<Аплодисменты>

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Сегодня будет много песен. Спасибо, что вы так встретили, хотя я ещё ничего для вас не сделал, а только начал. <Оживление в зале> Так. Благодарю. И начал я сразу с песни, с места в карьер, ничего не объясняя, чтобы у вас исчезли последние сомнения, что перед вами тот, кого вы ждали. Вот. Потому что вдруг объявили одного, приехал другой. Теперь ещё. Сейчас я... я по традиции начинаю с этой песни. Эта песня живёт уже очень долго. Песня вообще в отличие от человека, если она того стоит, может жить долго, ей можно продлевать жизнь. Человек хороший — он много волнуется, беспокоится за других, нервы тратит и помирает раньше, чем плохой. А вот песня хорошая — она может жить. Вот эта вот песня была написана для фильма "Я родом из детства", в котором я играл роль капитана-танкиста. Он горел в танке, искалечено у него пол-лица. Он лежит в госпитале и сочиняет песни. Звали меня по фильму Володя. И с тех пор как-то стало принято приглашать меня в кино, или даже в театре, когда я играю, чтоб я брал гитару, которая всегда оказывается, кстати, на месте, и что-нибудь исполнял. И обычно, в какую картину бы меня не пригласили, я должен был писать для этой фильм... для этого фильма и картины песню, и сам её исполнять. Так случилось с картиной "Вертикаль", в которой были написаны горные песни. Некоторые из них стали гимнами. Если кто-нибудь из вас любит горы и бывал там, знают, что до сих пор прокручивают там песни из фильма "Вертикаль", горные песни, которые я написал специально для картины. Последнее время, последние фильмы я уже просто наотрез отказался петь, или пою только за кадром. Значит, потому что... чтобы хотя бы снять вот эту вот... вот это вот отождествление образа, того, который я играю на экране, либо от имени которого пою со сцены, со мною лично. Потому что, например, я получаю письма, в которых меня спрашивают: "Зачем ты убил лошадь в "Двух товарищах""? <Оживление в зале> Так, предположим. Или, не воевал ли я, не плавал ли, не сидел ли, не летал ли, не шоферил ли и так далее, и так далее. Это потому, что большинство моих песен написаны от первого лица. Я всегда говорю "я". Но это не из-за того вовсе, что не от ячества или хвастовства, или оттого, что я всё это прошёл и видел. На... понадобилось бы слишком много времени и много жизней для того, чтобы всё это, правда, пройти. И потом, не было бы никакого, в общем, достоинства в тех вещах, которые я пишу и пою вам. Вернее, исполняю. Потому что я не пою, а исполняю. Вот. И просто в этом есть, я думаю, процентов девяносто фантазии, и процентов на десять рассказов, наблюдений и так далее. Вот. И вы знаете, так случилось, что всё равно, когда даже я сейчас пишу песню, обычно, я это делаю ночью. Потому что днём или играешь, или репетируешь, или ещё что-нибудь, всё равно, даже уже когда пишешь, уже всё-таки от имени другого человека. Потому что я, в отличие от других моих друзей — поэтов, ещё и много сыграл ролей, то есть, я очень часто бывал в шкуре других людей, играл других людей. И, возможно, мне просто легче и проще писать уже из какого-то характера. Из-за этого я так часто говорю "я", несмотря на то, что я в этих местах не был и этими профессиями не овладевал. Значит, вот также и с этими военными песнями. Все считают… что много писем приходит от людей, которые думают, что я с ними вместе был где-то, и служил, и воевал. Нет, я по возрасту не мог воевать никак, это было невозможно. Поэтому это не песни-ассоци... ретроспекции, я не могу вспоминать то, чего не видел, а это песни-ассоциации. И написаны они человеком, который живёт сейчас для людей. Вот. Сегодня в зале большинство из вас этого не знают, не видели, не помнят. И уже это стало историей, только изучали это по книгам, по фильмам. Ну вот. Я, пожалуй, тоже принадлежу к этому... к этим людям. Но у меня семью тронула война, у меня есть и погибшие и вообще, военная семья, как, в общем, впрочем, и у каждого в нашей стране война тронула. Это вот первая причина. И сейчас, исполнив вам ещё одну песню на военную тему, которая называется "Тот, который не стрелял", я вам расскажу, почему я пишу военные песни.

