ВЕДУЩИЙ: …Владимир Высоцкий!
<Аплодисменты>
   <Неразборчиво>.
<В сторону>: Откуда вы?
   «Братские могилы».

<Аплодисменты>
   Ну что же, добрый день! Вернее, даже доброе утро!
   Я так понимаю… Сегодня кто здесь?
   Ну, зачем? Да ещё рано.
   ГОЛОС: <Неразборчиво>, если можно <неразборчиво>.  
<В сторону>: Хорошо, иди, гул… отдыхай. <Смех в зале>
   Так. Ну, хорошо. А сегодня здесь кто?
   КРИКИ ИЗ ЗАЛА: Студенты, студенты…
   Студенты, да? Ага, хорошо. Ну, ещё раз, доброе утро! Я понял всё.
   Там меня просили рассказать немножко о Таганке. Я, в общем-то, это и делаю на всех своих выступлениях. Ну, немножко побольше? Вы знаете, ну как хотите, я могу ведь только рассказывать и ничего не спеть. <Смех в зале> Вот. Нет. Я всё-таки расскажу, чтобы вам было... применительно к тому, что я сегодня буду делать.
   Значит, я работаю в московском Театре на Таганке. Театр на Таганке организовался тринадцать лет тому назад. Э… Любимов, главный режиссёр нашего театра, тогда был преподавателем в Щукинском училище. И на выпускном курсе он поставил спектакль под названием "Добрый человек из Сезуана". Этот спектакль произвёл впечатление "разорвавшейся бомбы" в то время. И было очень много статей, было много у этого спектакля противников, было много поклонников. Ну и наконец, всё-таки поклонники одержали верх в этой драке и появилась статья Симонова в поддержку этого коллектива и этого спектакля. И решено было даже этот спектакль и этот коллектив сохранить. В это время на Таганке, где была тюрьма… где был театр старый... <Оживление в зале> Старый театр назывался... он театр Драмы и Комедии. В это время этот театр решили реконструировать, потому что он не отвечал запросам, публика туда не ходила и так далее. И вот туда-то и пришёл этот новый коллектив с новым своим главным режиссёром и со спектаклем "Добрый человек из Сезуана". Я сам учился в студии МХАТ, не с ними, но я поступил в этот театр через буквально три месяца после того, как он начал функционировать. Начали мы играть "Доброго человека из Сезуана". И вот интересно, что уже прошло тринадцать лет и за эти тринадцать лет театр не только, как говорится, не утратил свою известность, а наоборот, приобрёл ещё большую популярность. Этот театр известен теперь не только в Москве и в Союзе. Мы были здесь на гастролях на КАМАЗе. Мы были в разных городах Советского Союза. Везде проходили мы довольно интересно. Публика на наших спектаклях, в общем, ни разу никогда не оставалась равнодушной или безучастной к тому, что происходит. Мы это даже проверяли.
   Даже в спектакле, который "Десять дней, которые потрясли мир" у нас в фойе висят три ящика: красный, жёлтый и чёрный. И если вам понравится спектакль, вы бросите квиток билета в красный ящик, если не понравится — в чёрный, ну, а если останетесь равнодушными — то в жёлтый. Так вот мы потом всё это дело выбрасываем, но предварительно подсчитав, что же там было. И вот интересно, что в жёлтом ящике никогда не бывает этих самых бумажек. То есть, людей, которым это было безразлично не осталось в зрительном зале.
   Театр — ну почему он такой... приобрёл такую известность и, что ли, стал так популярен. Наверное, потому, что в… в спектаклях всегда очень чётко известно, о чём театр говорит, чего он хочет. Очень точная направленность идейная в очень яркой форме. Каждый спектакль решён в своей манере. В декорациях одного спектакля невозможно играть ничего другого. Всегда есть образ. Если это "Пугачёв", скажем, драматическая поэма Есенина, то это такой деревянный помост из грубо струганых досок, который спускается вниз от задника сцены к плахе. В эту плаху воткнуто два топора. И потом она иногда накрывается золотой парчой, топоры превращаются в подлокотники трона. А в это время на этом самом деревянном помосте, который спускается к зрителям, несколько человек, нас двенадцать человек, такой командой мы работаем, по пояс голые, в парусиновых штанах, босиком, с топорами и с одной цепью металлической. И мы вот играем в такой... в таком самом оформлении эту драматическую поэму Есенина "Пугачёв". Очень жестокий бунт был, и так же жёстко и без всяких каких-нибудь атрибутов посторонних решён и этот спектакль. И много других.
