<Аплодисменты>
   Аллё, аллё. Так. Это...
   Добрый вечер! Я сразу начал песню... с песни, чтобы у вас исчезли последние сомнения в том, что перед вами тот, кого вы ждали. Так? <Смех в зале> Ну, ещё, чтобы сразу указать на ошибку, совершённую представившей меня очаровательной... девушкой... Дело в том, что я сегодня у вас выступаю не как ведущий артист Театра на Таганке и не как артист кино, а как автор своих песен, как представитель авторской песни. Так что вот на это и нацельтесь. Хотя это совсем не исключает э... того, что я коснусь, конечно, и театра, и кино, если это вас заинтересует, но это если вы меня спросите... Спрашивайте, пожа... И вообще, чувствуйте себя свободно и непринуждённо, потому что... <Смех в зале> Нет, правда... потому что я вам объясню, в чём дело. Дело в том, что авторская песня... Я вообще свои выступления никогда не называю "концертами". Для меня это не концерты, а каждый раз встречи, и дело в том, что авторская песня вообще предполагает э... непринуждённую атмосферу, атмосферу раскованности, дружественную и э... такую свободную, потому что предназначалась эта песня по самому началу, когда я начал сочинять, когда начал петь, только для очень узкого круга моих самых близких друзей. И я никогда не рассчитывал на большие аудитории — я никогда не думал, что у меня будут залы, дворцы, стадионы, и не только здесь, но и там, в других странах. Я думал, что я всегда буду петь в компаниях, своим друзьям, дома — за столом, с напитками или без — неважно. Самое главное, я думал, что это так и останется, в общем, в нашем кругу. Потом, мне кажется, именно из-за этого дружеского настроя эти песни стали известны, как-то вот... Мне кажется, что причина популярности вообще авторской песни именно в её вот таком э... дружественном настрое и... в намерении... Это намерение заключается... в том, что я хочу, чтобы у вас также н... начало скрести по душе и вытягивать вам нервы, как и мне, какие-то проблемы и... истории, судьбы людей, и, в общем... когда я пел, вы знаете, я... Это была компания ребят, которые... некоторые до сих пор, тут, работают, вы их знаете: из ныне здравствующих — и Тарковский Андрей, и такой писатель Макаров, ещё такой режиссёр и сценарист Володя Акимов; а из тех, которых нет уже — это Вася Шукшин и... Лёва Кочарян, режиссёр, успевший снять только одну картину... Мы жили вместе, в одной квартире на Большом Каретном переулке. Я про него написал даже песню "Где твои семнадцать лет? — На Большом Каретном". Вот... Хотите, спою её сразу?

   Вот. Это...
<Аплодисменты>
   В общем, это такая получилась песня... раньше она была бравая, а теперь печальная, потому что, действительно, там сегодня нет моих друзей... двоих, которые, в общем, рано... перестали жить и... э... тогда, когда мы собирались... Это в течение полутора–двух лет мы жили просто всё... каждый божий день в одной и той же к... квартире, собирались вместе, и я пел свои песни. Пр... из поездок, из которых приезжал, привозил какие-то новые, и даже уже вошло это в к... к... какой-то у нас закон, в нашей компании, что я обязательно привозил с собой новые какие-то песни, когда уезжал куда-то, при возвращении.
   Ну вот, и я помню э... эту атмосферу, которая тогда у нас была, и у меня единственная задача есть, когда я выхожу вот так вот к людям, к вам — чтобы хоть немножечко вернуть вот ту атмосферу. И вообще, я вам должен сказать, что даже когда пишешь эти песни, в общем, рассчитываешь на близких своих друзей. Я... у меня это вошло в привычку, и я пишу их, как будто бы для тех же самых людей, для которых начинал. Вот. И совсем не делаю разграничения, что у меня будет такая аудитория, или такая аудитория... или сякая. Я предполагаю, что это аудитория, которая будет мне доверять, и вот, если атмосфера доверия устанавливается в зале — это самая большая награда. Поэтому вот я, собственно ва... говоря, хотел вам сказать, в чём такое отличие авторской песни, почему я ей занимаюсь. Если хотите, я немножечко дальше чуть-чуть расскажу, почему я, собственно говоря, начал авторской песней заниматься, а не эстрадной. Можно было просто писать тексты, отдавать на откуп композиторам, певцам. Вот. Но мне показалось, что лучше всего делать всё самому — и сочинять, и исполнять. Потому что тогда эта песня становится подвижной, она допускает импровизацию, в ней можно менять и ритмы, и слова — потому что мои слова — чё хочу, то и делаю: одно вставлю, другое выкину... <Оживление в зале> Вот. И в зависимости от аудитории и от тако... и от настроения, которое сегодня у нас с вами образуется, можно... э... все эти песни будут звучать по-другому, чем в прошлый раз. Если вы придёте в следующий раз на мои выступления и будете слушать песни, которые уже исполнялись раньше, вы вдруг увидите, что они почти не похожи на прежние... на прежнее исполнение, что я никогда не могу повториться из-за того, что каждый раз разные люди... видишь глаза... совсем другая какая-то... вот, в... витает вот этот вот настрой, здесь вот эта вот атмосфера странная, и поэтому всегда поёшь по-другому. Она всегда странная для меня: я всегда попадаю в новую обстановку, и, наверное, в зависимости от этого уже ав... автоматика работает — конечно, поёшь по-другому.
   Ну вот, сделав такое глубокомысленное вступление,  разрешите я вам ещё спою одну песню... которая называется "Тот, который не стрелял". По традиции — несколько военных песен в самом начале.

