<—>
   Я хотел додержать до часу... Я на... в прошлый раз на час опоздал, сегодня немножко меньше и к... с каждым разом буду опаздывать всё меньше и меньше — наконец приеду в срок. <Смех в зале, отдельные аплодисменты> Вот. Есть объективные причины... Вот. Но одно вам могу сказать: в прошлый раз нас подпирало время — должно было быть другое мероприятие, зал очень модный... ваш, вот, поэтому... Но сегодня нас ничего не подпирает. И я обязуюсь перед вами с перевыполнением сегодня, потому что так нужно теперь — перевыполнять. Вот. <Смех в зале, аплодисменты> Или — хотя бы выполнить точно, <неразборчиво>, да? <Смех в зале> Всё. Поехали!
   Начну я... Я не помню, как... Вы знаете, это было недавно, поэтому я... если я буду повторяться, я вас прошу, не взыщите, напишите мне записку: "Владимир! Вы повторяетесь". Потому что я н... уверен, что здесь половина зала и были в прошлый раз, а половина — не было. Пон... Поэтому для некоторых это будет внове, а для некоторых уже по второму разу. Так что вы потерпите. Для тех, кто по второму разу пришёл тоже будет и новое... И всё равно каждый раз это всё равно по-другому. Потому что каждый раз другие глаза, другие люди и... и... и невозможно петь так, как и... и работать, как в прошлый раз. Это было бы глупо, это тогда — было бы похоже на эстрадный концерт — вышел, покланялся, отпел, ушёл. Перед песней, там, все покричали, там, покобенился минуты три, вышел, <смех в зале> опять... Потом девочки попля... <смех в зале> — и всё, и тогда... тогда это... Я не... и... не ради этого работаю — я работаю ради того, чтобы с вами иметь возможность разговаривать своими песнями, а именно тем, что меня беспокоит, волнует, дёргает и трогает за душу, скребёт по... по душе и мотает нервы. И я очень надеюсь, когда пою свои песни, сочиняю их, что э... Я же ведь не для себя, не токо вот... Это же нельзя сказать, что я всё пишу в ко... — и в корзину, пишу — и в корзину, и в стол. Я обязательно ищу аудиторию, и когда она у меня есть...
   Не надо ничего делать, оставьте, как есть — я сам приноровлюсь, ладно? Или ближе, или дальше. Так вот, как есть, оставьте! А то будет у нас гул, никто ни черта не поймёт. Договорились? Оставьте, как есть. Вот.