   Ну вот, вы там на… попросили меня в записке рассказать о новых работах этого театра. Новые работы — в этом году мы поставили "Мастер и Маргарита", и только что недавно была премьера. Вот. Спектакль идёт очень успешно. Билетов достать нельзя, как, впрочем, почти на все другие наши спектакли. Вот. Спектакль этот сделан как театральная фантасмагория. В нём очень много вещей и декораций из других наших спектаклях, и мы в них играем. Ну, это надо смотреть. Рассказывать про этот спектакль трудно. И поставили мы "Перекрёсток" вместе с "Круглянским мостом" по Быкову. И это... этот спектакль — это последняя премьера театра.
   Собираемся мы уезжать. Собираемся мы уезжать вот сейчас в… во Францию с четырьмя спектаклями: "Десять дней, которые потрясли мир", "Мать", о Маяковском спектакль поэтический и "Гамлет", непременный "Гамлет", которого мы всегда возим. И мне больше всех достаётся там, потому что нужно там... Там же ведь играют не так, как у нас. Знаете, там... Здесь есть перемена репертуара. Скажем, сегодня — одно, завтра — другое, послезавтра — третье. Есть возможность отдохнуть. А там нет. Там как зарядят, так и пошёл. Они-то вообще играют... Они один спектакль ставят, репетируют, а потом начинают его играть. И если он хорошо идёт, они его играют до тех пор, пока он идёт. Каждый вечер, а в субботу и в воскресенье — по два раза. Так что профессионализм, конечно, большой у актёров западных. Я не знаю, есть ли потеря качества. Когда не знаешь хорошо языка, это трудно сказать. Но, во всяком случае, мне кажется, что драматический театр у нас интереснее, особенно, наш театр. Потому что там есть и новые поиски формы, и используется очень много пластики, и очень много музыки, поэзии и песен. Вот об этом я хотел вам сказать, что в этом театре актёры не только исполнители, а наш главный режиссёр очень уважает в каждом человеке авторство, то есть, ещё что-то помимо того, что он умеет делать на сцене. Если ты, скажем, умеешь писать стихи, умеешь писать музыку, даже какие-то у тебя там, ну я не знаю, из бывших строителей кто-нибудь, какие-то конструктивистские, там, есть способности, то всё это возможно применить и в смысле декораций, и в смысле улучшения спектаклей, и... и даже в том смысле, что некоторые люди просто пишут инсценировки, и у нас идут инсценировки Вени Смехова. У нас есть несколько сцен в каждом спектакле поэтическом, которые придумали актёры, ну и, конечно, песни, музыка и поэзия.
   Я тоже пишу для нашего театра кое-что. Начал писать с самого начала. И вот первая песня, которую я вам спел, она вообще-то сначала написана для кино "Я родом из детства", а потом она попала в спектакль наше… нашего театра "Павшие и живые". Это пьеса о поэтах и писателях, которые участвовали в Великой Отечественной войне.
   Я много пишу о войне. И совсем не потому, что я воевал, так сказать, вот отдаю дань. Нет. Хотя люди спрашивают часто очень, там: а вы не плавали, не летали, не сидели, не воевали и так далее. Ну, я на эти вопросы отвечаю просто — пото… это вовсе не обязательно бывать в тех местах, пройти через то, о чём пишешь. Просто, вероятно, нужно иметь желание и глаз для того, чтобы увидеть, уши, чтобы услышать, когда тебе рассказывают. Ну а, конечно, больше всего — желание вам рассказать, как ты к этому относишься. То есть, как я про всё про это думаю. Поэтому все эти песни о войне — это, конечно, не военные песни, а это песни человека современного, который просто так пишет о том, в чём ему не удалось принять участие. Совесть у нас у всех... на совести неспокойно по этому поводу. Ну и потом, конечно, хочется... интереснее брать людей, которые нервничают, беспокоятся, каждую следующую секунду могут заглянуть в лицо смерти, людей в крайней ситуации, а не тех, которые отдыхают, там, спят или едят. Верно? Вот поэтому я так много п… беру персонажей из времён войны.
   Вот ещё одна песня военная, называется она "Тот, который не стрелял".