<Аплодисменты>
   Ну вот. Вы не думайте... Да, меня часто спрашивают, почему я всё время вс... э... возвращаюсь к военной теме, — я действительно продолжаю писать песни о тех временах, — но всё равно... Это не о тех временах. Это песни... не песни-ретроспекции, потому что всё равно они написаны человеком, который войну не прошёл, я этого не знаю и не помню и... в общем, по возрасту не мог, но... это песни-ассоциации. Если вы в них вдумаетесь и вслушаетесь, вы увидите, что их возможно петь теперь, и просто только берёшь персонажи и ситуацию из тех времён, но это всё могло бы произойти и здесь. А почему я всё-таки обращаюсь туда? — Потому что для песен своих стараюсь выбирать людей, которые... ну, как вам сказать... находятся в самой крайней ситуации в... момент риска, каждую следующую минуту... способные заглянуть в лицо с.., у которых что-то сломалось, произошло — в общем, короче говоря, людей на краю пропасти, которые, вот, "вдоль обрыва, по-над пропастью". Вот я их часто нахожу там, в тех временах. Мне кажется, просто их было больше, и ситуации были м... крайние тогда. Из-за этого я обращаюсь к военной теме, но всё равно э... вы... пускай это вас не обманывает, всё равно это песни, написанные сейчас, для людей, большинство из которых тоже не ви... не помнят или не участвуют в этих событиях.
   Ну вот. Но это не значит, что я вас сегодня буду потчевать только песнями серьёзными...
   Можете включить свет — так будет лучше, нет?..
   ГОЛОСА ИЗ ЗАЛА: Не надо. Не надо. Не надо…
   Не надо? Нет. вы знаете... Хорошо! Хорошо!.. Я не вижу вас. Глаз-то не видно мне... Нет, нет, нет! Это не надо, ни в коем случае. <Смех в зале, голоса>
<В сторону>: Хорошо.
   Вот. Вы поймите, я вам только что поначалу сказал, что мне глаза нужны — ни... ничего же нету: нету оркестра, который, там, тебя поддерживает и заглушает, когда надо...
   Вот щас началось только, да? Вы знаете, я выключу, если будет сильно мешать, но, конечно, хотелось бы видеть ваши глаза. Сейчас совсем стало темно...
   Ну вот. Послушайте песню, шуточную — пришла пора нам с вами улыбнуться — песенка эта называется "Песенка о переселении душ". Дело в том, что все религии дают нам надежду на какое-то будущее, там, хорошее или плохое, на рай или ад — мы не знаем, но, во всяком случае, э... есть, значит, о чём призадуматься, как себя вести в этой жизни... А вот индусы, они ещё более изощрённо подошли к этому делу, и значит... и свою философию, и религию — индуизм — они э... настолько там... расширили понятие о смерти, о том, что это такое, что, в общем, оказалось, что мы с вами не умираем, а после смерти просто душа наша переселяется в животных, в предметы, в растения, в насекомых, в камни — в общем, кто куда сможет, тот туда и переселяется. <Смех в зале> Всё зависит от того, как себя ведёшь в этой жизни. Итак, "Песенка о переселении душ".

<Аплодисменты>
<В сторону>: Мешает... хорошо слышно?
   Спасибо.
   Ну вот, давайте... Я взял географический уклон, поедем ещё поюжнее, поедем в Африку. Послушайте песню, которая называется "Песенка ни про что, или Что случилось в Африке". Значит, это детская народная песня, под неё хорошо маршировать в детских садах и санаториях, <смех в зале> потому что она написана в маршевом ритме. Вот. Потом там есть персонаж один, которому я потом продлил жизнь, вернее, я ему написал биографию... Это... персонаж называется Попугай. Вот здесь он уже разговаривает, этот попугай, а в другой песне, написанной для "Алисы в стране чудес", попугай, который потом стал пиратом, он ещё в таком диком состоянии. Так что у меня есть возможность своих персонажей оживлять, писать им биографии, и это страшно интересно. Я вам рекомендую заняться авторской песней, и тогда вы увидите, как это интересно.
   Ну, итак, значит, "Песенка ни про что, или Что случилось в Африке".