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Ну вот. И ещё одна есть причина, по которой я пишу песни… беру персонажей из тех времён, это я вс... всегда хочу, чтобы мои люди, мои персонажи, герои моих песен находились в самой крайней ситуации, в момент риска, которые могут заглянуть в лицо смерти в следующую секунду, у которых что-то сломалось, доведённых до отчаяния. Даже в шуточных вещах, да... а не говоря о серьёзных. Поэтому персонажей для таких вещей я нахожу в тех временах больше.
   Но это не значит, что я вам сегодня буду только петь серьёзные вещи. Послушайте несколько шуток. Первая называется "Песенка о переселении душ". Ну, все религии дают нам надежду на какое-то будущее: либо на рай, либо на ад, а вот индусская философия, индуизм — там ещё они более изощрённы. Они придумали, что мы с вами после смерти не умираем, а душа наша переселяется куда-нибудь: в предметы, в растения, в насекомых, в камни, в... в... Кто куда сможет, в общем, тот туда переселяется.

<Аплодисменты, смеётся>
   Спасибо.
   Вы знаете, вот иногда бывает так: напишешь песню — потом начинаешь по-другому относиться, вот, к животным. Я, например, теперь когда вот кошки бегают, я подумаю, а вдруг это раньше были какие-нибудь дамы, и уже мне... <смех в зале> мне очень приятно погладить. <Аплодисменты>
   "Песенка ни про что, или Что случилось в Африке". <Оживление в зале> Это... это де... детс... детская народная песня. Под неё хорошо маршировать в детских садах и санаториях. <Смех в зале, аплодисменты>

<Аплодисменты>
   Ну, разобрались, нет?
   "Одна научная загадка, или почему аборигены съели Кука". <Смех в зале> Значит, Кук — он известный мореплаватель, открыл много островов, Новую Зеландию открыл, и его, по свидетельствам очевидцев и современников любили аборигены и дикари. И всё равно съели. Да, ну, это бывает так, что любят, а съедят. Так что ничего особенного в этом нету. Я спрашивал у смотрителя полинезийского музея, когда был в Таити, почему, собственно говоря, они ели друг дружку? Ну, он говорит: "Ну, в общем, это вопрос питания. Как мяса нет, так по… настреляем, скоко надо, и остановимся." Вот. А... И ещё, говорит, традиции различные. Вот надо съесть печень своего врага, который тебе храбро сопротивлялся, и тогда к тебе перейдёт его храбрость. Или, предположим, съесть сердце какого-нибудь хорошего человека, и к тебе перейдёт его хара... Короче говоря, для того, чтобы самому стать лучше, надо съесть пару хороших людей, тогда <смех в зале> всё становится на место.

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Ну вот, такая ещё шутошная песня, называ... Поедем немножко, взявши такой географический уклон, поедем на север, поедем в Париж. Эта песня называется так... Даже это не песня. Все песни, которые я пишу, авторские песни, их обязательно записывают на магнитофон, кто-то несёт домой, и при многократном прослушивании ему кажется, что он понял, в чём там дело. Я, честно говоря, сам не знаю, в чём там дело. Я пишу, как пишется и говорю всё, что думаю в песнях. Вот. Но вот за ними находят второй план, другое дно, что там есть то... что-то, чего я не договорил. Возможно. А вот в этой песне, которую я вам щас спою, там ничё нет, там на сто процентов на что упал взгляд в данный момент, то я и написал. Это песня-зарисовка. Называется она "Письмо к другу, или зарисовка о Париже".

<Аплодисменты, возгласы>
   Аура! <Смеётся>
   Я... Спасибо. Да, это не надо. Я сначала думал, кто... Я видел эти надписи, правда, сам, поэтому и говорю. Я думаю, что это напи... это... эти надписи оставили те, которые по "культурному обмену" вот ездят, да, правда, так они оставили. <Смех в зале>
   Хорошо. Ещё одна песня. Называется она так... Ну, последнее время очень много различных разговоров о чудесах, которые, якобы, существуют вокруг нас. Это, конечно, летающие тарелки, которые многие видели, а некоторые в них летали уже даже, знаете. Вот, например, Адамский, там он уже летал два года с венерянами вместе. Вот. Господин такой. Ну и, конечно, это всякие чудовища, которые в пресн... в пресной воде живут, и возм... всевозможные врачи, ко... которые делают операцию без ножа, и довольно успешно. Ну и, конечно, Бермудский треугольник. Ну, вы знаете, ведь вокруг каждой лю... идеи мало-мальски интересной, мысли, догадки и так далее, всегда есть либо шарлатаны, которые прекрасно понимают, что они шарлатаны, и всё равно, значит, продолжают всё это утверждать, либо те, которые искренне заблуждаются. И… и те, и другие приносят большой вред. В общем, короче говоря, так. Вот о Бермудском треугольнике. Много лет не могут объяснить, почему в этом районе водном исчезают самолёты и корабли вот уже не один десяток лет. И до такой степени это всё загадочно, что, значит, дают даже диспуты по телевидению, на страницах газет и, в общем... ни... И всё мы так до сих пор до истины ни добрались. Все как с ума посходили с этим Бермудским треугольником, потому что объяснения нету, ибо, если, как говорят, как рассказывают, если кто-нибудь там живой оказывается, найдут кого-нибудь живого, оттуда выбравшегося, тот уже трё... сдвинутый и с ним разговаривать невозможно. Он ло... лопочет что-то такое несусветное. Короче говоря: "Письмо в редакцию телевизионной передачи "Очевидное и невероятное" из сумасшедшего дома, с Канатчиковой... <смех в зале> с Канатчиковой дачи".

