая любовь своих слушателей.
   Я с удовольствием представляю слово поэту Владимиру Высоцкому.
<Аплодисменты>

<Аплодисменты>
   Добрый… добрый вечер, дорогие мои зрители и слушатели. Я так обращаюсь всегда к своим слушателям и зрителям и совсем не потому что так положено и, конечно, не из подхалимажа потому что чё мне, собственно говоря, подхалимничать, вот это... Вот. Я говорю так, потому что я дорожу своими зрителями и слушателями. Потому что эти встречи мне приносят, может быть, даже больше чем вам, из-за того, что я имею возможность за… такому большому количеству людей рассказать о том, что меня беспокоит и волнует в этой жизни. И из-за этого я люблю петь. Я любил петь с самого начала, как только начал писать свои песни. Я пел их в маленьких компаниях своим близким друзьям с большим удовольствием. Мы сидели ночами напролёт, и я пел свои песни своим друзьям. Потом появились большие аудитории, потом всё больше, больше и больше. И теперь у меня иногда бывают стадионы, иногда бывают площадки здесь у нас в Союзе, дворцы спорта, иногда бывают за рубежом. Я работаю в театре, в кино, но больше всего я предпочитаю петь. Петь именно из-за того, что я сам это сочинил, сам придумал текст и музыку, и сам имею возможность исполнять свои песни на людях.
   Ребята, я вас просил, чтобы вы были там потише, очень вас прошу. Потому что здесь сидят тыща человек, хочется, чтобы они слышали тоже, понимаете? Ну вот.
   Значит, я начал…
   Ну чё хохотать? Чё смешного сказал? Хе-хе…
   Значит, песня, с которой я начал, называется «Братские могилы». Я начал нарочно с этой песни, чтоб вы не подумали, что к вам приехал кто-нибудь другой. А то бывает, объявят одного, приедет другой какой-нибудь, тем более, что теперь появилось много людей, которые владеют вот этим бесхитростным инструментом и подражают. Подражают очень ловко. Есть даже такой один человек, которого я сам не могу отличить, я это или он. Вот. Ну, значит, но думают, что нужно подышать в форточку, попить холодного пива, "а-а-а" и уже «под Высоцкого». Ничё подобного. <Смех в зале> У меня... голос у меня всегда был такой. Я вообще считаю праздным занятием подражать голосу, тем более что… ну вот, например, о… особенно моему голосу, Козловскому я понимаю, а мне чё подражать. Тем более, что у меня всегда был такой голос, я даже… даже когда был вот таким маленьким пацаном, читал свои стихи взрослым людям, и они говорили: «Надо ж! Какой маленький, а как пьёт!», так что… <Смех в зале, откашливается> <Неразборчиво> было с этим. Значит, это первая причина, по которой я начал с этой песни. А вторая вот какая. Песни, в отличие от людей, от хороших людей, им можно продлить жизнь. Вот хороший человек, он много нервничает и беспокоится в жизни, ну, переживает, страдает, и из-за этого он вдруг возьмёт да помрёт раньше, чем плохой. А песня, если она хорошая, ей можно продлить жизнь. И вот эту песню, которую я вам сейчас спел, я её написал для картины "Я родом из детства". Это картина э… минской киностудии, я в ней играл роль танкиста Володи, который горел в танке, и лежал в госпитале полгода. И вот пока он лежал в госпитале, ему делали пластические операции лица, чтобы хоть как-то вернуть лицо, он начал писать свои песни. И получилось так, что его зовут Володя и меня тоже, и получилось, что образ почти идентичный стал, получилось так, что это я сам писал свои песни. После этого я эту песню записал на пластинку, потом стал исполнять в театре в спектакле «Павшие и живые», а потом начал начинать с неё почти все свои выступления на зрителях и даже в компаниях дома, когда я начинаю петь своим друзьям, я начинаю с этой песни «Братские могилы».
   Теперь, я работаю в Москве… Я хочу вам немножечко рассказать чуть-чуть о своей работе. Тем более, что если вы в конце захотите узнать вообще просто о моей творческой работе, о том, что я делаю, спросите, ради Бога, я с удовольствием на всё отвечу. Всё что вы захотите, расскажу. Если вы захотите, правда, узнать, о том сколько раз разведён и скоко женат, на это я отвечать не буду, потому что я сам забыл. А вот если будете… будете спрашивать о том, где снимаюсь, что собираюсь делать дальше, это я с удовольствием отвечу, откровенно отвечу вам, искренне, и о планах о своих расскажу — всё, как захотите. А сейчас просто несколько слов о работе, о том где я, собственно, откуда я, а то, как чёрт из бутылки, появился, запел и непонятно, что будет делать дальше.
   Я работаю в Москве, в московском Театре на Таганке. Таганка — это площадь московская, про неё много слагалось песен, потому что на этой площади была тюрьма и театр. Значит, про тюрьму была такая песня старинная:

   Это не моя песня. А вот моя песня была такая:

   Так вот эта песня тоже устарела, потому что есть зачем ехать на Таганскую площадь. На Таганской площади существует театр, который так и называется — Театр на Таганке. В этот театр попасть практически невозможно. Если вы приедете в Москву и п… и проедете в любое время дня и ночи мимо театра, вы увидите громадный хвост людей, которые пытаются попасть, чтобы получить билетики на новый спектакль нашего театра. И если проникнешь через кордоны милиции, пожарников и дружинников и наконец попадёшь в кабинет к директору, и скажешь: «Здравствуйте, мы из Казахстана» он всё равно ничё не сделает… или, там, из… из Узбекистана, всё равно ничё не сделает. Тогда надо найти меня и сказать: «Мы из Зарафшана, вот где вы были», тогда я помогу. Я помогу… <Смех в зале, аплодисменты> Я помогу только, конечно, не всем сразу, потому что театр у нас маленький, всего на шестьсот пятьдесят мест, но нам строят новый большой на семьсот пятьдесят. Вот. <Смех в зале> Строят его недавно, ст… строят его, ну скоко, я думаю, лет восемь его строят, так что лет через десять, я думаю, мы туда въедем, тогда все туда поместимся. Я вас всех приглашаю. Но а если говорить серьёзно, почти всем, приезжающим издалёка, мы помогаем, особенно актёры, помогаем попасть на новые спектакли нашего театра.
   Теперь, значит, несколько слов я хотел вам сказать о том, почему так тянутся зрители в наш театр, из-за чего невозможно достать билеты. Из-за чего когда мы были в гастролях на э… БИТЕФе, на белградском интернациональном фестивале, мы получили Гранд-при, за лучший спектакль этого фестиваля, который называется "Гамлет". Мне это особенно приятно, потому что я в этом спектакле играю роль Гамлета. Почему когда в прошлом году мы были в Париже, то… в Париже, в Лионе и Марселе, то достать билетов тоже было невозможно. И несмотря на то, что французская публика сидела вот так, у них был, значит, один наушник здесь, другое ухо было открыто. Они, значит, слушали одним ухом по-русски, другим, значит, был перевод по-французски. И всё-таки, несмотря на это, несмотря на то, что француз любит после спектакля пойти в кафе выпить, закусить (у них есть там чё выпить и закусить), несмотря на это они, значит…
   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Знаю, знаю…
    …оставались по двадцать пять ми…
   Откуда знаешь? <Смех в зале>
   Вот. Э… они оставались по двадцать пять–тридцать минут, оставались после спектакля, чтобы благодарить нас. Потому что могу вас уверить, если я завоюю доверие у вас за сегодняшний… за сегодняшнее выступление, могу вам сказать откровенно и честно, что мы представительствовали от имени нашего русского искусства достойно в те... во Франции, несмотря на то, что в нашей прессе освещалось это немного. Но могу вам сказать, что за десять лет последних не было такого успеха у драматического театра за рубежом, как у театра нашего, ко… когда мы играли в позапрошлом году во Франции.
   Значит, почему? Почему — очень простые причины. Театр работает в условной манере. Мы играем без гримов, почти без костюмов, с маленькими деталями. Иногда играем по много ролей кряду. Вот спектакль «Десять дней, которые потрясли мир», спектакль, который начинается ещё на улице, ещё на улице звучат песни, ходят артисты нашего театра, там, Валерий Золотухин, Шаповалов, в одежде матросов с гармошками, гитарами, балалайками. Мы поём ещё на улице, зазываем людей в фойе. Вы проходите, вас встречают не билетёры, а встречают наши артисты со штыками, отрывают квиток билета, накалывают на штык. Вы проходите в зрительн… в фойе. Там стоит такой помост за пирамидами из винтовок, опять поём частушки, которые кончаются так:

   Все зрители входят в зрительный зал, вот так же как и вы располагаются и думают, что вот сейчас начнётся нормальное спокойное действие, к которому они привыкли в других театрах. Ничего подобного. Выходят трое артистов с винтовками, стреляют, правда, вверх холостыми патронами. Но пахнет порохом, звук громкий, поэтому некоторые слабонервные не выдерживают, их выносят. Но так как билеты достать трудно, они возвращаются снова <смех в зале> и, значит, досиживают до конца спектакля у нас. Вот. И потом идёт действие. Значит, называется это представление «представление с буффонадой, пантомимой, цирком и стрельбой». И всё это на самом деле так, потому что многие актёры нашего театра умеют делать акробатические номера, умеют владеть различными инструментами. Я играю на рояле, играю на гитаре, на аккордеоне, Валерий Золотухин играет на гармошке, Хмельницкий и Васильев играют на аккордеоне и на гитаре. Есть у нас ребята, которые почти профессионально владеют вот этим инструментом. Короче говоря, просто интересно глядеть, тем более, что мы играем по многу ролей кряду. Я играю в «Десяти днях…» и роль Керенского, и роль часового у Смольного, и роль белого офицера и пою очень много зонгов, многие из которых сочинил сам и так далее, и так далее. Кроме всего, к… вообще… вообще в этом театре идёт откровенный разговор со зрителем, никто не держит фигу в кармане, всегда е… Ну, в общем, короче говоря, разговор идёт на равных, и проблемы, о которых разговаривают со сцены нашего театра, волнуют точно также людей, которые в зрительном зале, точно также и артистов. И когда есть вот такое единство, атмосфера доверия, когда понимаешь, что без зрителей, без людей, которые сегодня пришли к тебе, не может быть спектакля, тогда это всё переходит через рампу… летит через рампу, и тогда за этим интересно наблюдать.
   И наконец, самое последнее. Наши артисты не стоят на самой низкой ступени развития театрального искусства, артист, потом над ним режиссёр, потом сценарист, потом начальство, потом господь Бог, а артист где-то там внизу — ничё подобного. Многие наши артисты являются авторами многих наших спектаклей. Вот, например, вам небезынтересно будет узнать, что Валерий Золотухин, которого многие знают из вас как артиста кино, я с ним снимался вместе и в «Хозяине тайги», и снимался вместе в фильме «Единственная», и только что мы с ним закончили работу над картиной, которая называется «Маленькие трагедии» Пушкина. Оказывается Валерий Золотухин оказался замечательным писателем. Он напечатал повесть в «Юности» о своём детстве, а щас у него вышла книжка, книжка его повестей и рассказов. Он до семнадцати лет… до семнадцати лет ходил на костылях и э… играл на сходках на деревенских, вечеринках играл на гармошке. И, видимо, запомнил ко… песни, которые ему… так, ну как, с детства знаете, легко запоминается, старухи, старики пели песни. И он их вернул к жизни, и они звучат в спектаклях нашего театра. И оказалось, что Валерий Золотухин почти профессионально поёт и во многих телевизионных передачах, которые вы слышали и видели по телевидению, вы очень часто можете услышать его голос и увидеть, как он поёт сам. Вот он поёт и танцует по-настоящему, несмотря на то, что до семнадцати лет он ходил на костылях. Я пишу много песен, стихов, музыки для наших спектаклей, интермедий. У нас есть капустники так называемые, такие обозрения, которые мы делаем во время наших праздников, многие из которых стали спектаклями. И теперь у нас есть новый спектакль, который называется «Павш…» э… «В поисках жанра», в котором мы работаем не как артисты, а как авторы. Каждый из нас кто во что горазд, вернее, кто на что способен, показывает зрителям — как бы творческий отчёт. Я пою свои песни, Лёня Филатов читает свои пародии, Валерий Золотухин свои… отрывки из своих пов… из своей повести, Дима Межевич потрясающе исполняет песни Окуджавы под гитару и, короче говоря, этот спектакль сейчас один из самых популярных спектаклей в городе Москве.
   Вот из-за чего так хотят люди придти в этот театр, придти и посмотреть, что же там происходит, а вовсе не оттого что мода. Мода-то есть мода, но мода проходит, а мы существуем пятнадцать лет, и за эти пятнадцать лет не было ни одного раза, чтобы у нас было хоть одно свободное место в зрительном зале. Вот я закончил немножко о театре. Если я вас чуть-чуть сагитировал приехать — моя задача выполнена.
   А сейчас я хочу вам показать маленький фрагмент из спектакля, который я особенно люблю. У нас много спектаклей, сделанных на поэзии о Пушкине, о Маяковском, спектакль по поэме Есенина «Пугачёв», спектакль о Вознесен… по Вознесенскому и Евтушенко, и, наконец, спектакль, который мы сделали сами. То есть, мы нашли самые лучшие стихи военных поэтов, взяли эти стихи, сделали композицию. Я написал много песен для этого спектакля. И мы сейчас с артистом московского Художественного театра и моим самым близким другом… одним из самых близких друзей и, могу сказать, самым близким другом, с которым я работаю давно из Художественного театра Всеволодом Абдуловым покажем вам маленький фрагмент, чтоб вы имели представление, что происходит у нас в театре. Там будет несколько коротких стихов военных поэтов и несколько моих песен. Итак:
   Перед войной по Москве бродило множество молодых поэтов. Мало кто из них успел тогда напечатать свои стихи, но московское студенчество, аудитория строгая и живая, знало их хорошо. Тогда и появился термин "поколение сорокового года".