<Аплодисменты, откашливается>
   Спасибо.
   В общем, виноваты, как всегда, провокаторы. <Оживление в зале>
   Это вообще песня, если для детей, я её тогда называю "Песенка ни про что", а если для взрослых, тогда — "О смешанных браках". <Смех в зале> Так, скажем...
   Вы знаете, я по... по поводу некоторых песен иногда сам... меняю... отношение, вот, к людям... Написал, и потом вдруг думаю: что ж, я написал, а сам...
   И вот, э... например, по поводу прежней... <смех в зале, смеётся> по поводу прежней песни, которую я перед этим вам спел, "Про переселение душ", я, действительно, иногда вот смотрю — думаю... смотрю — бежит собака, думаю: может, она... пёс какой-то, раньше был, может быть, каким-нибудь бродячим музыкантом, верно? Вот. Или смотришь на кошек — они, может быть, были какими-нибудь дамами, там... <смех в зале> определёнными. Так что... <Смех в зале> Понимаете? Вот уже, значит, любовь к животным вырабатывается. <Смех в зале, смеётся>
   Короче говоря, значит... Поехали ещё дальше, ещё поюжнее... Как вам известно... Я сегодня, чтоб было интересно и мне тоже, б... я буду петь и старые песни, которые почти забыты уже, и мне присылают письма, и в них написано: "Что у вас идёт после такого-то слова?" И я тоже прихожу в недоумение, потому что я сам забыл. Я, значит, начинаю где-то искать, смотрю, восста... и вдруг вижу, что эту песню ещё можно петь, хоть она и прежняя, а тема не ушла — так, пыль отряхнёшь, переменишь какие-то слова, переменишь э... немножечко музыку, чего-то допишешь и — снова поёшь. Так что можно песне, в отличие от человека, продлить жизнь.
   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Мы отчёты так же пишем.
   Вот если... Что вы говорите?
   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Отчёты также пишем! <Смех в зале>
<Смеётся> Также отчёты... Ну вот. Я не думаю, что э... Я сейчас немножко... я сейчас немножко про другое говорил. Я говорил, что у песни... у песни, в отличие от... человека, у неё более счастливая судьба — я не знаю, как у ваших отчётов. <Смех в зале> А вот, например, э... человек, если он хороший, то он очень много нервничает, беспокоится — за других людей — и помирает раньше, чем плохой. А вот у пе... песня — наоборот, если она того стоит, она живёт очень долго, и ей можно продлевать жизнь, — если она твоя, ты можешь её... Вот, например, песня "Братские могилы": была в пластинке, в кино, в театре, и, казалось бы, всё уже — отыграно, отработано, а я её... всегда начинаю ею концерты... Какой-то... Она... она у меня просто... всегда просто, каждое выступление я начинаю с этой песни. Так что она живёт, понимаете? Вот. Я не думаю, что ваши отчёты также... <смех в зале> потому что вы их не... н... не каждый же день зачитываете, там...
   Ну хорошо. Послушайте э... песенку, которая... новую... Да — и новые вещи, которые совсем никто ещё не слыхал... Ну, п... может быть, за исключением любителей... Хотя я её написал довольно давно, месяца, там, два тому назад, поэтому э... если приедешь в другой город через неделю, тебе иногда текст подсказывают, когда ты забываешь, так что вполне возможно, вы её знаете. Песня называется "Одна научная загадка, или Почему аборигены съели Кука?"
   Ну, вы знаете, Кук знаменитый мореплаватель — плавал, открыл Новую Зеландию, массу островов, и, как э... свидетельствуют очевидцы и современники его, историки даже, что к нему дикари и аборигены относились прилично, уважали его, даже очень любили — и всё равно съели. Но это бывает, что любят, а съедят. Так что, <оживление в зале> в общем, ничего особенного в этом нет, но меня удивило это: почему, собственно говоря, там, в Полинезии, так процветало людоедство? До недавнего времени, кстати говоря. Для справки вам скажу, что только шестнадцать лет тому назад, в шесят четвёртом году, они приняли законы против каннибализма. И... а раньше можно было совершенно спокойно друг дружку есть — и ничего за это не делали, и даже это не преследовалось. Кстати, и щас тоже не преследуется, когда едят... товарищей по работе. А вот тогда... <Смех в зале> Э... Ну, в общем, короче говоря, я спросил у смотрителя этого полинезийского музея: "Почему это, собственно говоря, было?" Он говорит: "Во-первых, это вопрос питания — как нету мяса, так мы, <смех в зале> значит, настреляем скоко надо — и успокоимся". И ещё это, — говорит, — конечно, вопрос, в основном — это вопрос традиций и э... поверий таких, которые существовали у аб... у аборигенов не одно тысячелетие, а именно, что, предположим, если ты убил врага, который тебе храбро сопротивлялся, нужно немедленно съесть его печень, тогда к тебе перейдёт его храбрость. Если, предположим, ты хочешь стать таким же хорошим, как твой друг, надо съесть у него сердце. Тут уже вопрос, значит, что, значит, убить друга — съесть сердце и стать таким... В общем, для того, чтобы самому стать лучше, надо съесть пару приличных людей и всё будет... <смех в зале> всё станет на свои места. Ну и, конечно, спортивный, такой, эффект давали эти поверья: например, если я... обгрызть коленную чашечку — будешь бегать хорошо, <смех в зале> если тот бегал хо... Или, там, высосать глаз — стрелять, ну, и так далее, и так далее — масса нюансов, короче говоря. Я даже советовал некоторым тренерам здесь, — говорю — вот, например, вот аберигены так поступали. Они... Он говорит: "Да это мы и... делаем часто, но... <смех в зале, смеётся> результаты, говорит, в общем, от этого не повышаются".
   Ну, ладно, это всё так, преамбула, а песня вот какая.