<Опущено 3 куплета>
<Аплодисменты, возгласы>
   Спасибо.
   Вы знаете, многие из присутствующих в зале, вероятно, писали стихи, и продолжают это делать. А потом, когда заест суета, или просто приходит какой-то момент, начинают другие дела интересовать, люди бросают. Вот мне в этом смысле очень повезло: я попал в театр, который называется Театр на Таганке, где всё, что мы делаем, наши творческие у... увлечённости, кроме актёрских, очень поддерживают в этом театре. У нас есть уже и писатели свои, есть люди, которые пишут пародии, пишут музыку, стихи, э… песни. И вот так случилось, что я стал продолжать, потому что многие мои песни попали в спектакли театра. Кроме того, в худсовете нашего театра было много очень поэтов и писателей, ныне здравствующих и живущих. И вот Андрей Вознесенский, и Женя Евтушенко, и Белла — они были частыми гостями у нас в театре. И они очень поощряли то, что я делаю в смысле стихов, песен, вот с гитарой. И я когда-то да... несколько лет назад посвятил им песню, которая называется "О фатальных датах и цифрах, или Моим друзьям, поэтам".

<Аплодисменты>
   И чтобы предвосхитить вопросы, был ли я кем-то из того, от имени которых пою, я спою вам песню, которая поётся от имени лошади. Лошадью я никогда ни был. Значит, вы можете понять. Называется песня "Бег иноходца". Я задумал написать такую большую песенную поэму, в которой будут э… петь лошади знаменитых полководцев, рассказывать о жизни. Значит, потому что мы всё знаем по рассказам историков и этих самих полководцев, а лошади-то лучше знают. Вот. Они же возили, на них ездили. В прямом смысле, конечно. Так. Ну вот. Итак, "Бег иноходца".

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Щас мы с вами сделаем маленькую трёхминутную паузу. Хорошо? Можете, или, кто хочет, покурить, кто не хочет, да? Такую маленькую паузу. Это не антракт, это маленькая пауза.
<Аплодисменты>
<—>
<Аплодисменты> <Откашливается>
   Такой спортивный год, я считаю необходимым спеть несколько шуточных спортивных песен. Итак, первая песня называется "Марафон, или Бег на длинную дистанцию". Но написана она не по поводу марафона или бега, а по поводу комментариев к некоторым хоккейным матчам, когда вдруг Спарре или Озеров бравым голосом докладывают: "Вот ещё одну шайбу забили наши чехословацкие друзья!" Я всегда думаю, почему друзья? Они друзья "до того" и "после того", а "во время того" они соперники и противники, и надо выигрывать. Верно? Просто мы иногда не задумываемся над сочетаниями слов, и употребляем их так, как... как Бог на душу положит. Как, например, на "Узбекфильме" один режиссёр всё время работал с цыганским ансамблем, и просил их всё время: "Товарищи цыгане! Встаньте сюда! Товарищи цыгане! Встань..." Ему говорят: "Щас, товарищ узбек!" Он то... <Смех в зале>

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Как-то очень давно я написал песенку про прыгуна в длину. И вот недавно достал её с нижней полки, так пыль отряхнул, смотрю — ещё можно петь. Я чуть-чуть переделал слова, потому что мои слова, чего хочу — то и делаю. В этом отличие авторской песни от песни эстрадной, что там раз навсегда, а мы можем и менять, и придать другой оттенок, и очень интересно петь прежние мои вещи на новой публике. Но студенческая публика мало меняется по реакциям, а вот на другой её очень интересно проверять.
 Послушайте песенку про прыгуна в высоту.

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Я хотел только маленькое послесловие. Дело в том, что левая и правая стороны здесь употр... ноги употреблены в прямом, а не в переносном смысле, как левый и правый уклон бывает. Нет. И неблагозвучное сочетание английских слов "Ху из ху" означает "Кто есть кто". Ничего обидного для англичан тут нет. <Оживление в зале>
   Так. Ну как будущим э… у… учёным, значит, я думаю, имеет смысл спеть песню, которая называется "Товарищи учёные", тем более, что недавно... <Аплодисменты> Тем более, что недавно, дня четыре тому назад, "Литературная газета" слово в слово, только в прозе, изложила как самостоятельный рассказ какого-то автора на шестнадцатой странице эту песню, просто один к одному. Я принял это, как сигнал к действию, понял, что нужно петь, как можно быстрее, а то ведь и другие будут излагать скоро прозой, такой самостоятельный рассказ был в "Литературке". Итак:

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Ещё одна песня, называется "Жертва телевидения".
   Что? Прекрасно! Ставить, нет?
   "Жертва телевидения".