<Аплодисменты>
   Вот ещё одна песня.
   Вы знаете, меня часто спрашивают, почему я обращаюсь к войне. Ну, во-первых, у меня военная семья, и я э… как и все, в общем, люди… как и все люди нашей… меня коснулась война, у меня есть э… погибшие и из-за этого я обращаюсь к войне. Но самое главное, из-за того, что для своих песен я стараюсь выбирать людей, которые находятся в момент риска, рядом со смертью, людей, которые нервничают, беспокоятся, которые… у которых что-то сломалось или произошло. Короче говоря, в самой крайней нервной ситуации и в напряжении всех своих физических сил. Из-за этого я часто обращаюсь в те времена. Вот.
   Теперь я хочу вам показать песню, в которых речь идёт о тех же событиях, но дело происходит теперь.

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Но это… <откашливается> это совсем не значит, что я вас сегодня буду потчевать только военными песнями. У меня очень много песен, написанных в шуточной манере. И щас пришла пора нам с вами улыбнуться, и послушайте шуточную песню, которая так и называется "Песенка о переселении душ". Значит, считают индусы, что мы с вами не умираем, а что душа наша переселяется куда получит ордер. Вот, значит, например, ком… кому повезёт, те в хороших людей, а кому не очень повезёт, те в каких-нибудь каракатиц, ослов, насекомых. В общем, короче говоря, всё зависит от того, как т… ты себя вёл в этой жизни. "Песенка о переселении душ".

<Аплодисменты>
   Теперь несколько… Теперь несколько шуточных песен, таких песен-зарисовок. Вот такая… Это песни, которые, в общем, может быть, даже не тянут на песни. В них никогда нету второго плана, в них никогда нету, ну что ли, внутреннего, такого другого слоя. Это просто на что упал взгляд в данный момент. Эта песня первая называется "Зарисовка о Париже".
   Это называется череззаборные зрители. <Смех в зале>

<Аплодисменты>
   Ещё одна шуточная песня-зарисовка, которая называется "Почему…"… Я сегодня буду чередовать старые и новые вещи, вот это из новых вещей. Песня называется "Почему аборигены съели Кука, или Одна научная загадка". Значит, Кук был знаменитый мореплаватель, он плавал где-то в рас… районе Австралии, открыл Новую Зеландию, и его съели на островах Новой Гвинеи, хотя говорят, что его очень любили. Ну, так бывает тоже, вот любят, а съедят. Правда? <Смех в зале> Вот поэтому вот такая вот шуточная песенка.