<Аплодисменты>
   Спасибо.
 Успеваете записывать? А?
   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Успеваю!
   Успеваете? <Смех в зале> Стенографы у вас есть. Значит, я думал, что только тут с... системы, значит... А вот мы спорили, что, э... оказывается, есть проблемы, да? <Смех в зале> Я думал, что нет уже никаких проблем.
   Хорошо. Э... Теперь поедем немножечко севернее, поедем в Париж. Это такая песня, которая на песню не тянет, на мой взгляд, потому что в ней нет никакого второго плана, никакого подтекста. Это то, на что упал взгляд в данный момент. Я много писал таких зарисовок, у меня есть зарисовки различные о Сибири, о разных городах. В общем, откуда возвращаешься, чтобы не забыть впечатления, зарифмуешь их — тогда они откладываются в памяти э... н... надольше... на долгий срок. Вот. У меня была такая зарисовка о Ленинграде, помните, да?

   Это вот такая была... <Оживление в зале>
 А это зарисовка такая. Это "Зарисовка о Париже, или Письмо к другу". Значит, друг был здесь, и... он не поехал, а мы с театром ездили туда. И вот я ему написал, чтоб он сильно не расстраивался, вот такое вот письмо.

<Аплодисменты, откашливается>
   Вы знаете, меня очень часто спрашивают... такие вопросы: где я беру темы, там. Или, предположим, э... был ли я тем, от имени которого пишу: не воевал ли я, не плавал ли, не сидел ли, не летал ли, <смех в зале> не шоферил ли... Это из-за того, что почти все мои песни написаны от пе... от первого лица — я всегда говорю "я". Их даже кто-то назвал "песни-монологи", но я не стал возражать... Во всяком случае, там... почему я это делаю — ну, во-первых, это очень удобная форма — "от себя" — это всё тогда получается лирика. Ну, если... Под лирикой не надо понимать только любовную лирику, есть и другая. Вот. Значит, это всё то, что... из себя. И ещё, б... в отличие от других людей, других моих друзей-поэтов, которые пишут э... стихи просто, профессионально, я — актёр. Я очень часто бывал в шкуре других людей, мне, возможно, проще так работать, я даже, когда пишу, уже предполагаю... и проигрываю от имени этого человека. Поэтому почти все мои песни написаны от первого лица. И это вводит людей в заблуждение — они, значит, думают, что если я пою от имени шофёра, то я им был; что если, там, какая-нибудь лагерная песня, то я обязательно сидел, что если... Я, значит, хочу вам сразу сказать, что всё не совсем так, но э... <оживление в зале> и ещё... Нет, это первое, потому что, конечно, кое-что на своей шкуре всё-таки знаешь и испытал, но, в основном, конечно, восемьдесят–девяносто процентов вымысла, домысла, авторской фантазии...
   Я очень вас прошу не щёлкать. А? Это жутко мешает мне. Вы меня выбили... Это я не выношу просто... Вы сидите в первом ряду с магнитофонами, то хоть не щёлкайте.
   У меня всё время борьба с магнитофонщиками — это не оттого, что я стесняюсь, наоборот. Это, в общем, вид... современный вид литературы, в общем, своего рода, — верно? — магнитофон. Ведь если б были магнитофоны, возможно, какие-нибудь стихи Александра Сергеича тоже были бы записаны только на магнитофоны, верно? Вот. Так что будем считать, что это вид... В общем, по теперешним временам это своего рода литература. Просто её раньше не было, а теперь она есть. Потом появится что-нибудь другое — может быть, будем телепатически друг другу передавать — кому хочу, тому и прочитал стихотворение, или спел... <Смех в зале> Вот... Он сидит и... ловит кайф... <Смех в зале> А другие все вокруг, значит, скучают.
   Ну вот. Кстати, это идея, это надо н... про это написать. <Смех в зале>
<В машинописном варианте имеется фраза: Это очень хорошо.>
   Теперь, э... К... к чему я это говорил? Да! И... м... вот... о песнях... Почему я это стал вам...
