ГОЛОС: Владимир Высоцкий.
<Аплодисменты>

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Я нарочно сразу начал с песни, чтобы у вас исчезли последние сомнения в том, что перед вами тот самый человек, которого вы ждали. <Оживление в зале> Потому что так бывает… Ну и ещё есть несколько причин. Я всегда начинаю свои выступления песней "Братские могилы", потому что эта песня — это первая вещь, которая написана мною профессионально, как поэтом, для картины "Я родом из детства". Ну и эту песню… вы знаете, ведь песня в отличие от человека может жить долго. Ведь человек хороший, он всегда нервничает, беспокоится и поэтому помирает раньше, чем плохой, а вот с песней дело обстоит наоборот. Если она того стоит, ей можно продлевать жизнь. И вот так случилось с этой вещью, которую я сначала написал для картины “Я родом из детства”, там я играл роль капитана-танкиста Володи. Звали его также, как меня, и он точно также как я сочиняет песни, по картине, и поёт их. Он, значит, с искалеченным лицом в тридцать лет вернулся домой из госпиталя, снимает он со стены гитару, которую чудом сохранили и не бросили в печку, хотя она горючий инструмент, но она ещё играющий. И вот он, значит, поёт несколько вещей, которые написал сам. Там есть и песня “Холода, холода” и песня “Братские могилы” и несколько песен, которые я стилизовал специально под то время. И в самом конце этой картины, эту песню исполняет Бернес. Потом она как-то так разошлась… её стали петь певцы, я её спел в спектакле нашего театра. Я работаю в московском Театре на Таганке, вот уже работаю пятнадцать лет в этом театре, и она прозвучала в спектакле “Павшие и живые”, была лейтмотивом этого спектакля. Потом, чтобы не дать ей умереть, я записал её на пластинку, она разошлась вот в этих дисках, в пластинках. И всегда пытаюсь ей снова продлить её существование, исполняя её на людях. Поэтому вот я начал с этой песни “Братские могилы”. Вообще я вам должен сказать, что большую часть э… из того, что я написал и из того, что я исполняю — составляют песни военные. Хотя многие люди, в общем, неправильно понимают, что такое военная песня. Это, конечно, не песни-ретроспекции, это песни-ассоциации. Это песни написанные, которые человеком, который  не воевал и как многие, из сидящих в зрительном зале, знает о войне только по рассказам, по фильмам. Но, во-первых, у меня военная семья, у меня есть погибшие в семье, как, впрочем, наверное, и у каждого из вас. Война коснулась всех. Это такая великая беда, которая покрыла всю нашу землю. И я думаю, что любого человека, который здесь сидит в зале, она каким-то образом коснулась… либо родственники, либо очень близкие люди погибли у него на войне. Поэтому об этом писать э… не переставая, просто долг каждого человека. Это первое. И второе — когда меня спрашивают: “Ну, почему ты так много пишешь о войне?” И мне присылают письма разные люди, и в этих письмах содержатся вопросы “Не тот ли Вы самый Владимир Высоцкий, например, с которым мы под Оршей выходили из окружения?” Ну, конечно, не тот, я не мог выходить, меня можно было токо выносить в тот период… Вот. Но это, в общем-то, своего рода похвала, люди считают это… эти песни, написанные человеком, который это прошёл. Нет, просто для своих вещей, для всего того, что я пишу, а именно для своих песен авторских (потому что авторская песня отличается от песни эстрадной) я стараюсь выбирать людей, которые находятся в самом крайнем напряжении, в самый, так ну… в момент риска, которые могут заглянуть в лицо смерти в следующую секунду, кот… у которых что-то сломано, или они чего-то ожидают, короче говоря, такой в высшей нервной такой напряжённости. Поэтому я часто нахожу своих персонажей в тех временах. Но всё равно, если вы задумаетесь, вы поймёте, что песни эти написаны человеком, который живёт сейчас.
 Вот. Ещё одну песню послушайте, называется она “Тот, который не стрелял”.