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Значит, так мы с вами договоримся: если очень невмоготу, тогда аплодируйте, если можете, — то сидите. Это неважно. В общем, аплодисменты — это дело четвёртое и пятое, так же, как в стихотворчестве — рифмовка. Знаете, это так, где-то... Это неважно. Хотя если... если... ес... Хотя... вы знаете, это неправда, говорят, что... Я иногда прихожу, особенно, в аудитории солдатские или какие-нибудь там аудитории однородные, знаете, где все в форме, там, <смех в зале> ну, ремесленные, там... И вдруг прихожу, что-то смотрю: новая вещь, все хохочут, а эти д-давятся - ну, никак! — ни аплодисментов, ничего. Потом оказывается, им перед началом сказали: "Учтите, он не любит, когда хлопают, <смех в зале> если кто хлопнет... понятно?" <Смех в зале, отдельные аплодисменты> Вот так. Ну и, значит, я и так и подумал, что люди сидели — ничего не поняли, не понравилось им... Хотя поэтому я прошу зажигать свет, чтобы видеть лица, и поэтому это — не самое главное. Вот. Но всё-таки, несмотря на э... многочисленные легенды, которые обо мне ходят — одна из них заключается в том, что я не люблю, когда аплодируют — не верьте: я нормальный человек. <Смех в зале> Вот. И когда э... я вижу, что нравится людям, вижу, что нравится, ну, там, если погашен зал, то — через аплодисменты... Это всё равно передаётся через какое-то дыхание, вот атмосферу... И, в общем, так, будет невмоготу, тогда раз! — и потом я руку подыму... Будет... Я больше спеть успею... побольше. Я сегодня хочу вам побольше спеть — такое настроение. Вот.
   Значит, начал я с песни "Братские могилы" — это по традиции. Вы её знаете: она было на диске, звучала в спектакле нашего театра — я работаю в Театре на Таганке, вы знаете, и продолжаю работать, и опять были сплетни, что я ушёл — режиссёром на одесское телевидение. <Смех в зале> Это неверно, это глупо. Я просто хотел делать картину, э... должен был делать и не буду её делать, потому что не успеваю во времени. Хотя затратил очень много работы и энергии — хо... хотел делать кино сам, как режиссёр, там: сам сниматься, сам писать песни, сам их петь и, в общем... в общем, всё делать самому — всё сам придумал и вопло... Как в песне. Сделать кино, как песню. Вот. Э... У меня не вышло по времени — возможно, этого не случится со мной, вот, будет в будущем — это неважно, но не сейчас. Вот. Я п... буду продолжать работать в этом театре, буду играть и Гамлета, и Гал... и буду играть... возможно и "Галилея" мы восстановим, и некоторые спектакли, которые совсем нельзя без замены — "Вишнёвый сад" и э... э... "Преступление и наказание", последняя премьера моя, и буду участвовать в новых работах, так что... всё будет так же, как и было, потому что я в этом театре почти с самого первого дня и... если бы... Если говорить честно, все грешат стихами в юности, верно? Все почти здесь и могут писать, и знают, что зарифмовать, там, "кровать" с... "убивать" или, там, "мать" <смех в зале> и так далее. Это... это ничего не стоит, а вот стих... ст... поэтами становятся не многие, и продолжают писать немногие люди. Э... Часто очень бросают рано писать, часто всё-таки как-то по инерции ещё продолжают в институте писать. Ну, в основном — в школе, потом в институте, а потом — бросают, уходят: некоторых заедает суета, некоторые понимают цену настоящей поэзии и понимают, что это подражательство — что было прекрасно по началу, казалось, что умеешь — и всё. Мне повезло в этом смысле: я попал в театр, где то, что я делал, приняли всерьёз. Мне казалось, что я пишу для очень маленького круга своих близких друзей, и так оно и будет всю жизнь. И вдруг это заметили люди, кот... мнением которых я очень дорожу: наш главный режиссёр Любимов, писатели, поэты, которые были у нас членами худсовета... У нас члены худсовета — потрясающий народ, значит, с одной стороны — Евтушенко, Вознесенский, Белла, писатели Абрамов, э... Можаев, в общем... "новомировцы", был... которые начинали в "Новом мире"; с другой стороны — у нас Капица член худсовета и... и сын, и отец, значит... <Смех в зале> Вот, значит, да... Правда, там, говорят, два сына, уже внуки есть и правнуки, но я знаю вот э... одного э... значит, Капицу самого-самого, основоположника, удивительного человека... Вот и учёных много, и... теперь у нас студенты появились в худсовете, потому что они нам помогали строить здание <смех в зале> и... за билеты, правда. И мы дол... задолжали семь тыщ билетов — теперь не знаем, что делать: нужно играть сто спектаклей только для одних студентов. Вот. Так получилось, случилось. Разные люди бывали в театре, и они вс... всерьёз отнеслись к моим стихам. И в этот же момент я услышал, как Булат Окуджава пел свои стихи под гитару. Писал на них музыку. И я понял, что можно усилить воздействие ст... стих... от стихотворения ещё, вот, положив его на ритмическую основу, что и стал делать. Сначала это был просто инструмент... я играл на рояле, потом — на аккордеоне, есть даже записи, просто... <стучит по гитаре> я... я пел такие м... дворовые песни, ну, по молодости лет... Была такая тоска по нормальной человеческой интонации. А то всё время со сцены г... какие-то пелись песни — под оркестр всё, такое... непо... такое, может, было междувластие и никто ни... ничего не понимал, что будет, куда песня пойдёт. Она и до сих пор непонятно, куда идёт, эстрадная песня. Большой оркестр, все поют — и все одинаково. Вот. Вот. Ну и тогда, видимо, хотелось человеческой интонации в песне, и я тогда ещё, когда... Помню, что давно я хотел, даже когда не слышал, что поются стихи под гитару, как Булат, я стучал ритмы <стучит по гитаре> и пел... напевал чужие и свои стихи под ритмы. И... и недавно мне принесли запись дв... по-моему девятнадцати или восемнадцатилетней давности — я ещё был студентом... первого курса МХАТа — и была... есть эта запись, она сохранилась, вы представляете, тогда было совсем... почти не было магнитофонов, и всё-таки эту запись кто-то сделал, и там я стучал:

   Знаете, какие-то вот такие вот э... припевки одесские, вот, и вдруг смотрю: это я, правда, действительно. Значит, я давно тосковал по ритмизации стиха, и потом вот мне в руки попалась гитара, поддержали меня в театре очень со стихами, взяли некоторые вещи мои в спектакли, и таким образом как бы в... заставили меня другими глазами посмотреть на то, что я делаю — и я стал продолжать писать. Вот из-за чего я не бросил писать, как большинство из вас, а продолжаю это делать и уже б... просто без этого не могу. Хотя это теперь уже и проза, и уже баллады большие, и уже много вещей, которых... которые не поются. Потому что они длинные, большие, гр... уже целые поэмы, но песни... как... то, что называется песнями под гитару, я продолжаю писать. И буду писать, пока могу двигать рукой, думать и... <со вздохом> в общем — жить. Вот так. Вот я вам что хочу сказать.
   Значит, начинаю всегда с военных песен — потом получаю вопрос: "Что вы всё о войне, о войне?.." Ну, меня коснулась война - у меня погибшие есть в семье. Да и каждого из вас, наверняка, — как... как о ней не писать! А потом — я уже всегда объясняю — в... это не песни-ретроспекции: я не... не участвовал в войне, я не могу писать про то, ч... а... а... "военные песни" это называется. То, чего не видел, нельзя назвать военными песнями. Это х... это смешно! Возвращаются к военной теме — это песни-ассоциации: ты берёшь персонажи из тех времён, которые сейчас умрут, в данную секунду, вот, они заглянут в лицо смерти — и погибнут. Все мои персонажи, если кто помнит и... или любит, здесь вот, вещи мои, это все — по кр... "вдоль обрыва, по-над пропастью", на конях, с нагайкою — вот это... такие вот люди меня интересуют, и я их беру часто в военных сюжетах.
   Ещё одна песня, теперешняя, но там идёт разговор немножко о войне.

<Аплодисменты>
   Ну вот. Теперь. Значит... Как всегда, вы знаете, я буду чередовать весёлые и шуточные песни вот с такими серьёзными и печальными... Вот. И поэтому сейчас давайте мы с вами вместе поулыбаемся — я спою вам песню... Песенка такая — а... "Весёлая покойницкая" она называется. <Смех в зале> Это м... ну так, вот так она и называется.
          Еде...
   Это п... про наш двадцатый век, потому что... Такой человек поёт её... Я всегда пою от имени каких-то персонажей и стараюсь, м... чтобы быть на них похожими. Поэтому люди мне пишут: "А вот как вы это так всё успели — и... и плавать с под... на подлодке, и... шоферить — и всё?.." Это не... это неправда, это просто из-за того, что я пишу от первого лица и, значит... <Смеётся> Потому что в отличие от других поэтов, которые пишут стихи, я ещё актёр: мне... приходилось часто играть ч... другие... других людей. И из чужой шкуры мне проще просто писать и исполнять. Вот. Так что какой я во всех этих вещах — это неизвестно.

<Аплодисменты>
   Вот такая песня.
   Песенка шуточная, называется она "Одна научная загадка, или Почему аборигены съели Кука". <Аплодисменты> Ну вот. Я вижу, что многие знают... Дело в том, что э... э... значит... Ну, в общем, Кук — он мореплаватель... известный, его любили очень... аборигены — это свидетельствует из записок современников его и соплавателей... Ну, в общем... А они писали, что он... его любили. И всё равно съели. Ну, это бывает часто, поэтому... <смех в зале> любят...

<Аплодисменты>
<Откашливается>
   Ну и так тоже бывает, что съедят, а потом переживают. <Оживление в зале>  Что?
   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: "Охоту на волков!" <Неразборчиво>.
   У, попозже. Вот ещё... такая шутка... а... котор... Знаете как, я сегодня так буду доставать с... с... с нижней полки, если запылилась — пыль отряхну, так, погляжу — можно петь ещё? Если можно — буду петь. Если нет — уже не буду. Вот щас, по-моему, ещё можно спеть песню... так она называется: "Поездка в город". Да?

<Аплодисменты>
<В сторону>: <Неразборчиво> надо поехать э... Так... так.
   Так. Ещё одну хэ... <смеётся, смех в зале> я думаю... шутку... Шутка называется так: "Письмо к другу, или Зарисовка о Париже". Я пел, возможно, её, но... так уж случилось — теперь я её пою всегда... Это не песня, это зарисовка.