   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: На первом ряду, говорили, почему на первом… <неразборчиво>
   Нет, я не токо... я не только об этом хотел сказать... я хотел вам сказать, что вот в этой песне, которую я вам спел, "Письмо к другу", там никакого вымысла нет, там всё — чистая правда на сто процентов. <Смех в зале> И это на самом деле, я зашёл в кафе около телевидения, студии, когда мы там работали, и всё там прочитал: "Повернись направо, поверни..." и так далее. <Смех в зале> В общем... Я думаю, кто это мог сделать? Потом понял, что это те, которые по "культурному обмену", вот, ездят, <смех в зале> — они, вероятно, оставили, потому что больше некому. <Смеётся> Так грамотно написано...
   Теперь. Теперь, ещё послушайте одну песню, которая, значит, требует маленького вступления. Ну, э... Сейчас очень много разговоров о различных чудесах, существующих, якобы, вокруг нас: это летающие тарелки, э... которые многие видели, а другие в них летали, вот, например. <Смех в зале> Адам... Адамский рассказывал, как он пару лет провёл на этой тарелке, летал на Венеру и так далее... Ну и... конечно, эти всякие чудовища лохнесские, которые плавают там, в озёрах пресных, как они там п... туда попали — неизвестно... Кстати, была такая же история у нас. На одном озере, как выяснилось, один неудавшийся... бывший кандидат наук... А, нет, он защищал — не защитил... ихтиолог. Он, значит, уехал туда и шесть лет морочил голову всей Академии наук и всем... Массы... Было организовано шесть экспедиций, из которых... было написано шесть отчётов, причём с точностью, с описанием, с приложением э... догадок, что, вероятно, это касатка, что, значит, здесь, вы... видимо, было море, и оно за... доступало сюда, — в общем, вообще просто под сомнение взяты были теории образования Земли и так далее — на основании того, что этот самый вот обиженный м... полукандидат, он брал резиновую лодку, выходил с восходом солнца в тумане и ставил вот так вот весло, которое все принимали за хвост касатки. <Смех в зале> И он так дефилировал мимо вот этих вот самых — и обратно возвращался. Он там жил просто.
   Вот. Значит, и ещё, конечно... Ну и о Бермудском треугольнике — это уж, безусловно, все слышали, потому что страницы газет были заполнены дискуссиями, телевидение представляло экран для диспутов, и люди на... на полном серьёзе... И Зигель выступал. Кстати, я его помню, ещё лет двенадцать тому назад, он выступал однажды в Доме литераторов, и я в... с таким восторгом... Я тогда жутко совершенно занимался и увлекался этими всякими неопознанными явлениями и неопознанными летающими объектами, и... значит, знаком был, там, с лю... с ребятами, которые на кафедре футурологии работали, и, в общем, был очень увлечён и был потом страшно разочарован. Я в перерыве подошёл к нему... Он по... показал, сказал: "Вот летающая тарелка". А я только вчера в одном журнале американском читал — там было написано: "Предполагаемый вид летающей тарелки. Художник такой-то". <Оживление в зале> И что такой серьёзный н... муж, в общем, говорил, что это... Может, его тоже ввели в заблуждение... Однако после этого я проникся скепсисом, но не окончательно — всё-таки хочется верить, что чегой-то ещё есть, верно? Вот. Поэтому, вероятно, так много и уделяется внимания этому Бермудскому треугольнику, где вот уже не один десяток лет исчезают самолёты, корабли, и никто не может до сих пор объяснить — а что ж, собственно говоря, там такое происходит. Потому что если уж находят г... очевидцев живых, то те уже трёкнутые, сдвинутые, и они с... они кандидаты в "жёлтый дом". Как, впрочем, и мы все с вами, если будем так настойчиво... увлекаться этими всякими... треугольниками, и так далее.
   Итак, "Письмо в редакцию телевизионной передачи "Очевидное и невероятное" из сумасшедшего дома, с Канатчиковой дачи".