<Продолжительные аплодисменты>
   Спасибо. <Смеётся> Спасибо большое. Я вам потом напишу, хорошо?
   Спасибо. Меня завалили как братскую могилу цветами, <смех в зале> но я пока ещё ничего для вас не сделал. Я надеюсь, что мы проведём с вами хорошие эти эт… эти минуты запомним и я и вы. Потому что, поверьте мне, вот такие встречи со зрителем… я ведь свои выступления не называю "концертами". Концерты — это совсем нечто другое. Концерт требует приподнятости, котурнов, вот такой вот сцены, перемена света всегда… есть смена номеров, то девочки потанцуют, то кто-нибудь ещё куплеты какие-нибудь споёт, то ещё чего-то… А авторская песня — это когда один человек перед вами — как голый — знаете как, стоит вот с гитарой и пытается вам рассказать о том, что его скребёт по душе и по нервам, и что его беспокоит. Я о другом не пишу и не пою. Поэтому ваш вот такой вот приём с самого начала, пока я ещё хотя спел всего две вещи… с этими цветами — это меня очень трогает, поэтому я постараюсь для вас перевыполнить план сегодня. <Смех в зале, аплодисменты>
   Но вы не подумайте, что я сегодня вас буду потчевать только песнями серьёзными и военными, у меня в репертуаре очень много серьёзных песен, написанных в шуточном ключе. Поэтому сейчас пришла нам нам с вами улыбнуться и послушайте песню, которая называется “Песенка о переселении душ”. Это о том, что мы с вами после смерти не умираем, а наша душа переселяется в какие-нибудь предметы, животные, растения, камни, в насекомых. В общем, кто куда сможет, тот туда и переселяется. <Оживление в зале> Всё зависит от того, как с… как мы ж… вели себя в этой жизни.

<Продолжительные аплодисменты>
   Спасибо… Благодарю… Спасибо вам большое… Не нужно…
   Значит, следующая песня называется так… Я сегодня сделал… постараюсь сделать так, чтобы и вам было интересно, но и мне тоже. Поэтому я наряду с прежними вещами, которые многие любители (я убеждён, их в зрительном зале сегодня несколько человек есть) знают, буду петь новые. Вот. Так что вот эта песня, которую почти никто не знает, написана она специально для картины, но она туда не вошла, песня эта называется «Одна научная загадка, или Почему аборигены съели Кука?» Ну, Кук — он известный мореплаватель, он открыл и Новую Зеландию, и массу островов и где-то на островах Новой Гвинеи его съели. Хотя, в общем, его любили, но всё равно съели. Тут ничего не поделаешь, это часто бывает, любят, а всё равно съедят. Я вот... <смех в зале> спра… <смеётся> спрашивал у смотрителя полинезийского музея, говорю: "Почему так поздно у вас были приняты законы против людоедства?" У них только двенадцать лет тому назад запрещено друг дружку есть, а раньше для этого безопасно можно было совершенно спокойно: поймаешь, съешь и пойдёшь. Вот. <Смех в зале> Он говорит: "Это, говорит, вообще вопрос… ну сн… сначала вопрос питания. Потому что, как нету мяса, так мы воюем, это — первое. А во-вторых, это — традиции всевозможные и поверья аборигенские. Например, если съесть печень врага, который тебе храбро сопротивлялся, к тебе перейдёт вся его храбрость. Если съесть сердце друга (ну, предварительно его надо, конечно… вот), но тут пред… ты будешь таким же, значит, добрым, как твой друг". Короче говоря, для того, чтобы самому стать лучше, надо съесть пару хороших людей и всё станет на место. <Смех в зале> Вот есть ещё, конечно, спортивные нюансы. Например, если там, для того чтоб лучше бегать, надо коленную чашечку обглодать, или там глаз высосать у кого-нибудь, чтоб лучше стрелять… Ну, я уж не знаю — там масса нюансов… Я тренерам предложил в Москве, говорю, вот такая вот есть история, значит, можно вот таким образом добиться результатов. Он говорит: "Да что ты, говорит, мы товарищей по команде едим одного за другим, а результаты не растут”. Так что… это не совсем так... <Аплодисменты, откашливается> Итак.

