ВЕДУЩИЙ: Сегодня у нас в гостях артист Театра на Таганке Владимир Высоцкий. Пожалуйста.
<Аплодисменты>
   Где нужно прибавил от себя. 
   Добрый вечер! Вы извините, что вы так долго ждали. Тут маленькие непредвиденные обстоятельства. Но я хочу вам сказать, что я ничего не сокращу, совсем, а, напротив, увеличу. <Аплодисменты> Значит, так. Значит. Ну, пока я прямо с песни, а потом разберёмся. Значит, первую песню, это всегда я с неё начинаю, песня, потом расскажу, почему.

<Аплодисменты>
   Значит, я специально начинаю всегда с песни, чтобы люди... у людей исчезли последние сомненья в том, что перед ними тот, кого они ждали. Значит, сейчас вот вы уже не сомневаетесь, верно? Вот. Хотя по... Многие теперь имеют хорошие записи. Вот. В отличие от тех, которые имели плохие, потому что щас стала техника лучше, и это даёт возможность хорошо подделывать. И вот недавно мне принесли тридцать вещей, из которых была одна моя. Уверяют, что это я пел в какое-то определённое время и так далее. Вот. Ну, это очень просто: считается, что нужно выпить холодного пива, подышать в форточку, значит, сорвать голос, "а-а-а" — и уже будет "под Высоцкого". Это не совсем так. Я голос не срывал. Он у меня всегда был такой, от папы с мамой. Даже в детстве, когда я был маленьким таким пацаном, читал стихи каким-то взрослым людям, они говорили: "Надо ж! Какой маленький, а как пьёт!" <Смех в зале> Так что всё это... У меня голос всегда был такой глухой, низкий, в общем, такой, раньше говорили "пропитой", а теперь из уважения говорят "с трещиной". И вообще, подражать — это занятие праздное. Я считаю, что есть такой жанр, там, пародия — это дело другое. А вообще, подражать — это зачем? Маяковский хорошо сказал: "Делайте "под себя!"" Вот я, например, я... я никогда никому не подражал. И вообще так, выби... выбрать себе какого-то кумира, а потом начать под него — это довольно глупо. Кумир всё равно будет лучше. Во всяком случае, не так, как ты. И вот... И если, тем более, мы занимаемся авторской песней, я вообще никому не даю петь свои песни, не разрешаю. Если уж берут без разрешения — ладно, а так вообще-то я не даю. И не из за того, что я боюсь, что они там испохабят, или что-нибудь. Всё равно это будет не так. Это разные жанры. Я занимаюсь авторской песней. Существует эстрадная песня. Это два разных направления, которые и то, и другое имеют право на существование. Вот. Ну и, в общем, всё равно всегда интереснее иметь дело с человеком, который имеет своё мнение и суждение о жизни, о людях. Да вообще о том, о чём он хочет рассказать. Тогда с ним любопытно общаться. Даже в жизни, я уж не говорю про сцену. Всегда всё-таки на сцене интересно смотреть человека, который сам что-то такое хочет рассказать. Вот я эти песни вообще писал только для своих близких друзей. У меня была компания, человек пять людей. И я приезж... Я помню, что я куда-то ездил, всегда привозил, беспокоился, что я им ничего нового не привезу. Мы собирались. Это были самые близкие друзья. Я им пел. Это была необходимость с ними разговаривать. Вообще авторская песня — это манера разговаривать с людьми. Она не требует никакой обстановки, приподнятости, она не требует зрелища. Её можно где угодно: и дома, и в сарае. Я пел в подводных лодках и в ангарах, и даже в самолёте. И это совсем ни имеет значения. Нужны только глаза, и желание что-то рассказать. Вот я помню ту атмосферу, которая тогда была у меня с моими ребятами, и, как говорится: "Иных уж нет, а те — далече". Некоторых из них вы знаете. Это был такой режиссёр, который делал "Один шанс из тыщи" Лёва Кочарян. Это был Вася Шукшин. Это ныне живущий Тарковский, Макаров, писатель. В общем, хорошая компания. И я вот всегда им пел. Короче говоря, я помню атмосферу дружественную такую, в общем, раскованности, свободы и непринуждённости, которая была тогда у меня, на тех вечерах. И вот прошло много времени, я не рассчитывал никогда, что будут такие аудитории и ещё и дворцы, и стадионы, и здесь, и за рубежом. Я всегда рассчитывал и продолжаю рассчитывать, несмотря на то, что прошло много времени, и много залов разных, я через всё это постарался протащить тот настрой, который был у меня тогда. И когда я пишу дома, за столом за письменным ночью, я всё равно имею в виду этих моих близких ребят. Я думаю, что, в общем, эти песни стали известны только вот по причине своего дружеского настроя, из за того, что в них есть доверие к людям, которым ты их поёшь. Вот. Значит, это такая маленькая… вступление. Теперь, я начал с военной песни. Я их много пишу, и часто спрашивают, почему. Ведь, в общем, я не прошёл через войну. Есть много ответов на этот вопрос. Один, самый главный, такой. Я для своих песен стараюсь выбирать людей, которые находятся в самой крайней ситуации, в момент риска, рядом со смертью. У которых что-то сломалось, либо они находятся вот на рубеже с неизвестностью, а дальше — неизвестно что. Я их часто нахожу там, в тех сюжетах. А... И, впрочем, и для шуточных песен тоже. Вот у нас есть спектакль, мне страшно повезло, потому что... Вы извините, что я так разговариваю. Я хочу, чтобы вы немножко были подготовлены к тому, как я буду чередовать и петь. И вообще, я работаю последнее время от... от общества "Знание" и от общества книголюбов. Значит, в "Знаниях" дают знания, а в книголю... книголюбы дают книги. Так что с ними работать интересно, но они всегда просят поговорить, что я охотно делаю. <Смеётся> Вот. Я люблю поразговаривать. <Смех в зале, откашливается>
   Теперь, следующее... У нас есть спектакль такой, "Павшие и живые". Это было первое представление, в которое я профессионально написал свои песни. И там несколько песен моих звучат. Это вообще по материалам военных поэтов, которые... некоторые из них погибли. Это Коган, Багрицкий, Кульчицкий. Другие живы до сих пор, просто на их творчестве лежит печать военных лет. Ну и я написал несколько песен в этот спектакль, а потом стал продолжать. Щас песню хочу вам показать, называется "Тот, который не стрелял", тоже на военную тему.