<Опущено 2 куплета>
<Аплодисменты, откашливается>
   Спасибо.
   Вы извините, что я в таком бешеном ритме — просто я хочу побольше для вас спеть. Значит, я хочу щас вам показать песню, которая сразу снимет вопросы, был ли я тем, от имени которого пою, ибо песня эта называется "Бег иноходца" и поётся от имени лошади, которой я никогда не был. <Смех в зале> Итак, "Бег иноходца".

<Аплодисменты> Спасибо.
   Песня называется "О фатальных датах и цифрах". Называется ещё она "Посвящение друзьям моим поэтам". <Начинает играть>
   А вам в задних рядах слышно гитару? Нет?
   ГОЛОСА ИЗ ЗАЛА: <Неразборчиво>

<Аплодисменты>
   Спасибо. Спасибо.
<В сторону>: Сорок пять? 
   Угу.
   Так. Значит, э... следующая песня... тоже маленькое-маленькое вступление. Э... Я спою вам песню, которая называется "Про Джеймса Бонда". Это про агента 007, супермена, супершпиона, супер, супер, супер, супер, героя э... фильмов многих, сделанных по романам Яна Флеминга. Актёр Шон Коннери, исполнитель этой вот э... роли агента 007, очень популярный человек на Западе, так, что он даже боится ходить без охраны, и, в общем... в зашторенных машинах ездит и живёт в каком-то месте... зА городом, на даче, — и даже не знает, где кто — за высокой стеной, чтобы никто э... из поклонников не смог к нему проникнуть. Ну вот, его пригласили сниматься к нам в фильм "Красная палатка" — он то... думал, что уж в этой дикой стране, как он наслышан, наверное, такие же дикие и поклонники, и долго отказывался. Его уговаривали. Ну, потом всё-таки уговорили, значит, может быть, гонораром, а может быть, просто любопытством к этой... стране, такой большой и незнакомой... И он приехал. Приехал, спустился... на нашу землю, значит. Смотрит — думает: ну, когда же они бросятся... А никто... так, ходят — токо что не плюнут, а в общем, <смех в зале> никакого особого расположения не выказывают, потому что у нас этих фильмов никто не видал, так что чего уж тут... Ну, ходит какой-то человек... А он, надо вам сказать, в жизни никакой не супер, он — респектабельный господин, седоватый, лысоватый, очень симпатичный, и вовсе не супер. Значит, и он обрадовался, ходил две недели, смотрел всё, наслаждался, значит, и одиночеством, и... тем, что ему не оказывают внимания — ненужного, назойливого такого. Вот. И потом всё-таки говорит: "Ну, моим-то сослуживцам, с кем я работаю, надо всё-таки показать картины, рассказать, а я сделаю вечер". А у них принято, надо вам сказать, что каждый из актёров, из звёзд, устраивает в конце недели, устраивает такой обязательный вечер. Ну, значит, никто не устроил, а вот он решил, что его очередь пришла, пропустив нескольких, которые этого не сделали, и организовал такой вечер. Посмотрели картину все, пришли, м... значит, туда, к нему в "Советскую" гостиницу — он в большом номере жил — там был накрыт стол... в общем, всем... что есть... в "Берёзке", и, <смех в зале> значит, он э... всех... очень был милым хозяином, всех развлекал — правда, по-английски. Он с юмором человек, но там уже к... к концу вечера и по-русски сильно... особенно не могли... <Смех в зале> Вот. Поэтому, в общем, весь его юмор так, прошёл мимо... <смеётся> мимо ушей и взглядов. И... э... в общем, в результате, в конце... значит... вечера, там... все смотрят, что какой-то... чегой-то он там раз... В общем, всё выпили, съели да ушли. Так, кто поблагодарил, кто нет. <Смех в зале> Кто-то остался в ванной ночевать... значит, там... Он не мог никак принять душа... а они привыкли на ночь принимать... душ... там, у себя... <Смех в зале> Вот... На дачах... А... вот он не мог. И он сидел, вер... <смеётся> вероятно, около этого разрушенного стола, возле объедков и обпивков и, наверное, повторял: "Да, действительно, это таинственная страна! <Смех в зале> Меня не обманули".

<Аплодисменты>
<Смеётся>
 Ну вот. Здесь, значит... про то, как он к нам собирался, а теперь — как мы к ним. Называется "Инструкция перед поездкой за рубеж, <смех в зале> или Полчаса в месткоме". Не в вашем, конечно — у вас, наверное, это проще всё — но в другом.

<Аплодисменты, откашливается>
   Спасибо.
   Так, всё-таки, как вы занимаетесь транспортом, позвольте спеть вам песню из автомобильной жизни, песня эта называется... "Чужая колея".

<Аплодисменты>
   Значит, ещё о проблемах транспортных — песня называется "Песня автозавистника".
          Произошёл необъяснимый катаклизм...
<Щелчок в зале>
   Ну, зачем вы это делаете!.. Ну, зачем... Ну, не пишите тогда!..

<Аплодисменты>
   Спасибо.  
 Ещё шуточная песня... которая называется... "Лекция о международном положении, прочитанная пострадавшим на пятнадцать суток за мелкое хулиганство" товарищам по камере. Гражданам по камере, так скажем. Вот. Но... так как он был последним, а они уже сидели давно, они, конечно, набросились к нему за новостями... и вот он им рассказывает.  
 Сколько времени? М?
   ГОЛОСА ИЗ ЗАЛА: <Неразборчиво> …двадцать минут…
   Сколько?
   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Двадцать минут седьмого… Шесть часов… Четверть седьмого.
   Занижаете время вы. Я не потому, что я не... не из-за торопни — я просто думаю, чего-то я утерял как-то ощущение времени... Обычно очень чувствую... я чувствую с точностью до минуты, скоко, а тут чё-то я сегодня утерял... Может быть, просто... поётся... и поётся... Я так могу недели две, потому что у меня <смеётся> несколько... песен несколько сотен... Если где-нибудь запереться, да ещё со спиртными напитками, то вообще...
   Ну, хорошо... Вот, значит. Это всё к этой песне... Она имеет целью своей борьбу с "зелёным змием", эта следующая песня. Ну, наверное, у вас в... институте с борьбой покончено уже, я так надеюсь... то есть, с "зелёным змием" покончено... <смех в зале, смеётся> борьба осталась... Ну, тогда по старой памяти.