<Продолжительные аплодисменты>
   Спасибо… Спасибо…
   А можно попросить зажечь свет в зрительном зале побольше, чтоб я глаза видел, а? Если возможно. Вы знаете… спасибо… спасибо, мои хорошие… благодарю вас… со всех сторон… спасибо…
   ЖЕНСКИЙ ГОЛОС: Спасибо, что Вы приехали.
   Благодарю вас…
   Вы знаете, вот отличие авторской песни от эстрадной оно в том и заключается, что есть только два челове… Это ведь, в общем, манера беседовать с людьми, ведь это то что зарифмовано, но что хочется рассказать вам. Вот почему я всегда прошу зажечь свет в зрительном зале, чтоб видеть ваши глаза. Потому что я никогда, например, от… зависимости от зрительного зала, даже если я очень хочу… вот, кажется, в прошлый раз спел абсолютно в десятку, ну так точно попала песня, что хочется повторить и никогда не получается. Потому что каждый раз приходят новые люди, и ты обязательно поёшь про… по-другому. Поэтому я считаю авторскую песню делом очень живым, которое допускает импровизацию, живучим и дружественным. В них есть дружеский настрой во всех этих вещах. Я думаю, от этого они и стали известны и популярны. Поэтому я и прошу, чтобы видеть вас, щас мне стало вас немножечко лучше видно. Вот.
   Ну, следующая песня — это даже не песня, а — зарисовка. Потому что во всех моих вещах люди склонны видеть какой-то второй план и обязательно другое дно. Вот э… это, может быть, так оно и есть, потому что это признак поэзии, когда есть какое-то таинство, когда за словами скрывается нечто большее, что даже н… невозможно объяснить ни… ни… ни речами никакими, ни жестами. Это вот э… что-то, а именно вот… вот этот вот контакт… я даже не знаю как это назвать, что присутствует в поэзии. Поэтому я никогда не сопротивляюсь, когда люди говорят: “Вот мы послушали Вашу новую песню, Вы что имели в виду, вот то-то и то-то?” Я всегда говорю, что я имел в виду то, что написал, а что вы увидели — это в меру вашей образованности.
   Но э… тут это другое дело. Эта песня, которую щас вы услышите — она на песню не тянет. В ней ничего нету сзади, ничего нету с… в глубине, в ней есть только то, на что упал взгляд в данный момент. Это называется "Зарисовка о Париже, или Письмо к другу". Песня шуточная.

<Продолжительные аплодисменты>
   Спасибо… Спасибо… Я это не унесу всё.
   ГОЛОС: Спасибо, Владимир Семёныч!
   Вот. А врачи ещё раздумывали, пускать меня в Калининград или нет? <Оживление в зале> Они ошиблись. Я им скажу, что мне так повысили настроение, что я больше не собираюсь болеть даже.
   Значит, что я вам хотел сказать: то... песня, которую я вам спел — это чистая правда. Я на самом деле видел такие надписи в парижском кафе около телевидения: “Повернись направо, повернись налево” и так далее… я думал, ну кто оставляет? Французы вроде не могут, потом я понял, что это те, которые по "культурному обмену" ездят, вот, значит, вот они… <смех в зале> они и оставляют.
   Теперь послушайте песню… Я знаю, что это город, где очень много моряков. У меня очень много песен, написано на морские темы, и я собирался вам спеть несколько вещей э… на… просто о моряках. Эта песня посвящена капитану Гарагуле, правда, он в Черноморском пароходстве, и написана на борту теплохода, вот, на котором я плавал тогда как пассажир. Правда, я в каботаже… они меня брали и матросом, но это было всё очень давно. Но песня эта мне особенно дорога, потому что, в общем-то, я её посвятил хотя и одному человеку, но в его лице всем плавающим людям, всему плавсоставу.
   Песня называется “Человек за бортом”.