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Очень приятно, что люди тактичные, что они входят в перерыве. Вот. Это бывает у меня редко, поэтому, значит, я вам тоже добром отвечу за это, ребята. <Оживление в зале>
   Значит, так, вот сейчас я хочу вам… это не значит, что я сегодня буду вам показывать только песни подобные. У меня есть всякие серьёзные песни, написанные в шуточной манере. Щас пришла пора нам с вами улыбнуться. Послушайте шуточную песню прежнюю мою. Но я их часто достаю с нижней полки, пыль отряхну, гляжу — можно петь. Тема не устарела. Потом, это мои вещи, я их изменяю, чё-то добавляю, чё-то там... Мои слова — чё хочу, то и делаю. Как говорят, хозяин-барин. Верно? Вот. Ну и потом, в зависимости от аудитории, всегда меняешь чего-то. Поэтому я никогда не считаю, что песни могут стареть. Они в отлич... И вообще не умирать, потому что в отличие от человека, который много нервничает и беспокоится, хорошего человека в жизни, он помирает раньше, чем плохой. А вот песни — им можно продлить жизнь, если считаешь, что они того стоят. Вот эта вот песня — она такая просто шутка, но я считаю, что её можно петь до сих пор, называется она "Песенка о переселении душ". Это о том, что мы с вами не умираем, а душа наша просто переселяется в животных, в предметы, в растения, в насекомых, в камни. В общем, куда ордер получишь, туда.

<Аплодисменты, откашливается>
   Спасибо.
   Ну, значит, если такой успех у потусторонней песни, ещё одну. Я последнее время работал над спектаклем "Преступление и наказание" и сыграл там роль Свидригайлова. Вот это последняя премьера нашего театра. Этот человек — как бы он... как бы с того света, так я в этих настроениях того света, значит, пребывал в течение полугода. Они мне близки. И я с удовольствием об этом вам ещё спою. Песня называется "Веселая покойницкая".