<Аплодисменты>
   Ну, я обычно никогда не даю эстрадным певцам петь мои песни. Только если уж они возьмут без спросу, тада ладно, а так не даю. Не потому, что они это делают плохо. Наоборот, они очень хорошо исполн… вернее, поют. У них вокальные данные хорошие, они учатся в этих самых... в консерваториях. Вот. За ними всегда есть оркестр, несколько авторов: авторов текста отдельно, автор музыки отдельно, человек, который исполняет — тоже автор-интерпретатор. Вот. Ну и, в общем, это всё так довольно мощно, всегда очень чётко сделано, всегда, как говорится, одинаково. Вот. Ну и э… я просто считаю, что это два разных вида искусства — авторская и эстрадная песня. Потому что авторская песня — это человек всё делает сам. И пишет и текст, и музыку. Я, например, работаю, одновременно всё делаю. С маленьким магнитофончиком по ночам. Сразу же пришла строчка, начинаешь подбирать на неё размер музыкальный. И вдруг бы… бывает так: захотел смешное написать, а получится что-нибудь грустное, потому что музыка пред... потянет на другое и так далее. И исполняешь сам. И есть только гитара, есть ваши глаза.
   Я всегда прошу зажечь свет в зрительном зале, чтобы видеть людей, потому что это... эти выступления, это никакие не концерты. Это встречи, нормальные встречи, как обычно бывают с друзьями дома, но только вас немножко побольше. Вот и всё. И потом, обратите внимание, что всех людей, которые занимаются авторской песней, люди записывают на магнитофоны, ве… везут к себе домой для того, чтобы взять в гости к себе, чтобы ещё раз послушать, что же он там имеет в виду, о чём там хотел сказать. Ну а эстрадную песню никому в голову не придёт записывать на магнитофоне втихаря, из кармана, там. Почему? Да потому, что если уйдёт зрелище, вот эта смена номеров, вот это вот... свет, это там, оркестр — пропадёт многое. А потом, они не очень много внимания, вот люди, которые авторскую песню пропагандируют, уделяют тексту, словам. Так как-то, иногда. Ну, музыка-то ещё ничего, а там, а… а в тексте информации никакой он почти не несёт. Или там "Яблони в цвету — какое чудо!..", что само по себе правильно, в общем, или там, предположим:
          "На тебе сошёлся клином белый свет,
          И мелькнул за поворотом санный след..."
   Думаешь — ну и что? Вот. И, вроде, так... ну умно, конечно, очень, ну, ничего. И ещё щас в моде такие песни, что там... а вот: "Что провожают пароходы совсем не так, как поезда". Тоже очень что-то в этом есть такое, верно? <Оживление в зале> Ну вот. Я хочу вам сказать, что я, в общем-то... я люблю кое-что, что поют на эстраде, и люблю некоторых певцов эстрадных, когда есть хороший текст, хорошая музыка, хорошо это сделано, и когда человек способен к импровизации, потому что когда это раз навсегда, это мертвеет очень быстро. Вот, например, я не могу вам даже повторить, как я пел вчера или на следующем выступлении никогда даже не повторю, как я пел токо что, потому что это невозможно. Каждый раз разная публика приходит. Вы же с разными людьми по-разному разговариваете. Поэтому авторская песня очень меняется в зависимости от аудитории.
   Вот щас я вам хочу показать шуточную песню, которую я Отдал, песню, правда, не певцу, а актёру театра Сатиры — Анатолию Папанову. Он её исполняет в спектакле э… "Последний парад". А песня называется "Утренняя гимнастика".