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Хочу вам спеть ещё несколько шуточных песен, только предварительно несколько слов вот о чём. Вот, видите, я всё время подымаю руку, обычно наоборот, артисты стараются уйти за кулисы, там покобениться минуты три и обратно выйти. <Смех в зале> Вроде, вызывают "на бис", мол, дескать, вон как меня принимают. Вы знаете, для… в общем, аплодисменты это дело не первое в авторской песне, потому что все эти вещи предназначались для очень узкого круга моих самых близких друзей. Из этих ребят уже некоторых нет в живых — некоторые погибли, некоторые умерли, там, по болезни. Ну, это вот, например, одного из них вы знаете, мы прожили с ним полтора года в одной комнате в Большом Каретном переулке, я даже писал песню об этом, это Вася Шукшин, он, к сожалению, больше не живёт. Это был такой Лёва Кочарян, режиссёр фильма “Один шанс из тысячи”, который он успел сделать, а потом, к сожалению… больше ничего у него не получилось. Из ныне здравствующих — это писатель Артур Макаров, режиссёр Тарковский Андрей из кот… которых вы знаете, короче говоря, это была компания очень близкая. Мы жили действительно в одной комнате у нашего друга, в одной квартире в Большом каретном, просто полтора года подряд. Кто из нас улетал работать, кто-то из нас работал по договорам и вот это такое вот такое братство, которое у нас было, я его постарался… это настроение… я знал, что когда я приезжаю из какой-нибудь командировки, они ждут от меня песен. И я всегда считал своим долгом написать для них что-нибудь новое, и я знал, что будет атмосфера доверия, раскованности и непринуждённости у нас на тех вечерах. Причём, это неважно там, выпивали мы или нет — это не имело значения. Самое главное это то, что мы ночи напролёт разговаривали, друг другу пели, читали новые рассказы и так далее. Поэтому я не рассчитывал тогда на аплодисменты и, в общем, он… они и не требуются, ведь я же по вашим глазам вижу, что с вами происходит, что нужно сделать. Вот. Хотя, это повторяю вам, я нормальный человек х… и среди многочисленных легенд, которые обо мне ходят, одна заключается в том, что я не люблю когда аплодируют. Это неправда. Я живой человек, так что когда… особенно когда благодарят, то я за. Но вот этот вот жест — он выработался автоматически — я хочу украсть у аплодисментов для того, чтобы больше успеть спеть песен, вот и всё. Так что так к этому и относитесь. Понимаете? <Аплодисменты> И не обижайтесь на меня за то, что я прерываю ваши аплодисменты. Пожалуйста, если будет невмоготу, ради Бога, скоко хотите… Смех в зале> <Начинает играть>
   Сейчас, значит, олимпийский год и будет уместно спеть одну песню шуточную, которая хотя и не имеет... она называется "Марафон или Бег на длинную дистанцию". Но написал я её всё равно совсем не по этому поводу, а по поводу комментариев к некоторым играм: хоккеям или футболам. Когда вдруг слышишь — бравым голосом тебе Спарре или Озеров докладывают с экрана: "Вот ещё одну шайбу забили наши чехословацкие друзья". Я всегда думаю — почему друзья — шайбу забили — всё друзья. Они на поле соперники и противники, а друзья они "до того" и "после того", а "во время того" — нет. Значит, <неразборчиво>... <Смех в зале> Ну вот. Вобще мы часто очень, знаете, как-то не задумываемся о сочетании слов. Вот, например, сейчас у нас слово "дорогой товарищ" употребляется: "Ну, смотрите, дорогой товарищ, вам это всё отыграется". А почему? Дорогой — это означает самое — человек, которого ценишь, а товарищ —  это близкий э... тебе... какой-то близкий друг. Почему же мы говорим, значит, употребляем эти слова в таком контексте. Нехорошо, значит. Или там предположим, вот был такой... Я даже анекдот такой рассказываю: что на "Узбекфильме"... они репетировали что-то э...  какую-то сцену с цыганским ансамблем и всё время режиссёр бегает и говорит: «Товарищи цыгане, будьте любезны, значит, встаньте…», «Товарищи цыгане, будьте любезны, вст…» Ему один цыган говорит: «Щас, товарищ узбек». <Смех в зале> И, значит, всё встало на св… на свои места. Почему, выходит? Короче говоря, надо прежде чем употреблять слова… русский язык — он изумительный, надо всё-таки задумываться, что они значат, верно?
   Ну вот. Песня называется “Марафон, или Бег на длинную дистанцию”.

<Аплодисменты>
   Ну ещё одна из прежних моих вещей... Я думаю, что обязательно нужно петь такие вещи, потому что тема ещё не ушла... Это такая "антиалкогольная" тема у меня есть — целая серия. Она на… все эти песни написаны в целях борьбы с «зелёным змием». Правда, мне говорят, что в Калининграде уже с борьбой покончено, то есть, с… с самим «зелёным змием» уже покончено, борьба осталась, конечно, ещё, а вот… там… он ушёл… Но я думаю, по старой памяти всё-таки вы наберётесь терпения и послушаете. Итак, песня называется «Милицейский протокол».

