|
|
|
|
|
|
<—>
...ну пока они ещё не совсем завершились.
Там есть возможность работать, выступать перед вами. И начнём. Я несколько
слов расскажу о театре о нашем, потому что, конечно, не все присутствующие
смогут посмотреть спектакли. Я прекрасно понимаю. Потому что всегда... всё
время спрашивают, почему вы в таком маленьком дворце работаете, в таком
маленьком зале. Но у нас зал в Москве ещё меньше — шестьсот пятьдесят
человек, и в Москве тоже довольно трудно попасть к нам в театр. А этот — на
тысячу сто, так что мы ещё план перевыполняем. А в большом помещении
работать очень сложно, потому что театр не существует без общения — наш
театр — без общения со зрителем. И поэтому, я ещё не уверен, если бы мы
были в большом дворце, что то... то... тоже можно было бы достать билеты.
<—>
...в кино, которые буду
иллюстрировать песнями. Дело в том, что я пишу песни и для театральных
постановок, и не только нашего театра, но и других — и в "Современник", и в
театр Сатиры я писал. Вот. Но начал-то я работать с песнями в кинематографе.
Правда, вначале никто не подозревал, что мне можно давать петь. Я всегда
играл роль каких-то разбитных, весёлых людей, вот, молодо... молодого
возраста. Вот первый мой съёмочный день, это был фильм "Карьера Димы
Горина", где я играл роль шофёра Софрона. Вот. Приобрёл параллельно кусок
хлеба под старость, потому что научился водить машину. Вот. И так немножко
даже ознакомился с профессией монтажника-высотника. Там тянули
высоковольтную линию электропередач. Вообще интересно работать в кино
из-за... из-за поездок, потому что в каждом сидит такая страсть к перемене
мест, романтизм какой-то с детства, а кино даёт для этого возможности. С
одной стороны сложно, потому что... ну что же, примерно четыре–пять месяцев в
отъезде, ребёнки плачут, жена недовольна, там, все... А самому, конечно,
приятно, и хочется посмотреть. Вот. Но каким-то образом это всегда можно
найти общий язык, в этом смысле очень интересно: новые люди, новые места,
это всегда, вы знаете, это даже иногда лучше отдыха, когда переменяешь
места. Ну а первый съёмошный день, м-м... это у меня был такой. Я должен был в
кабине ехать, та… такая была актриса Таня Конюхова, она ещё и есть,
известная уже в то время актриса, а я только что закончил училище. И я
должен был её там пытаться обнять, приставать и всячески добиваться её
благосклонности. Я был человеком скромным, говорю, что я не могу, как-то
неудобно. Она такая известная артистка. Я со всем уважением к ней. Но она
тоже мне всё говорила: "Да что ты, Володь! Ну, смелее, в конце концов. Надо
для кадра". Всё. Я... <смех в зале> я
очень долго отнекивался, говорю: "Нет, не могу". Но потом согласился и это
было очень приятно. <Смех в зале> А
потом... а после этого, это в один и тот же день мы всё снимали, после этих,
значит, приятных минут, Дима Горин наматывал почему-то фуражку на руку и бил
меня в челюсть. А кино - ведь самый реалистический вид искусства. Там
нельзя... там, чтобы не донести руку или там всё не по-настоящему. Там всё
нужно делать по-настоящему, в полную силу, и ещё не один раз, потому что все
боятся, что уйдёт всё в брак. Но это было девять дублей подряд, и поэтому
первое столкновение с кино у меня очень надолго запечатлелось в памяти,
потому что челюсть болела, и актёр, который это делает, извиняется, говорит:
"Ну, ты понимаешь, ну что я могу сделать". А если ты в ссоре с оператором, он
говорит, что посильнее, потому что не видно, надо чтобы исказилось... <Смех
в зале>
<Аплодисменты>
<—>
...Про футбол всё никак не получается. Есть одна песня про левого инсайда,
но я её не пою. Она какая-то получилась, в общем, только про футбол. А
э... сейчас я вот работаю над новой песней, которую хочу написать. Там есть один
куплет, посвящённый киевлянам. Я вам могу его просто показать, такой: |
|
|
|
|
|
|
<Аплодисменты>
Шутошная песня, которая называется
"Песенка об индуизме, или О переселении душ". Это песня про то, что мы с
вами после смерти... Ну, это, конечно, у них там, у индусов, не умираем, а
вот душа наша переселяется в растения, в животных, в предметы. В общем, кто
чего стоит, тот туда и переселяется. Так что, в общем, умирать не страшно.
Глядишь, в какого-нибудь приличного человека вселИшься потом. Вот. И по
этому поводу я написал песню шуточную. |
|
|
|
|
|
|
<Аплодисменты>
Ну как вы прекрасно знаете,
щас развёрнута большая борьба со слухами и сплетнями во всех, даже
печатных изданиях, потому что слухи и сплетни уносят большую часть наших с
вами нервов и драгоценного здоровья. Вот. И не только те, которые
распространяют их, а и те, про которых, вот, они несут ответственность за
это. Вот я и несу за это ответственность, потому что я сам по... страдаю от
этого. Вот. И даже иногда просто подходят на концертах и спрашивают: "Правда
ли, что вы повесились?" Ту, тут уж ничего не скажешь. Вот. Потому что, ещё я
говорю, что хороших слухов и сплетен не бывает, потому что, если хорошие,
тогда это сведения или сообщения, правда? А слухи и сплетни — обязательно
какую-нибудь гадость скажут и чушь. Вот. Ну, в связи с этим, вот возникла
такая песня: |
|
|
|
|
|
|
<Аплодисменты>
Такой же... такой же...
Я, к сожалению, не обладаю такой разрешающей способностью, как всякие
микроскопы или машины. Я не могу спеть всё, что я имею, за такой короткий
период времени. К сожалению, у меня триста песен, может быть, больше, может
быть, пятьсот, я даже не знаю. Вот. И я не могу, конечно, уложиться в такой
короткий момент. Большое вам спасибо.
Когда мы были в московском
инженерно-физическом институте, назывался он МИФИ, мне даже удалось
сострить, что у вас было МИФИчески тепло. Спасибо вам большое. <Аплодисменты> |