<Аплодисменты, откашливается>
   Вот и ещё одна песня спортивная. Здесь все спортсмены, да? Или болельщики, в крайнем случае. Называется она "Песенка про прыгуна в длину". В длину.

<Аплодисменты>
   Ну ещё... ещё одна шутка, называется она "Марафон, или Бег на длинную дистанцию". Написана она... А, знаете, да? Ну, я не буду тогда. <Шум в зале> А? Она написана по поводу комментариев, которые часто слышишь на хоккейных матчах по телевидению, там: "Вот ещё одну шайбу забили наши чехословацкие друзья!" Там, предположим: "Да, грубо играют наши чехословацкие друзья!" И думаешь, ну какие же они друзья, если они грубо играют, шайбу забили. Ну, соперники и противники — это ещё куда ни шло, а друзья — это в другой обстановке, в другом месте. Почему здесь-то? На поле — соперники. Итак, "Марафон".

<Аплодисменты>
   А вот песня, которую я спою именно в этой аудитории, называется она "Чужая колея". Это хорошо студентам всем послушать.

<Аплодисменты с разрывом>
   Спасибо.
<Полушёпотом>: В тишине, в полности. А? <Смех в зале>
   Я понимаю, что у каждого из вас есть, вероятно, свои песни, которые ему запомнились, которые он любит. Вот. Но я, к сожалению... человек тут семьсот и все семьсот песен, которые у меня есть, я не смогу спеть. Поэтому я лучше буду сегодня вам показывать то, чего, может быть, вам и неизвестно. Верно? Вот, а если я буду петь старенькое, ну это приятно — ещё раз вспомнить, а, в общем...
   Итак, вот я хочу вам спеть песню, которая называется "Жертва телевиденья".

   Вот так вот. <Аплодисменты>
   Ну, у этой... у этой песни есть продолжение, потому что они же ведь не успокоились там, на Канатчиковой даче, а всё время пишут письма на телевидение в редакцию. И вот одно письмо от этих самых пациентов этой самой сумасшедшей Канатчиковой дачи в редакцию журнала "Очевидное и невероятное" телевизионного, который Капица ведёт.

<Опущено 3 куплета>
<Аплодисменты, откашливается>
   Спасибо.
   Это приятно очень, как вы слушаете. Но это второе дело — аплодисменты, это так... не так важно. Хотя... хотя, правда, это, конечно, хорошо, когда люди показывают, что им понравилось. Хотя я и по глазам вижу, когда нравится, когда нет. И сразу ж поменяю песню, если что.
   Итак, я хотел показать вам ещё одну песню. Так, посмеялись, давайте немножко...

<Аплодисменты>
   Шуточная песня. Называется она "Диалог у телевизера". Опять про телевизер. Всё время что-то у нас сегодня, какой-то телевизионный день.

<Аплодисменты>
   Всё.
   Дорогие мои друзья, и я сегодня с большим перевыполнением, вы сами можете по времени посмотреть. Просто из-за того, что вы студенческая аудитория, ну, я вам ещё один куплет допою. Потому что там, например, Ваня у Зины спрашивает, он говорит, ей говорит, говорит, это, например, говорит:       

<Аплодисменты>
   Не надо, не надо.
   Дорогие мои! Я правда… я действительно ва… вам благодарен и я всегда в этой аудитории, как говорится, работаю как… как положено. Вот. Но я думаю, что мы ещё будем встречаться, потому что этот приезд — так я думаю, что только первая ласточка. Вполне возможно, что я буду приезжать чаще и у вас побываю, может быть, с отдельной сольной программой. А сейчас всего доброго и до свиданья.
<Аплодисменты>

        Появление сообщений об ошибках при обращении к файлам RealAudio, mp3, txt означает, что к серверу, на котором размещены эти файлы, нет доступа. Повторите запрос спустя некоторое время или на следующий день.
        Об ошибках в работе сайта Вы можете сообщить нам по e-mail .

        Если Вы располагаете любой информацией об этой записи (воспоминания очевидцев, недостающие песни, песни в полном объеме или с лучшим качеством, отсутствующие комментарии, фотографии, публикации с упоминаниями и т.д.), пожалуйста, свяжитесь с нами по e-mail :