<Аплодисменты>
   Вы извините за этот жест — это уже автоматика — я всегда пытаюсь у аплодисментов урвать для песен, ради песен. Поэтому я так останавливаю... Это не от неуважения, — просто уже автоматический жест — всегда не хватает времени. А потом, в общем-то, в этих выступлениях аплодисменты — это дело четвёртое. Это... не самое главное — в этом тоже есть отличие авторской песни от... эстрадной... А вообще-то, самое главное — это то, что они, в общем, в основном внимание обращают больше всего на музыкальное оформление, на звучание голоса — всегда это мощно звучит, всегда это очень чётко, но, к сожалению, однообразно. Потому что человек отрепетировал — другая система репетиции — отрепетировал, как, на его взгляд, достиг высшего уровня, как говорится, апогея, и потом уже шпарит, стараясь, в общем, достичь этого самого уровня, как ему показалось, который получился. А... все, которые... люди, которые занимаются песней авторской, мы, в общем, об этом заботимся, но в меньшей степени, потому что гитара, она даёт... тянет на интим, на общение, на беседу. И, в общем это... авторская песня — это есть... для меня это возможность беседовать, разговаривать с людьми на темы, которые меня волнуют и беспокоят. В надежде, что их — то же самое.
   И, в общем... я вам должен сказать, что, вот я, когда обращаюсь к публике к своей, я очень дорожу вами — и зрителями моими, и слушателями... Я не кривлю душой и не заискиваю перед вами, не подхалимничаю, потому что — зачем? Чё... глупо! А... просто так на самом деле. Мне, возможно, публика, люди — не публика, а люди, которые меня слушают — нужны больше, чем даже я вам, возможно, потому что... Вы представляете себе... вот ты работаешь, сидишь ночью, там чё-то такое... подманиваешь вдохновение... кто-то пошепчет тебе — записал строку, вымучиваешь, потом песня с тобой... иногда она тебя мучает месяца по два. Я "Охоту на волков" когда писал, она меня замучила: мне ночью снилось... вот этот вот припев. Я не знал, что я буду писать, но по... помню только, что: "Идёт охота на волков, идёт охота..." — и вот она меня му... и, наконец, я через два месяца — это было в Сибири, в Выезжем Логу, такой... мы снимали там картину "Хозяин тайги". Я сидел под такой гигантской лампочкой, по-моему, свечей на пятьсот, одна она была — у какого-то фотографа мы достали — в пустом доме, на месте сгоревшего. Золотухин спал выпимши, потому что это был праздник... <Смех в зале> И, значит, я... сел за белый лист и думаю: что я буду писать? В это время встал Золотухин, который мне сказал: "Не сиди под светом — тебя застрелют!" <Смех в зале> Я говорю ему... я говорю: "С чего ты взял, Валерий?" Он говорит: "Вот в Л... в Лермонтова стрелял пьяный прапорщик…" Я говорю: "Откуда ты знаешь?" Он говорит: "Мне Паустовский сказал", <смех в зале> — и уснул. Я его потом на следующий день... я всё понял, потом спрашиваю, говорю: "А почему тебе сказал Паустовский?" Он говорит: "Ну, я — говорит — имел в виду, что "как нам говорит Паустовский..." — ну вот, такую вот фразу..." А потом говорит: "На самом-то деле... я тебе честно признАюсь... Откуда я вчера самогону достал? Мне ребятишки принесли из дворов медовухи, а я им за это разрешил залечь в кювете и на тебя на живого смотреть". <Смех в зале, смеётся> Вот... Так что он... Я в этот... в этот, значит, под... под дулами глаз я и написал эту песню, которая называется "Идёт охота на волков". Вот так... такие бывают истории. 
    И поэтому, конечно, как вы понимаете, э... досадно, когда... вдруг,.. даже если хорошие тексты — вдруг звучит оркестр... человек выпевает это всё, — и даже хорошо звучащие тексты перестают звучать. Но, к сожалению, э... вообще на тексты в эстрадной песне обращается внимания очень мало — это у них вообще там где-то на... совсем на заднем плане. Они считают, что неважно, про что, важно — как. Это, может быть, и правильно с другой... с одной стороны, если только относиться к песне, как к раз... развлекательному жанру. Но я более... я серьёзнее отношусь к этим вещам, это вообще не песни — это стихи, которые исполняются под гитару — только для усиления — положенные на ритмическую основу — гитарную или аккордеонную — это неважно, только для того, чтобы ещё усилить воздействие на э... слушателей, а больше ничего. Но в то же время вот эта вот песня, она предполагает — вот я вам говорю — и... и... и... м... импровизацию, но... самое главное, что... тексты, вот, слова, вот, вы знаете, я думаю, если так: на две чаши весов бросить — на одну чашу всё, что я делаю кроме песен — это кино, театр, выступления, радио, телевидение и так далее, и так далее, а на другую — только работу над песнями — я думаю, эта перевесит, потому что она всё время с тобой живёт, она тебе не даёт э... с... возможности спокойно, так сказать, откинувшись, где-нибудь отдыхать, она всё время тебя гложет, пока ты её не напишешь. Вот она выльется — иногда, там сразу, моментально ляжет на... на лист, а иногда долго... подолгу — в общем, короче говоря, вот эта вот разница в текстах э... что мы занимаемся больше текстами, чем представители эстрадной песни, она, конечно, налицо. Вот. Но я считаю, что у нас несправедливо к... э... с авторской песней обращаются и, в общем-то, не только обращаются сверху несправедливо — это само собой, бывает и так, а ещё... нет такой традиции. Потому что во всём мире это больше всего процветает, и самое главное, что есть уже традиция, давнишняя, старинная, ещё с... Во Франции просто... почти все сами пишут себе либо музыку, либо тексты, либо и то и другое — и сами исполняют: и Лео Ферре, и Брассанс изумительный, великий Брассанс, и Максим Ле Форестье — из молодых. Это как-то просто считается само собой разумеющимся. У нас — нет: у нас считается, что должны быть несколько человек авторов — композитор отдельно, отдельно автор текста и исполнитель, что это совсем должны всё делать разные люди. Вот. Но я надеюсь, что этот... это скоро пропадёт, исчезнет... такой подход к песне.
   А я хочу за... закончить выступление своё пе... <Голоса из зала> Ну, "ой" не "ой", а так. <Смех в зале> Я сегодня с перевыполнением, потому что щас все перевыполняют — этим никого не удивишь — но процентов на сто семнадцать я сегодня даже... <Смех в зале>
   Я хочу вам спеть песню, из которой станет ясно, э... Вернее, она содержит в себе ответ на многие вопросы, которые мне задают в письмах — о том, что я сам, лично, как человек, люблю в этой жизни, чего — нет, что приемлю, что отрицаю напрочь, что ненавижу и что э... и что боготворю. Ну, я... вторую-то часть, положительную, как-то оставил, в общем-то, легче писать... отрицать проще, чем утверждать... Ну и поэтому я написал песню "Я не люблю". "Я не люблю", из которой станет вам я... Это не всё, то, что я не люблю, но кое-что из того. 