<Аплодисменты>
   Ещё одна песня о трагическом конце, называется она "Одна научная загадка, или Почему аборигены съели Кука". Кук был знаменитый мореплаватель, он открыл Новую Зеландию, вообще где-то там плавал. Они его любили очень. Есть... даже сохранились какие-то воспоминания вождей очень милые. И всё равно съели. Но это часто бывает, так что в этом смысле как раз они ничего нового нам не могут рассказать. <Откашливается> Это просто такие есть поверия там у аборигенов, что если вот ты, например, хочешь стать лучше, надо съесть сердце у кого-нибудь, если, там, добрее… Если хочешь стать смелым и... и храбрым, там, и... и сильным, надо печень... В общем, короче говоря, для того, чтоб самому стать лучше, надо съесть пару хороших людей, и тогда... всё. Что мы, в общем, и делаем. Чё тут особенно, там. Ну, хорошо.

<Аплодисменты, откашливается>
   Песня-зарисовка, это такая песня, которая не тянет, в общем, на песню. В ней нету никакого второго плана, никакого, там, внутреннего течения. Это то, на что упал взгляд вот в тот момент, когда я её писал. Я просто для удобства, для того, чтобы лучше запомнить, её зарифмовал, эту вот историю. А история очень простая. Называется "Письмо к другу, или Зарисовка о Париже".

<Аплодисменты>
   И ещё одна песня, которая называется "Не волнуйтесь".

<Аплодисменты, откашливается>
   Спасибо.
   Теперь я хочу вам спеть песню, у меня много э… их из жизни животных и, в общем, часто спрашивают очень в письмах, например: не плавал ли я, не летал ли, не сидел ли, не воевал ли, не шоферил ли и так далее. Это из за того, что почти все мои песни написаны от первого лица. Я всегда говорю "я". Но это не от ячества, или, там, какой-то, я не знаю, нескромности. Это просто приём, который я употребляю только потому, что там бо... большая доля моей фантазии в этих вещах, и, конечно, моё собственное отношение к тому, о чём я пою. Моё, не как я вычитал или научили, а вот то, о чём я вам говорил вначале, я считаю, что я имею право говорить "я". А по форме, просто это мне удобнее, чем, может быть, другим поэтам из-за того, что я актёр. Я играл, был в шкуре других людей часто и, возможно, просто легче мне брать характеры. Из-за этого я пишу от первого лица. И, конечно, у нас любят отождествлять тебя с героем экрана, которого ты изображал, или с героем песни от имени которого ты поёшь. Вот. Но тепе... следующая песня, которую я вам спою, она снимет у вас все сомнения, потому что я никогда не был лошадью, а песня называется "Бег иноходца".

<Аплодисменты>
   Ещё одна шуточная песня, которую обязательно уместно спеть в любом НИИ. Называется она "Товарищи учёные".

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Хорошо. Значит. Такая антиалкогольная песня, тоже старая, но я её спою, ибо я тоже включился в борьбу с "зелёным змием", значит, личным примером, во-первых, а <смеётся>… а, во вторых, это... <Аплодисменты> Ну вот, инт... интересно, что вот когда начинаешь про это… вот, это про... это поразительный факт, я вам щас... <Смех в зале> Как токо начинаешь по этому поводу чё-нибудь говорить где угодно у нас, сразу реакция. Как только вот я попробовал, вроде болгары, славяне, по-русски понимают, и вообще вся аудитория — никак они не... не реагируют. Я даже заинтересовался, думаю, может, не пьют? Нет, смотрю, засасывают, как мы. Только маленькими. <Смех в зале> Тоже, и, значит, очень прилично набираются, всё. Ну, думаю, ну, почему же нет реакции? Потом я думал, думал и решил, наверное, так, что мы, вроде, мол, заканчиваем, а они токо начинают. А так как человечество, смеясь, расстаётся со своим прошлым, как сказал один великий человек по фамилии Маркс, он... то мы вот и смеёмся; а они ещё пока не знают, чем им это грозит. <Смех в зале> Значит, они спокойны. Значит, хорошо. Вот такая песня "Товарищи учёные". Товарищи учёные, вам песню антиалкогольную.

