| |
|
|
|
|
|
<Аплодисменты>
Спасибо.
Не взыщите за такую атаку сразу, просто это я сделал для того, чтоб вы
не перепутали меня с кем-нибудь другим. Вот. Ну а потом эта песня, которая
исполняется в спектакле в нашем, хотя написал я её просто так, для своих
друзей. Это часто бывает, что я пишу песни для своих друзей, для себя, а
потом они попадают куда-нибудь в кино, в театр и так далее. Ну вот.
Когда я к вам пришёл сегодня, то внизу три очаровательных девушки, стоя
у зеркала, сказали: "А вот эта кровь, которая осталась от Высоцкого!" Она...
Там были такие пятна красные около зеркала. Я, значит, подумал, что хорошо,
что ещё не сказали, что это... хорошо, что не сказали: "А вот песок, который
остался!" <Смех в зале> Вот.
Значит, так как у вас сегодня устный журнал, я так понимаю, я последнее
время выступаю довольно часто от общества "Знание", и у меня есть такая...
Вы напрасно смеётесь над обществом "Знание". Это общество серьёзное... <смех
в зале, откашливается> серьёзное. Вот. И я там читаю лекцию, от
этого общества. Я серьёзно говорю, ну, почему вы так это воспринимаете? <Смех
в зале> Дело в том, что э… тема моей лекции такая: "Музыка и
поэзия..." Вернее: "Песенная поэзия в театре и кино". Ну, это такая форма,
где я немножечко рассказываю о театре и кино с иллюстрациями. А какие могут
быть у меня иллюстрации? Я не п... не привожу никаких диапозитивов, никаких
диаграмм не вешаю, а просто пою свои песни и читаю свои стихи. Ну вот. И это
новая совсем форма для меня. Я никогда раньше этого не делал. Я просто
выходил вот сюда, на аудиторию, к вам, и просто исполнял подряд, почти без
пауз свои песни. Почему я это всегда так делал? Потому что для меня очень
важна атмосфера, которая между зрителем и мной устанавливается, потому что
простоять здесь вот, там, час или час с лишним с этим инструментом и спеть
двадцать с лишним вещей — это кроме того, что это трудно и... и так далее,
но это ещё требует всё время вашего внимания. Поэтому я всегда песни
чередую: делаю сначала несколько серьёзных песен, потом шуток и так далее, и
так далее, чтоб не давать особенно отдохнуть и не особенно уставать. Вот.
Ну а сегодня я буду делать вот то, о чём я вам сейчас сказал, то есть,
буду вам показывать песни. Вероятно, для вас будет кое-что новое. Вот. Но
всё-таки, так как это устный журнал, я хотел бы вам несколько слов
рассказать ещё мною никогда не произнесённых. Это просто про наши гастроли в
Югославию, в которых мы были только что с нашим театром. Мы вернулись месяц
тому назад из двух э… стран сразу. Вот. Из Югославии и Венгрии. В Югославии
был очень представительный форум театральный, который называется белградский
интернациональный фестиваль — БИТЕФ. Это был э… такой десятилетний БИТЕФ,
юбилейный. То есть, он был очень представительный. На этом э… форуме было
примерно восемнадцать стран различных, включ... почти со все... из всех
континентов и даже, по-моему, какая-то австралийская труппа была. Я не
видел, что они делают. Вот. Но говорят, что это тоже было очень интересно.
Правда, форум был очень представительный, потому что в компании с нашим
"Гамлетом", который получил первую премию э… на этом фестивале, были ещё
такие фамилии, как теа... как Брук, его... с его театром и с новой пьесой,
которая называется "Племя Ик". Это очень странная история. Они играют в
полуразрушенном каком-то странном здании, которое он специально выбрал. Я их
в Париже ещё видел до этого. Там они играют в театре, в старом театре,
который они чуть-чуть привели в порядок, и всё оставили такое обшарпанное, и
оставили такой старинный вид, и убрали сцену совсем, и играют прямо перед
зрителем вот на таком круге. Выносят какие-то мешки, рассыпают песок, кладут
камни, делают такую обстановку, вроде... вроде бы как будто это на природе,
и начинают разыгрывать странную историю про одно племя, за которым наблюдает
исследователь. Приезжает исследователь на "Лендровере" и начинает наблюдать,
как это племя потихонечку вырождается. А оно вырождается потому, что их
согнали, в общем, с земель, и им делать нечего, и они то едят, то не едят, и
потихоньку так п… вот вырождаются. И он, этот исследователь, всё записывает
за ними, как они вырождаются, потом, значит, снимает их, потом переводит на
публику свой аппарат, намекая, что она тоже вырождается. <Оживление
в зале> Вот. Ну, это, правда... Это я так, в шутку, но спектакль,
действительно, невероятно интересный, очень хорошо сделанный.
