| |
|
|
|
|
|
<—>
В.НАУМОВ: Интервью с Высоцким.
<—>
<Шум в фойе(?), зале(?)>
…Ну, давайте, пожалуйста, я скажу… Давайте! Давайте, только быстренько всё сделаем! …
В.НАУМОВ:
Хорошо.
Без, э… Надо подержать, чтоб Вы подержали…
Привет!
ГОЛОС:
Тебе тоже привет.
А-а-а…
ГОЛОС: Давно не виделись...
Привет! Упал аппарат у них. Ну, Вы… сп… Вас интересует, чтоб…
Что-нибудь о Любимове Юрии Петровиче? Ну, во-первых, так: мне кажется, что
стоит с ним поговорить, недолго самим. О чём-нибудь у него спросить. И стоит
посмотреть несколько его спектаклей, чтобы сразу стало ясно, что это за
личность. То, что он просто уникальный талант, это… об этом говорить нечего.
Нет, просто, как личность — что это за человек? Я считаю, что самая моя
большая удача в жизни, в творческой моей — это была встреча с ним. По многим
причинам. Во-первых, очень повезло, что я попал работать к нему в момент,
когда такое было разочарование в театре, казалось, что надо уходить из
театра, надо что-то другое… чем-то другим заниматься. И вдруг открылся этот
Театр на Таганке, который он организовал. В общем, я встретил человека очень
обаятельного, прежде всего, с абсолютно понимающими добрыми глазами, а
потом, как выяснилось, что он очень человек твёрдый, особенно когда дело
касается его позиции в жизни, в искусстве. Тут, в общем, его очень трудно
переломить, сломить, и ни у кого этого не получилось. В общем — ни у недоброжелателей, которых довольно много, ни даже у многих членов нашего худсовета, очень уважаемых людей, которые часто высказывают своё мнение о спектаклях. Но, если у него есть твёрдое решение и чёткое — он очень прислушивается к людям, когда говорят обычно. И, если советы того заслуживают — он их принимает. Ну, конечно, очень, так сказать, изменяя
и преломляя по-своему, — но он принимает. Но, если, даже очень уважаемые люди — ошибаются, на его взгляд, ему кажется,
что они смягчают там, ситуацию, которая на сцене, дают советы нам, как-то найти компромиссное решение, если какие-то трудности встречаются, вот тут его совершенно невозможно никак — не переломить, не переубедить. Это замечательно — у человека такая чёткая, внятная, твёрдая позиция.
Ну а для меня… Я не буду говорить, я просто… о том, что я его люблю, в общем, как… как старшего брата своего и я отн… относился к нему, как к учителю и продолжаю безусловно, но, в общем-то, через некоторое время мы стали очень близкими друзьями. А мне он помог в одном — я б возможно перестал бы, как все молодые люди, которые пишут стихи, я б возможно перестал писать с возрастом, как почти все делают. Все грешат стихами в юности, знаешь, а потом — перестают, бросают стихи. Но вот когда я пришёл в театр, он сразу моментально как-то отметил это, отнёсся к этому как… именно как к поэзии, как к стихам к моим песням, которые, в общем-то, я раньше пел для друзей
и предназначались они токо близким, и стал включать их в спектакли. Включать в спектакли, заказывать мне новые вещи. А потом, как-то уже, так, лиха беда начало, и другие театры, и кино. И, в общем, я не бросил! Я, возможно, и сам бы не бросил. Наверное, бес бы меня, всё-таки, донимал — и я ночами
бы вскакивал, и шёл к письменному столу. Но мне кажется, что вот это вот, такое внимание к… к тому,
что мы делаем помимо театра — его интересует не только то, что мы делаем на сцене, это само собой, потому
что мы актёры, служим в этом театре, работаем — а именно то, что мы делаем как… наши творческие хобби, наши увлечения. Он это всегда очень поддерживает, всегда очень внимателен… И ты можешь в любую секунду, в любое время дня и ночи спросить у него совета. Я ему, например, ночью звонил — читал свои новые стихи, и песни. Он никогда меня не выругал,
что я его разбудил. Он часто очень был первым слушателем того, что я сочинил.
В общем, короче говоря, Вы знаете, ведь можно про него книгу писать, и не одну, наверно. Наверно, это так и будет сделано, но к сожалению, н… не теперь, а позже, как всегда… Но, вероятно, будут написаны очень многое о том,
что он нового сделал в искусстве. А мне кажется, что это фигура, как фигу…
я, извините, что я так говорю, может быть, это немножечко шаблонно. Но, в общем, это уровень Мейерхольда, не меньше, безусловно. И так и будет это оценено в будущем, я убеждён в этом. Ну а ещё, что я от себя хочу сказать: я бы хотел,
чтобы он был здоров и, как можно дольше работал. Это знаете, такой при… в общем-то, в возрасте, в общем, уже таком не молодом — невероятно молодое искусство, которым он занимается…
И ещё раз Вам повторяю, что, мне кажется, что это из самых больших удач у меня в жизни в моей творческой — встреча с ним. Вот всё…
В.НАУМОВ: Спасибо!
Пожалуйста.
|