<Аплодисменты, откашливается>
   Ещё одна песня антиалкогольная, потому что это называется "Лекция о международном положении в... в изложении попавшего на пятнадцать суток за мелкое хулиганство".

<Добавлено 3 куплета>
<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Вот несколько дорожных историй. Песня называется "Чужая колея".

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   "Дорожная история, или Песня шофёра". Это тоже пусть вас не обманывает, когда я от имени человека другой профессии, потому что это может случиться с каждым в любой профессии, возраста, вероисповедания, национальности, зарплаты. Это не имеет никакого значения, потому что самое важное, главное во всех этих вещах, конечно, не то, что там... что за сюжет, хотя он тоже имеет значение. И, в общем-то, что за люди, потому что я-то больше всего... больше интересуюсь вообще всегда проблемами, которые всеобщие там: предательства, надёжности, и, там, верности, добра, зла, там. Но такие, это всё громкие слова, но это так, это правда, это всё про это, а вовсе не... не частные случаи. Хотя этот случай был, и следующая песня, которую я вам спою, тоже.

<Опущен 1 куплет>
<Аплодисменты>
   Такая шутка, тоже шуточная, вернее, полушуточная песня, называется она "Про речку Вачу и попутчицу Валю". Это песня... Ну, для справки просто я вам хочу сказать. Есть такой термин "бич", "бичи". Они находятся где-то там в районе морей и океанов. Э… Это бывшие моряки, которые потом спускаются на берег, запивают. Ну и как-то они начинают там потом... Корабль уйдёт, их спишут с судна. Потом они прибиваются то к геологам, то к старателям, и пытаются вырваться. И некоторым удаётся из них. Там бывают очень интересные люди. Вот. А это песня такая шуточная.

<Аплодисменты>
   "Семейная картинка, или Диалог у телевизора".