И ещё третий спектакль, э… "Эйнштейн на пляже" — это такой, типа
мюзикла, такая полуопера, которую поставил американский режиссёр Уилсон. Вот
эти вот три фамилии: Любимов, Брук и Уилсон получили первую премию. Мы были
названы первыми, причём, все... всё... вся эта компания довольно тоже
представительная и состоящая из очень респектабельных людей и ведущих
критиков, они часов до пяти утра драли глотку на тему, значит, кого писать
первыми. И написали нас. Так что спектакль "Гамлет", где я играю роль
Гамлета, получил первую премию в Югославии. Мы окрылённые... <Аплодисменты>
Спасибо. Ну, конечно, набросились... со... страшно набросились журналисты,
которые требовали всевозможных интервью, всевозможных пресс-конференций, и
все спрашивали: "Ну а расскажите, пожалуйста, а какая вот трактовка?" Ну и
если было бы возможно им рассказать... Я всегда отвечал на этот вопрос так,
что если бы можно было рассказать, про что мы играем "Гамлета", и как он
отличается от других "Гамлетов", которые были раньше, то надо было бы
полтора года рассказывать, а именно, ровно столько, сколько мы репетировали
этот спектакль. Но, действительно, э… есть резкое отличие от почти всех
постановок, которые были до нас, кроме э… удивительной постановки, потому
что у нас там совсем отсутствуют декорации, вращается занавес, кото...
вращается, ходит в разные... в разных плоскостях и си... он, как символ
работает, то как Судьба, то как-то, если его осветят, он землёю выглядит,
землистого такого цвета. Иногда как просто театральный занавес. За этим
занавесом идёт своя жизнь, и можно его развернуть и показать, что в это
время происходит там, а зритель всегда хочет заглянуть: а что же там. Вот.
И ещё была, конечно, разница в том, как мы его играли и трактовали,
потому что я совсем не играю никакого принца Датского. Ну, хотя, в общем,
так, в меру моих способностей, я так держусь прямо, разговариваю
интеллигентно, стараюсь не шепелявить. А, в общем, в принципе, никакого
такого принца, я его не знаю, какой он был. Знаю, что время было жестокое,
мясо ели с ножа, спали на кожах и поэтому, значит, человек он был довольно
земной, довольно резкий и... и жестокий, потому что он был воспитан в своей
семье, так что кровь была сильна в нём. Папа его на дуэли убил своего
конкурента Фортинбраса, просто вдвоём. Они решали споры так: войско стояло,
а они дрались. И вот кто победит — тот и, значит, войско того и выиграло.
Значит, вот этот самый Гамлет, который воспитывался в такой семье, а потом
учился в университете, и стал человеком более интеллигентным, чем его
окружение. Вот. Эта вот история, когда он наполовину уже ушёл, перешагнул то,
что значит жизнь, в которой он живёт, а наполовину ещё завяз, как в
могиле, в этой земле. Вот такого человека мы играем с не... с такими же
страстями, как абсолютно... вот как все молодые люди этого возраста, от
тридцати до сорока лет, которые и здесь сидят и живут. Вот. Он очень, мне...
мне кажется, я... я никогда не халтурю, когда на... на сцене выступаю, то
есть, я там не делаю вид, что мне страшно или больно, а на самом деле — нет,
и я всегда стараюсь выкладываться, и теряю довольно много весу во время
этого спектакля, что и было оценено критиками, что вот, дескать, вот они с
таким темпераментом и напором играют, как мы никогда не видели. Вот это про
"Гамлета", значит, почему он так и прошёл.
Теперь, э... Мы потом поехали в Венгрию, и опять гастроли театра. Мы же
первый раз э... выехали вот на такие вот большие гастроли. Мы были в
Болгарии в прошлом году и, наконец, вот в этом году, после долгих
переговоров, поехали в Югославию и в Венгрию. И в Венгрии снова нас приняли
очень хорошо, был опя... опять громадный интерес к "Гамлету" и какой-то
критик написал, что вот, дескать, отличие моего Гамлета от других в том, что
все Гамлеты до меня — они всё время думали, э… хотели найти доказательства,
чтобы убить короля и отомстить за отца, а мой Гамлет, наоборот, он ищет
доказательства того, что этот король не убивал, что он не виноват. Он очень
не хочет убить. Но у него ничего не получается, и он вынужден убить, а,
следовательно, и погибнуть. Перед началом спектакля всегда идёт э… такой...