<Порядок куплетов изменён>
<Продолжительные аплодисменты>.
   Спасибо.
   Вы... Поверьте мне, что мне самому не хочется уходить, но я на самом деле... Я не то, что я, там, тороплюсь — просто, вы знаете, не то что "хорошенького понемножку" — верно? — это совсем не поэтому, а просто всегда нужно знать меру, и мне, и... моим слушателям, и зрителям. Мы можем с вами увидеться и ещё раз — песен у меня очень много...
   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Вопрос!
   Вопросы — пожалуйста! Я слушаю вас...
   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: О Вашей деятельности сейчас в театре… что нового?
   В театре сейчас... Ну, я... нового... сейчас пока я не репетирую, я играю только спектакли... Последняя моя работа была "Преступление и наказание". Вот. А сейчас репетируется в театре "Дом на набережной" Трифонова и репетируется "Три сестры" Чехова.
   Ещё...
   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: В кино?
   В кино... Ну вот, сейчас, сегодня премьера в Доме кино картины, которая называется "Маленькие трагедии", по Александру Сергеичу Пушкину. Это Швейцер сделал изумительный монтаж, на мой взгляд, из пушкинских стихов и смог объединить все м... все "Маленькие трагедии" пушкинские — и получилось, как будто бы это — единое произведение, единая пьеса, как, впрочем, оно так... оно ведь и было так — он написал это одним духом, как будто бы разные акты одной и той же пьесы. Вот. На мой взгляд, это очень интересная работа сценариста, режиссёра, ну а как мы там работаем — скоро вы увидите по телевидению — это трёхсерийная картина, я играю в этом фильме Дон Гуана... значит, э... это одна из последних... по-моему, это даже последняя новелла, или предпоследняя новелла, во всей этой трёхсерийной такой эпопее. Не эпопее, а таком... полотне, что ли, скажем...
   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Вы там будете петь, да?
   Я там не буду петь: Дон Гуан пел, наверное, но только раньше, до того, как он появился в Мадриде в этот момент, у Пушкина. Он раньше пел, потому что Пушкин написал его поэтом. Он же ведь из себя писал, в основном. Это было написано, если вы хотите, там, любопытно очень... Это было написано, когда сам Пушкин из разряда донжуанов перешёл в разряды мужей. И он в этом произведении сам с собой разделывался, с прежним. Вот. Так что это очень любопытно это всё читается, мне кажется... Вот. Петь я там не буду.
 Ну а насчёт того, что где я буду петь — возможно, просто не хочется ещё загадывать... <Стучит по гитаре ?> Я буду делать сам картину и... в общем, я уже начал работать над этим, ещё неизвестно точно, буду ли дальше продолжать... Всё будет зависеть от того, как там редактура... со мной поведёт работу. И там я, возможно, буду петь много. Вот. Сам буду делать, сам ставить буду кино, играть и, конечно, петь, сочинять туда песни.
   Ну вот, и всё. Ну а дальнейшие сведения о себе сообщу в следующий раз.
   Всего доброго!
   ГОЛОСА: Спасибо!
<Аплодисменты>
   ГОЛОС: Владимир Семёныч…
<Шум зала>

        Появление сообщений об ошибках при обращении к файлам RealAudio, mp3, txt означает, что к серверу, на котором размещены эти файлы, нет доступа. Повторите запрос спустя некоторое время или на следующий день.
        Об ошибках в работе сайта Вы можете сообщить нам по e-mail .

        Если Вы располагаете любой информацией об этой записи (воспоминания очевидцев, недостающие песни, песни в полном объеме или с лучшим качеством, отсутствующие комментарии, фотографии, публикации с упоминаниями и т.д.), пожалуйста, свяжитесь с нами по e-mail :