<Аплодисменты>
   Вы извините, пожалуйста, что я прерываю ваши аплодисменты. Вот поначалу я вам объяснил, что это за песня. Вообще, а что такое авторская песня. Она не требует вот этого всего. И... и, в общем, тут это дело второе–третье. Я... у меня есть время. Я это по инерции, обычно мне всегда не хватает, я хочу побольше успеть спеть и всегда останавливаю. Если очень невмоготу — ради Бога, но просто я хочу вас предупредить, что, в общем-то, в принципе, вы... вы здесь... я призываю вас чувствовать совсем себя свободно, и как хотите. Так что откиньтесь, там, на спинки, отдыхайте, я буду перед вами вкалывать. Вот. <Смех в зале> Потому что я вам всё равно не особенно дам отдохнуть, но и не особенно устать, потому что я чередую вещи свои. Вообще... Вот, вы знаете, меня часто спрашивают, какая разница? Вот я работаю в Театре на Таганке. Вы знаете этот театр. Пятнадцать лет мы справили  двадцать третьего числа. Среди массы достоинств, о которых можно будет говорить, и будут говорить, и, наверное, ещё напишут книги многочисленные, там есть одна изумительная вещь, которой, я думаю, больше нет нигде. Обычно, рядом с основным занятием у каждого человека, а у людей искусства это встречается часто, присутствует нечто другое, которое называется "хобби", скажем, творческие хобби, привязанности. Кто-то играет на другом инструменте, кто-то увлекается писанием пародий, стихов, песен, музыки и так далее. Это делается и в других местах, но там так это и остаётся втуне, только принадлежностью человека, значит, и его кампании близких. А у нас это с самого начала как-то случилось так, что это стало всячески поощряться, и, в общем, приветствоваться в этом театре. До такой степени, что теперь стало возможно сыграть спектакль, мы же стали много писать и для других, там, у нас есть свои композиторы, писатели. Золотухин просто написал уже повесть. У него и книжка вышла, которая заняла первую премию. Он... Лучшая книжка молодого писателя в "Молодой гвардии" в этом году. Так что, видите, он и писатель. А если бы так не обратил никто внимания на это, может быть, это осталось бы только дневниками. Но так как, в общем, есть почва, можно на сцене на своей, потом мы стали в других местах работать: радио, телевидение, всевозможные какие-то поездки, и стало нам досадно, что не всё мы делаем на нашей сцене. Жаль, что это проходит мимо театра. И стало возможно сыграть новый спектакль который называется "В поисках себя" на сцене нашего театра. Спектакль — даже не спектакль и не концерт, а зрелище, такой своеобразный творческий отчёт о наших увлечениях, кроме актёрских. Мы берём с собой макет, и там все... это подвижная форма невероятно. Во-первых, меняются действующие лица и исполнители, потому что у нас таких много. Во-вторых, можно менять репертуар. В третьих, это дело нескончаемое, потому что приходят новые, которые тоже могут это делать. И мы сыграли этот спектакль. В общем, короче говоря, вот авторство всячески приветствуется. И я вам скажу, я вообще больше в человеке ценю творца, больше, чем исполнителя. Хотя есть и исполнители изумительные, там, и Рихтер, вот, возьмите. Он всё-таки исполнитель, но это очень высокого уровня, и всё-таки наполовину это творчество. Актёрское творчество — напрочь творчество подчинённого человека, исполнителя. Хотя ты, можешь, лучше, хуже играть, но ты должен по... поддаться замыслу режиссёра, выполнить его волю, потому что иначе ничего не получится, не будет целого. Вот мы сделали такой спектакль.
   Значит, авторство, авторство. Вот авторская песня, я ей занимаюсь. Вот её отличие от песни эстрадной. Ну, во-первых, всё делаешь сам: и текст, и музыку, и, в общем, я хочу... я это делаю так всё воедино и слитно, что даже говорят, что, мол, упрощённые мелодии, ритмы. Это нарочно делается, хотя, в общем, профессиональные композиторы говорят, что нужно, в общем, вступать в Союз, потому что, хотя они и говорят, что это просто, они так не умеют. Они, значит, всё-таки как... по всем законам, а мы — люди антимузыкальные, значит, мы законов не соблюдаем. Но, несмотря на это, значит, я хочу просто, чтобы это не только в уши, но и в души входило одновременно западало. Значит, вот такая простота формы. Но я хочу вас уверить вот в чём. В эстрадной песне — там делается несколькими людьми это всё. Но основное внимание уделяется зрелищности, вот эта рампа, значит, голос хороший, исполнению и сопровождению. И очень мало внимания тексту, то есть, информации, которую, в общем, хорошо бы получить из песни тоже. Значит, в наш век, когда её такое обилие, нам выплеснуто в уши и в глаза, и радио, телевидение, газеты, журналы, сплетни, телефоны — откуда угодно. В общем, только так рас... успевай... хочется, чтобы и со сцены тебе что-то сказали, и хорошо бы ещё — в художественной форме. А оттуда ты слышишь, из... с эстрады часто — ну, иногда уши вянут, просто бред сивой кобылы, а иногда — нечто глубокомысленное, вроде что "Провожают пароходы совсем не так, как поезда". Или, там, например, вроде: "Яблони в цвету — какое чудо!.." Ну и "тополи в пуху — какое чудо!.." Это, в общем-то, не... не... не сильнее, чем "хороши весной в саду цветочки". А навязло в ушах вот из за исполнения у всех. Вот всегда я рекомендую вам вспомнить Есенина на эту же те...:
          "Всё пройдёт, как с белых яблонь дым.
          Увяданьем золота охваченный,
          Я не буду больше моло..."
   И сразу становится всё ясно, что почём, верно? Тут — поэзия, там — не пойми что. Значит, я хочу вам сказа... Я не хочу всё огульно охаивать, там щас дела поправляются у некоторых, кто хочет. Кто хочет — тот ищет текст, и тот всегда найдёт, это правда. И вот мы... Я, значит, если на чашу весов бросить работу мою всю остальную: театр, кино, там, концерты, телевидение, радио, и на остальную — токо работу над песнями, эта перевесит. И я это не кривлю душой, я говорю вам и... Вообще я никогда стараюсь лучше ничего не говорить, чем говорить неискренне. Я ничего то, что положено не говорю, но говорю то, что думаю сейчас, в данный момент. И это чистая правда. Я вам говорю, что только текст, и... и не токо информация, а, в общем, что за этим стоит. Чтобы это всегда было нанизано на... на серьёз, на печаль, даже если это шутка. И, в общем, я не знаю, насколько это удаётся, это уже судить людям, но токо одно вам могу сказать: это недаром, что хотят записать на магнитофон. И вы всегда придёте на выступление, даже на моё в следующий раз, вы увидите, что не... не будет повторов, Я физически не могу повториться, даже если б очень хотел. Иногда кажется, что ты точно попадаешь в десятку, а в следующий раз приходишь — и совсем другая атмосфера и контакт со зрителями, с людьми, и ты по дру... ты уже не можешь по... Если это такой разговорный взят тон, даже в песнях, ты не можешь же со всеми людьми разговаривать одинаково, верно? Так что эта песня подвижна, допускает импровизацию, и, безусловно, дело живучее. Вот я так... такую краткую… короткую разницу, вернее, большую разницу вкратце вам хотел изложить.
   Значит, для того, чтобы ответить на большую половину вопросов, которые мне задают в письмах, о том, что я люблю в этой жизни, чего нет, я написал песню. Вообще я на... хотел написать общий ответ такой, в котором даже были строки:

   Потому что очень часто говорят, что вы имели в виду под той или иной песней, я всегда отвечаю, что всё, что имел, то написал, а что вы увидели — это уже в меру образованности. А, в общем, иногда бывает, что точно попадают, иногда рядом. Ну, творчество — это такая вещь: ты не можешь знать точно, что... Если ты б всё держал, все десять планов в голове, ни черта б не написал. Так, пошепчет… Вдохновение — это такая штука, это помимо тебя, поэтому когда угадывают рядом или... или по... почти, но... но о том, я принимаю и говорю: да, про это. Безусловно, даже никаких сомнений. Бывают такие смешные истории, что совсем противоположно. Например, песня про Париж — мне один парень в Иркутске так хохотал. Я говорю: "Что ты смеёшься?" Он говорит: "Откуда ты это знаешь? Ты же первый раз?" Я говорю: "Да ничего я не знаю, я из Парижа вот привёз зарисовку". Он говорит: "Да, ладно тебе врать! Это же песня про Иркутск! У нас баню открыли, так там холодно и гвоздей полно! Так что там и лыжи, и пассатижи годятся". <Смех в зале> Ну, этого я точно не имел в виду никаким образом. Ну, видите, как... как, в общем... что из этого можно выносить. Значит, песня "Я не люблю".