<Аплодисменты>
   Э… вы знаете, тут написа... спой...
   Большое спасибо! У меня ведь секретов от вас нет, я вам практически обсуждаю.
   Значит, спойте песню на стихи Мельникова. У меня нет такой песни. Я на чужие стихи не пою. В этом-то и смысл авторской песни, что я пою — только своё. А то, что поют под меня, там, подражая — я ведь против этого. Дело в том, что есть такое искусство пародии — в нём, вот, преуспел очень Хазанов, вроде и хорошо работает и пародирует прекрасно. А само подражательство — это само по себе, ну, дело грязное, если честно говорить. Ну, вы подумайте, этот человек сам не может, значит, он токо — кому-то подражает. Вот. Ну м... Я однажды слушал целую громадную плёнку магнитофонную где было пять вещей, исполненных мной, а остальные двадцать — другим человеком, которого звать э... он взял, себе, значит, фамилию Булата... значит, он... он называется Жорж Окуджава, а поёт моим голосом мои песни. Во-первых,  подражать голосу, по-моему, вобще глупо, вот, э... это... Потом — думают так, что, в общем, надо выпить чё-нибудь там холодненького, подышать в форточку и будет "а-а" "под Высоцкого. <Смех в зале> У меня голос такой был с детства — я никогда с ним ничё не делал, он от папы с мамой. И даже, когда я был совсем малолеткой и читал стихи свои взрослым людям — они говорили:"Надо ж! Какой маленький, а как пьёт!" <Смех в зале> У меня уже тогда был такой низкий голос... как раньше говорили "пропитой", а теперь из уважения говорят "с трещиной". Вот. <Смех в зале> Это как... у Жеглова. Так что я повторяю вам: я никогда ничего другого не пою, потому что я — не певец, я — исполнитель своих опытов. И гитара — она только помогает ещё полнее раскрыть внутренность стихов. Вот и всё.
   Значит, и э... я так понимаю, что в каждой из этих записок... ну, понятно э... содержатся, там, просьбы или требования что-нибудь спеть. Песню "Тридцать лет", да? Ну, дело... Вот. И поэтому я вам так отвечу: "У меня песен около восьмисот". Я стараюсь,  чтобы сегодня каждому — н... независимо от возраста, веро... вероисповедания, пола и зарплаты — досталось по куску. Поэтому <оживление в зале> успокойся, я сам разберусь с тем, что бы вам сегодня спеть. Я надеюсь <неразборчиво на аплодисментах>.
   Вот послушайте песню, которую вы ещё не знаете — большинство из вас. Вот я тоже её написал для одного эстрадного обозрения, называется она так... Дело в том, что в последнее... она требует маленькой преамбулы. Последнее время очень много разговоров о различных чудесах, которые, якобы, существуют вокруг нас. Это и летающие тарелки, которые многие видели, а некоторые в них уже и летали даже, в общем. Тогда один из них написал в Америке, что он был на летающей тарелке два года. Это филиппинские врачи, которые и режут без ножа и, говорят, довольно успешно. Делают это разными пальцами, разрезают кожу, достают, дарят, потом снова... Как это они делают — я не знаю, я... я... во всяком случае, те, которые к ним уже ездили — они уже не вернулись, а вот... которые собираются — они очень это серьёзно и назойливо пропагандируют. Ну и, конечно, Бермудский треугольник, такое водное пространство, в котором вот уже не один десяток лет исчезают самолёты, корабли и, значит, и таи... при таинственных обстоятельствах. И так как никого не могут найти там живого — если находят живого, то он уже сдвинутый — то так вот тайной это и осталось. Масса всевозможных диспутов — до такой степени, что э... газеты представляют страницы для диспутов, а телевидение — экраны для дискуссий всевозможных. И серьёзные мужи такие, с серьёзными лицами, в т... значит...
  Спасибо! <Оживление в зале> Чё это ты мне написал? — «И прав был капитан, ещё не вечер» — он прав был, что ещё не вечер, верно, только начало.
  Значит, э… Ну и вот, в общем, нельзя было пройти мимо этой темы, послушайте песню, которая называется… К сожалению, я её назвал очень длинно, п… так наподобие Анчарова. Анчаров раньше называл… у него названия песен были длиннее, чем сами песни. Вот. А эта песня называется так: "Письмо в редакцию телевизионной передачи "Очевидное-невероятное" из сумасшедшего дома, <смех в зале> с Кана… с Канатчиковой дачи".

<Опущено 3 куплета>
<Продолжительные аплодисменты>

<Аплодисменты>
   Вы в течение… в течение всего выступления вы были настолько корректны и дисциплинированы, что я думаю, что так и в конце будет. Я никогда не пою "на бис", поверьте мне, я спел всё, что вам хотел… даже с перевыполнением, там примерно процентов на сто семнадцать. Приходите ещё, у меня… я меняю песни во время выступления, программа у меня обширная. Но я благодарю вас за действительно тёплый дружеский приём и мне было у вас хорошо работать. Спасибо.
<Аплодисменты>

        Появление сообщений об ошибках при обращении к файлам RealAudio, mp3, txt означает, что к серверу, на котором размещены эти файлы, нет доступа. Повторите запрос спустя некоторое время или на следующий день.
        Об ошибках в работе сайта Вы можете сообщить нам по e-mail .

        Если Вы располагаете любой информацией об этой записи (воспоминания очевидцев, недостающие песни, песни в полном объеме или с лучшим качеством, отсутствующие комментарии, фотографии, публикации с упоминаниями и т.д.), пожалуйста, свяжитесь с нами по e-mail :