<Аплодисменты>
   Вот песенка… шуточная песня, которую, я думаю, имеет здесь смысл спеть, называется она «Поездка в город».

<Аплодисменты>
   Может, не надо?
   Вот что я хочу вам сказать. Вы знаете, вот, я… я обычно всегда прерываю аплодисменты.
   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Громче!
   Ну как я могу громче, ну, ты подумай. А если б я на стадионе был, всё равно б кричал «Громче!» Это, наверно, надо сделать погромче в микрофонной.
   ГОЛОСА: <Неразборчиво>
   Ну, поговорим, давай поговорим… давай поговорим, интересно людям слушать будет, как мы будем с тобой разговаривать.
   ГОЛОС: Там, вон записывается.
   Ну и что? <Оживление в зале> Не надо, ребята, я… я одно вот хочу о чём сказать. Дело в том, что я вообще свои песни когда начинал писать, я рассчитывал только на очень близких своих друзей. Я никогда не думал, что у меня будут такие большие аудитории. Но вот эта атмосфера раскованности и доверия, которая была у меня тогда… компания эта была очень хорошая: там был Вася Шукшин, которого больше нет, был Лёва Кочарян, который умер, были ныне здравствующие то… теперь и Тарковский, и Артур Макаров. Я вот этим ребятам привозил свои песни в виде творческого отчёта. И мне казалось, что вот это — самое главное — атмосфера, которая была тогда, свободы. И вот если есть как… вот как у нас сейчас — это для меня самая большая награда. Поэтому вы извините, что я так подымаю руку и прекращаю аплодисменты. Это не оттого, что я не люблю, когда аплодируют, это враньё, потому что… Вот знаете, говорят… про меня много всяких сплетен ходит, вот, одна из н… из них заключается в том, что я, якобы, не люблю, когда аплодируют. Неправда, я нормальный человек, с уваженьем отношусь ко всему, делают что мои зрители, но просто я вижу, что сегодня много детей у нас, особенно, на этом сеансе. И было бы просто грЕшно… грешно не спеть чё-нибудь для детей. Поэтому я спою щас вам песню… Меня часто упрекают, говорят, ты почему перестал писать сказки? Я не перестал писать сказки. Я спою вам сейчас сказку, которую интересно послушать и детям, и взрослым. Сказка эта такая: «Песня лесны…», значит, «Песня Нечистой силы». Значит, сидит Нечистая сила на опушке леса, это в фильме «Иван да Марья», и переживает, что их больше никто не боится. Сидят они, выпивают там, значит, ну и естественно, и в город их не пускают, вот… вот, в город их не пускают, а они хотят очень.

<Аплодисменты>
   Теперь я думаю… теперь я думаю, что дети немножечко успокоятся. Опять перейдём к взрослым песням. Песня, которую я вам хочу щас показать, называется «Я не люблю». Меня очень часто в письмах спрашивают о том, что я люблю в этой жизни, чего — нет. И вот как бы ответом на половину из этих вопросов, является песня "Я не люблю".

<Аплодисменты>
   Теперь… <Откашливается> Правда, мне сказали, что в этом городе уже не надо петь этих песен, что здесь я… Эта песня написана в целях борьбы с "зелёным змием". Но мне говорят, здесь, говорят, ты уже не пой, тут с борьбой покончено, тут... <Смех в зале> Тут, говорят, всё и так нормально. Но я подумал, что может по старой памяти всё-таки я спою и ничего страшного не произойдёт. Верно?

<Добавлено 4 куплета>
<Аплодисменты>
   Теперь, вот ещё о чём. Меня часто очень спрашивают почти во всех письмах: не воевал ли я, не плавал ли, не сидел ли, не летал ли, не шоферил ли. Это всё оттого, что почти все мои песни написаны от первого лица, я всегда говорю «я». И вовсе не оттого, что я всё это прошёл, потому что понадобилось слишком много жизней для того, чтоб всё это пройти. А просто оттого, что во всех этих вещах есть моё собственное мнение и суждение о предмете, о котором я разговариваю. Я… я так думаю сам, ни как меня научили, там, какие-то дяди или тёти или где-то я выучил, а просто, как я сам думаю. Из-за этого, мне кажется, я имею право говорить «я». Ну и ещё, конечно, потому, что я актёр, и мне, возможно, легче чем другим поэтам говорить… влезать в шкуру других персонажей. Из-за этого я часто пишу песни, которые называются "песни-монологи". Вот щас я хочу вам показать такую шуточную... вернее, не шуточную, а серьёзную "песню-монолог", которая называется «Дорожная история».