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Ну, ещё одну шутку, чтобы закончить на улыбке. Вот. И потом я с удовольствием отвечу на то, что вы меня попросите... спросите. Хорошо?
   Песня шуточная, ну, например... Ну что вы хотите?
   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: …Спортивную… Автобиографию…
   Да я хотел шутку какую-нибудь… <Оживление в зале>
   ГОЛОСА ИЗ ЗАЛА: Давай треугольник. — Треугольник.
   Хорошо. "Письмо..." Значит, по.. по поводу чудес. Вы знаете, что щас много разговоров о разных чудесах, которые, якобы, вокруг нас существуют. Это летающие тарелки. Некоторые их видели, другие летали в них. Такие находились. Это, естественно, зна.... И они возникают, эти разговоры, время от времени, так что, я думаю, с интервалами лет в десять. Я лет десять назад слышал господина Зигеля... товарища Зигеля, я уж даже не знаю, как. В общем, он такой респектабельный учёный, в общем, вы его знаете, он в Доме литераторов читал лекцию, но я тогда был просто всем этим делом увлечён, всеми этими неопознанными объектами, и вообще всякими ре... дружил с ребятами с кафедры футурологии, которые занимались там разными дела... Ну, в общем, короче говоря, и вдруг в самом конце я к нему подо... Он... У него всё время под рукой свидетели, он всё время, чуть что, говорит: "Давай!" Тот встанет, говорит: "Я взлетел в семь часов тридцать минут тогда..." <оживление в зале> говорит, и сразу прямо раз, и она у него по левому борту всегда. Значит, были с этим много смешных историй. Теперь недавно опять Севастьянов мне рассказывал, как он пошутил, а потом расхлёбывал это месяца четыре. Вот. Ну, это неважно. Но я к нему потом подошёл, говорю: "Ну, покажите... скажите, пожалуйста, ну есть, правда, фотографии не сфабрикованные?" Он говорит: "Вот!"— и показывает мне фотографию. А я накануне видел эту фотографию в американском журнале с подписью под ней: "Предполагаемый вид летающей тарелки. Художник такой-то". И вот тогда, по тем временам, у меня закралось сомнение, что если такой респектабельный учёный, значит, явно дезинформирует, в общем, это, конечно... Вот. Но это, Бог с ним. Я всё равно... Хочется, правда, что че... чё-то есть, какие-то чудеса. Вот. Не хочется, чтобы так уж скучно было, чтобы мы были одни, поэтому есть Бермудский треугольник — знаете, да? — Филиппинские врачи, которые режут без ножа довольно успешно. И, правда, те, которые пользовались их услугами — те уже ничего не говорят, а вот которые собираются — те много разговаривают. Говорят: "Они прямо так вот, знаете, всё вытащат, и опять, значит, снова…". Вот. <Оживление в зале> Я, значит, тоже и этим тоже был увлечён. Ну и, конечно, Бермудский треугольник, где вот уже многие десятилетия исчезают самолёты, корабли, и... и, значит, масса гипотез, догадок, уже теперь и статьи, и по телевидению всякие домыслы, и так да... Короче говоря, в общем, все как с ума посходили с этим Бермудским треугольником, потому что если там кого-нибудь найдут, говорят, живого, тот уже сдвинутый, с ним уже невозможно... Он уже кандидат в "жёлтый дом". Ну, он тоже ничего не говорит путного. Поэтому, ну, невероятно. А всё дл... про... продолжается и длится. Значит, песня "Письмо в редакцию телевизионной передачи "Очевидное и невероятное" из сумасшедшего дома, с Канатчиковой дачи". Да простит меня Капица, потому что там неблагозвучное обращение. Это не к нему, а к тому, который как раз рассуждал об этем самом треугольнике.