<Аплодисменты>
   Вы не обращайте внимания, что я прерываю ваши аплодисменты. Просто я хочу у них украсть для песен, чтоб побольше спеть. Вот и всё. Это просто привычка. Я всегда опаздываю на спектакли, и уже выработался такой жест. Это не от неуважения к вам. Хотя щас уже ходят всякие сплетни, что я не люблю, когда аплодируют. Иногда приходишь в зал, особенно, где солдаты, и они все молчат. И так напрягутся и давятся. И... Оказывается, им перед началом сказали: "Он не любит! Чтоб сидели тут все тихо!" И они до самого конца выдерживают, значит, так.
   Ну вот. Значит, я хотел вам спеть песню, потому что очень часто спрашивают в письмах о том, что я сам вот люблю в этой жизни, чего — нет. И вот на некоторые из этих вопросов, не на половину, но на... кое-что из того, что я не приемлю в этой жизни, не выношу и ненавижу, я ответил вот в этой песне, которая так и называется "Я не люблю".

<Аплодисменты>
   Вот есть такой знаменитый артист на Западе, называется он Шон Коннери. Он настоко знаменит, что ходит с охраной, где живёт — никто не знает. Он очень опасается поклонников. И вот его пригласили сниматься к нам в фильм "Красная палатка". Он долго не хотел, наконец, всё-таки согласился, с опаской, значит, спустился на... А у нас этих фильмов никто не видал. Он играет Джеймса Бонда, агента 007 во многих фильмах по романам Яна Флеминга. Поэтому у нас этих фильмов никто не видел, и на него никакого внимания не обращали, токо что не плюнут, он то, так пройдут, а так, в общем, особого уважения ему... ему не выказывали, и никто на него не лез. Поэтому он заскучал, и через пару недель попросил сделать такой вечер. У них принято в конце недели, чтоб кинозвезда всем остальным, всей группе делал такой маленький праздник. Мы каждый день делаем, а они — только, вот, по субботам. <Оживление в зале> Значит, вот... и вот он устроил такой праздник, всех развлекал, правда, по-английски. Ну э… а все сва... а там по-русски уже в конце вечера никто не мог, поэтому, в общем, всё выпили, съели и ушли. И он, действительно, остался у стола один, и говорил: "Да, это таинственная страна, мне правду говорили".

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Вот. Теперь песня называется "Дорожная история".

<Опущен 1 куплет>
<Аплодисменты>
   Песня шуточная, она написана в целях борьбы с "зелёным змием", вам ещё, конечно, даже рано про это петь, но всё-таки называется она "Лекция о международном положении, прочитанная своим сокамерникам пострадавшим на пятнадцать... суток за мелкое хулиганство". Длинное название, но чтобы всё стало сразу ясно. Он последний попал в камеру, и поэтому он всё рассказывает.

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Ну и наконец, песня, с которой я начинал свою работу ещё в самом начале. Она попала в фильм, который назывался "Срочно требуется песня". Это снимали ленинградские кинематографисты. Эта песня, в отличие от других моих вещей, не имеет сюжета, и написана она... просто это такой набор беспокойных фраз. Называется она "Порвали парус".

<Продолжительные аплодисменты>
   Спасибо.
   Вы знаете, я вам так скажу, я «на бис» никогда не пою. Я сегодня с перевыполнением, хотя все перевыполняют, я процентов на сто семнадцать, сегодня, больше. Потому что паузу сделал, так. Ну вот. И я благодарю вас за тёплый приём. Ещё раз поздравляю окончивших и начавших. Вот. И я с удовольствием буду с вами встречаться с теми, которые будут учиться здесь. Наверняка, мы ещё будем видеться, и вы бу... будете вы слушать и новые пе... песни, и старые, которые будут для вас звучать, как новые, потому что им уже довольно много времени. Всего вам доброго! До свидания!
<Аплодисменты>

        Появление сообщений об ошибках при обращении к файлам RealAudio, mp3, txt означает, что к серверу, на котором размещены эти файлы, нет доступа. Повторите запрос спустя некоторое время или на следующий день.
        Об ошибках в работе сайта Вы можете сообщить нам по e-mail .

        Если Вы располагаете любой информацией об этой записи (воспоминания очевидцев, недостающие песни, песни в полном объеме или с лучшим качеством, отсутствующие комментарии, фотографии, публикации с упоминаниями и т.д.), пожалуйста, свяжитесь с нами по e-mail :