<—>
<Аплодисменты>
   Ну вот. Я ни разу не пел за эти выступления песню, которую хочу щас вам показать. Песня эта шуточная, она называется э… «Песня автозавистника». Вот бывают люди, которые имеют «Жигули», а бывают, у ко… которые не имеют. Вот, значит, которые… у которых ещё нету, у них свои мысли есть по этому поводу. Вот. А когда они их начинают приобретать, мысли меняются. Вот про это песня. Песня, конечно, шуточная.

<Аплодисменты>
   Вот теперь, значит, ещё одна песня, которая тоже касается автомобилей, песня эта серьёзная, называется она «Чужая колея».

<Аплодисменты>
   Теперь ещё несколько слов, потом шутка. Слова такие: вот, всегда меня спрашивают, какая разница между авторской песней, которой ты занимаешься, и песней эстрадной, которую мы так часто слышим повсеместно и повседневно по телевидению, радио, ну и, конечно, так живьём на эстраде. Я считаю, что разница очень простая. Они больше всего внимания уделяют исполнению и музыкальному оформлению, а мы больше всего уделяем внимания текстам и пишем всё вместе: и слова, и музыку, и исполняем сами на зрительный зал. Каждый раз по-разному, потому что как бы ты ни захотел спеть точно также, мне… вот, кажется ты точно в листа, в десятку попал сегодня, захочешь повторить в следующий раз, и никогда не получится. Не получится, не оттого, что ты, там, не умеешь или хуже, или лучше — люди другие пришли. А просто авторская песня это есть не что иное, как манера разговаривать с людьми. Люди каждый раз разные, из-за этого каждый раз поёшь по-разному. И из-за этого хочется записать на магнитофон, унести к себе домой, чтобы ещё раз и ещё раз услышать другие интонации, которые появились на сегодняшнем концерте. Вот мне кажется, какая разница между этими песнями.
   Теперь я хочу вам спеть песню шуточную, которая называется… чтобы кончить на весёлой ноте, а потом ещё одну песню вам спою, песню «Парус», песня называется "Марафон, или Бег на длинную дистанцию". <Начинает играть>

<—>
<Аплодисменты>
   Ну и наконец, песня, с которой я начинал свою работу в кино… Вы извините за такой бешеный темп, просто дело в том, что я решил побольше успеть вам спеть. Из-за этого я ужал рассказ, ничего вам не говорю, а просто пою, пою, пою, пою, пою и пою. Вот. А мне здесь работается хорошо, и я вам привёз прохладную погоду. Это верно? <Оживление в зале> Точно, да? Вот. Щас я спою… <Откашливается>
   Песня называется «Парус».

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Ребята, значит, когда я вам говорил об аплодисментах, я не шутил. Я на самом деле… <смеётся> мне на самом деле дороже ваши улыбки, которые были когда надо и ваши серьёзные глаза тоже, которые были когда надо. Короче говоря, я считаю, что вы сегодня сделали всё как положено, я надеюсь, что я тоже. Я не миную вашего города в своих дальнейших поездках, приходите ещё, я меняю свои песни во многих выступлениях. Буду ещё… будут завтра здесь. Всего вам доброго. До новых встреч.
<Аплодисменты>

        Появление сообщений об ошибках при обращении к файлам RealAudio, mp3, txt означает, что к серверу, на котором размещены эти файлы, нет доступа. Повторите запрос спустя некоторое время или на следующий день.
        Об ошибках в работе сайта Вы можете сообщить нам по e-mail .

        Если Вы располагаете любой информацией об этой записи (воспоминания очевидцев, недостающие песни, песни в полном объеме или с лучшим качеством, отсутствующие комментарии, фотографии, публикации с упоминаниями и т.д.), пожалуйста, свяжитесь с нами по e-mail :