<Опущено 3 куплета>
<Аплодисменты>
   И наконец...
   Значит, я отвечу на вопросы и зако... закончу.
   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Мишка Шифер башковит, у него предвиденье…
   Во-первых, ни Шифер, а Шифман, начнём с этого. Если неточно знаете, лучше не подсказывайте. Вот. Я знаю, что он башковит, и что у него предвиденье, но его нету больше, Шифмана. Он уехал.
   "Володя, — значит, — к авторским песням Кима". Я... я к Киму отношусь с уважением. Песни его знаю не... небольшое количество. Те, которые слышал — многие я приветствую. Я вообще приветствую любое творчество человека, и... Вот. Значит, я, в общем, вы знаете, если честно говорить о моих привязанностях, то я начинал из-за Булата Окуджавы. И он остался всё равно самым светлым пятном в этом смысле. Булат. <Аплодисменты>
   Так. Ну, здесь есть за... заказы, в основном, значит, с просьбой и требованием спеть чего-нибудь. И ещё... И я думаю, что, может быть, какие-то есть... Песню, так, просят исполнить песню, просят исполнить песню. Это уже люди, слышавшие новую пластинку просят: исполните песню. Значит, я всё понял. Значит, я не исполню, к сожалению. Я вам объясню, почему. У меня песен около восьмисот. У каждого есть своя любимая. Я их всё равно не смогу все перепеть, это бесполезно, понимаете? Тем более, я, в общем, закончил. Я сегодня с большим перевыполнением, нарочно такой ритм взял. И вообще-то, можно было бы уйти там на... на успешной песне, покобениться минуты три, опять выйти, спеть ещё, и закончить. Да? Я этого никогда не делаю, я честно работаю. Вы это сами видите, и мне не интересно… потому что я с уважением отношусь к своему зрителю, я уверяю вас, что вы мне больше, может быть, необходимы, чем я вам, потому что...
   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Володя, можно вопрос?
   Нет, не можно, это глупо, что это Вы выходите на сцену?
   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Вы понимаете…
   Сядьте на место. Вы сядьте и оттуда спросите. Куда Вы идёте?
   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Володя, Вы понимаете…
   Да я говорю, Вы сядьте, туда идите. Почему люди не выходят? Давайте сейчас все на сцену побежим. Здесь же не футбольное поле, и потом ещё никто не выиграл. Ну чего вас интересует? Ну, говорите на здоровье. Почему надо?..
   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Можно вопрос?
    Пожалуйста.
   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: В «Комсомольской правде» была такая статья, собственно говоря, я просто <неразборчиво> микрофон <неразборчиво> не будет слышно.
   Ну.
   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: ...что Вашу… Вашу кандидатуру предлагают на роль Петра Первого. Я долго, вот весь вечер <неразборчиво>.
   Я думаю, что вы неверно прочитали. Во-первых, эта газета, наверное, была трехгодичной давности, и не на роль Петра Первого, а на роль Арапа, которого я уже сыграл в этом фильме.
   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Нет, нет… на роль Петра Первого.
   Нет, нет, не было такой статьи в газете, а если е... и была, тогда претензии к "Комсомольской правде". Значит, они неправду сказали. Вот. И не комсомольскую ещё, к тому же. Я... вы… думаю, что Вы ошибаетесь. Вот.
   Значит, я хотел вам сказать вот о чём. Что я очень с... с уважением с большим отношусь к своему зрителю и слушателю, потому что, повторяю, вам, я имею возможность такому большому количеству людей сказать о том, что меня беспокоит и волнует в этой жизни. А я про другое не пишу. Значит, я вами очень дорожу, и, как вы понимаете, я бы мог петь для вас сколько угодно, но есть рамки. Я всё уже сделал для вас. Хочу только закончить ещё одной песней наконец, с которой начинал свою жизнь вообще в кино. Звучала она в фильме "Срочно требуется песня". И песня эта называется "Парус".

<Аплодисменты>
   Благодарю вас.
   Поберегите ладони детей по головам гладить. Значит, вы знаете, тут мне правда хорошо рабо... Я был в этом зале, скажите, или нет?
   ГОЛОСА ИЗ ЗАЛА: Нет…
   Нет, да? Значит, я был точно в таком же типовом проекте здании, и точно такой зал видел. Только я единственное хочу вам сказать, я запоминаю почти всех, которые в зале. И я только не нашёл знакомых лиц. Одно–два. Но это, видимо, они и там были. Я вас уверяю, это не шутка. Я всех до единого помню, кто у меня был в прошлый раз. Всех до единого помню во всех залах, и очень долгое время. Как фотографии. Поэтому иногда я прихожу в одно и то же заведение по второму разу, и вижу людей всех, которые были в тот раз, и это меня мучает страшно. Я стараюсь не повторяться, петь другие вещи, а другие-то не виноваты в этом. Значит, если вы меня позовёте ещё в следующий раз, я прошу вас, значит, так: либо чтобы все были те же самые... <Смеётся> Иначе вы меня поставите в неловкое положение. А приеду я к вам с удовольствием, правда, потому что мне очень хорошо у вас работалось. Я вас благодарю за улыбки. Всё было, как надо. И когда вы были серьёзны, когда песни того стоили, и улыбались. Вот. Я с удовольствием буду продолжать с вами такие встречи. А щас всего вам доброго. Отдыхайте.
<Аплодисменты>
   ГОЛОСА ИЗ ЗАЛА: Спасибо!

        Появление сообщений об ошибках при обращении к файлам RealAudio, mp3, txt означает, что к серверу, на котором размещены эти файлы, нет доступа. Повторите запрос спустя некоторое время или на следующий день.
        Об ошибках в работе сайта Вы можете сообщить нам по e-mail .

        Если Вы располагаете любой информацией об этой записи (воспоминания очевидцев, недостающие песни, песни в полном объеме или с лучшим качеством, отсутствующие комментарии, фотографии, публикации с упоминаниями и т.д.), пожалуйста, свяжитесь с нами по e-mail :