перед самым началом я пою на свою музыку стихи Пастернака, которые
называются "Гамлет". Это тоже вызывало очень много споров: почему человек с
гитарой выходит перед таким серьёзным спектаклем. Ну а мы это играем просто,
как пролог, чтобы немножечко... немножечко подвинуть сюда, что вот такой
человек, который играет на гитаре и сочиняет свои песни, сегодня перед вами
будет представлять пьесу господина Шекспира "Гамлет". Вот. Это, э… значит, о
поездке.
Теперь... совсем немножко о моих работах новых. Последняя моя премьера,
к сожалению, с... со дня премьеры прош… прошло уже довольно много времени,
почти год, но мы почти месяца три–четыре не работали: театр ремонтировался,
ездили мы, так что, в общем, примерно семь–восемь месяцев я играю роль
Лопахина в пьесе "Вишнёвый сад", которую в нашем театре поставил Анатолий
Эфрос. Это очень интересный спектакль, на мой взгляд, ну и, если будет
возможность, приходите и посмотрите. Там я... там я не пою, вот, как,
впрочем, и во многих других спектаклях наших. Хотя так привыкли, что я
обязательно должен петь. И всегда, когда меня приглашают в кино, меня
обязательно просят, чтобы я что-нибудь написал и спел.
За последние... за последнее время я сделал несколько больших работ,
песенных работ. Даже в театрах, где я сам не... не выступаю, но звучит
просто вот голос, записанный, там, с гитарой. Это в пьесе такой "Звёзды для
лейтенанта" в театре Ермоловой, где я написал пьесу... песню о лётчиках. Я
вам её прямо щас и покажу. |
| |
|
|
|
|
|
<Опущено 2
куплета>
<Аплодисменты>
С этой песней тоже была довольно странная история. Я её просто написал
так, потому что получал много писем, в которых меня просили: "Скажите, про
что Вы пишите свои песни?" Ну, значит, я говорю, вот ч… про что вы слышите,
про то и пишу. "Нет, ну что вы имеете в виду?" Я говорю: "Так если бы я
что-нибудь ещё имел в виду, кроме того, что написал, я б написал совсем
другое, вот то, что имел в виду". Ну и, значит, и очень многое спрашивали,
спрашивали. И я решил вот такой, в виде ответа своим корреспондентам
написать песню "Я не люблю". А потом эта песня попала в спектакль театра
"Современник" "Свой остров", в которой она поётся... её поёт актёр.
Я очень редко отдаю свои песни. Вы знаете, я вообще отношусь к своим
песням не то, что так уж сильно серьёзно, мол, вот, дескать, какие я
песни... Нет. Но я к ним... много на них трачу времени, и я считаю, что
авторская песня имеет такое же право на существование, как песня эстрадная,
которая существует и так далее. Как вот песни, которые исполняются
всевозможными коллективами, "Добрыми молодцами", и там, "Недобрыми..." Но,
однако, э… у нас почему-то мало авторской песни вы видите и слышите и по
радио, и по телевидению. А я это дело пытаюсь всё время утверждать, вот уже
много времени. Иногда с пользой, иногда бесполезно. Но, во всяком случае, я
от этого дела не отступаюсь, потому что я считаю это делом стоящим. Она
очень живая, авторская песня, потому что человек, который сам пишет текст,
музыку, а потом сам исполняет, да под гитару, ведь он же ведь хозяин.
Понимаете? Я могу, например, мои слова, могу чё хочешь, то и делать. Могу
изменить, могу не изменить, могу вдруг, в зависимости от настроения
аудитории спеть в более быстром ритме, придать весёлый оттенок той или иной
песне, и наоборот. А когда эта песня попадает, скажем, к какому-то певцу, у
которого оркестр, они играют в определённом ритме, всё уже отрепетировано,
сделано, отлажено, и она однообразна. Хорошо, но не так, понимаете? Поэтому
я никогда другим певцам песен своих не отдаю.
Но вот всё-таки иногда просят, и вот я в театр "Современник" отдал, и
Кваша поёт песню "Я не люблю", но тоже совсем не на сцене, а от имени
театра. Он выходит как бы так вот отстранённо на... к порталу, его
высвечивают, и он поёт. И эти песни дают возможность очень часто в спектакле
сделать то, что невозможно сделать на сцене, потому что нужно очень много
времени. Просто эту песню поёт главный герой и зрителям становится ясно, что
он за человек. И не надо разыгрывать сцен, не надо о нём много рассказывать.
То есть, песня очень может помочь в спектакле. Вот эта... в данном случае,
эта песня. А потом я её записал на пластинку и, возможно, она когда-нибудь
выйдет.
Теперь, э... теперь, я вам хочу спеть песню, которую, может быть, вы не
знаете. Это новая вещь. Она называется "Баллада о моём старом доме, о моём
детстве". |