<Аплодисменты>
   Меня часто в письмах спрашивают, правда ли, что я, там, плавал, сидел, летал, шоферил и так далее — нет. Неправда… почти всё. Потому что если бы это было — правда, тогда бы не было никакого д... смысла и достоинства в этих всех... вещах. Надо э... Придумано на девяносто процентов — в результате услышанного, увиденного — это неважно чего, рассказанного... Вот. А эта песня истинная, чис... На самом деле там есть надписи — я видел... <смех в зале> читал... Вот. Думал, кто это оставил: сначала думал — французы, потом смотрю — нет, ключом вроде... французы... Нацарапано... Потом... потом понял, что это те, которые по "культурному обмену" ездят... <Смех в зале> Вот так, значит, они оставили.
   А вот ещё о слухах, о Париже.

<Аплодисменты>
   Спасибо.
 Заключительная песенка о слухах. Может быть, кто-то её знает, кто-то нет... Любители знают.

<Аплодисменты>
   Песенка "О фатальных датах и цифрах". Посвяща она… посвящена она друзьям моим, поэтам. Вот ещё.
<Пьёт воду. Настраивает гитару>

<Аплодисменты, откашливается>
   Теперь песня... называется она "Бег иноходца". Это, чтобы... п... предвосхитить все вопросы, был ли я шофёром-дальнорейсовиком, там, плавал ли, и та... летал ли, сидел ли, и так далее. Э... Вот. Я спою песню, по которой вы точно поймёте, что я не был никогда лошадью, и ни... вопросов таких не будет: это поётся от имени иноходца. Вообще можно писать от имени любых предметов, в них во всех можно вложить душу — и всё.

<Аплодисменты, откашливается>
   Ну, ещё две–три шутки. Значит, э... песня э... шуточная, называется так... Ну...
   Ну, "Про Бермудский треугольник", хорошо? Тогда... Вы знаете, что последнее вром... время очень много разговоров о различных чудесах, о летающих тарелках... А про Бермудский треугольник просто не прекращаются, хотя уже, там, выяснили, что там какие-то волны, с чем-то сталкиваются, образуют… И там исчезают самолёты, корабли вот уже не одно десятилетие, и никто не может понять в чём дело, потому что, если кого-нибудь найдут там, очевидца выжившего, то он выживший и не только... <смех в зале> в физическом смысле, но и из ума тоже. Он, значит... поэтому кандидат в "жёлтый дом", как... как и мы все, впрочем, если будем так... Вот. <Смех в зале> "Письмо в редакцию телевизионной передачи "Очевидное и невероятное" из сумасшедшего дома". Не беспокойтесь... из Канатчиковой дачи... Значит, эту песню слышал... многоуважаемый мной ведущий,  но... не обиделся. Это не... не про него, и не он имеется в виду, так что... Вообще в песнях никто ни… конкретно никогда не имеется в виду — зачем?!

<Опущено 2 куплета>
<Аплодисменты>
   Хорошо, щас...
   Так. Ну, я сегодня чередую так... Пожалуйста, с... послушайте песню, которая называется "Я не люблю".

<Аплодисменты, откашливается>
   Две антиалкогольные песни. <Оживление в зале> Такие... Без них нельзя. Это... Первая песня называется "Милицейский протокол". Если я её пел, я её не буду петь. <Голоса из зала> Не пел?.. Не надо, да? Хорошо.
   ХОР ГОЛОСОВ ИЗ ЗАЛА: Надо!
   Хорошо, да... <Редкие выкрики из зала "Не надо!", шум в зале. <Аплодисменты> Чё-то я не понял... Это...
   ГОЛОСА ИЗ ЗАЛА: Надо! — Не надо! — Надо!..
   Тогда я сам разберусь, чё надо, чё не надо, да? Ну, вы мне, всё равно, сбили настроение, другую песню спою… Всё равно анти-алкогольную. <Оживление в зале>

<Аплодисменты>
   Вот так.
   "Лекция о международном положении, прочитанная — это длинное название, но, такие, к сожалению... — прочитанная осуждённым на пятнадцать суток за мелкое хулиганство своим однокамерникам". <Оживление в зале> Он... позднее всех попал — они говорят: "Ну что там в мире-то?.." Они ему... Стосковались по новостям... Он им рассказывает, такую лекцию читает:

<Аплодисменты>
<В сторону>: <Неразборчиво>. Скоко времени?
   Так. <Откашливается> Что ж... Это ничего, что я ничего не говорю в перерывах между песнями, да? Не очень уст... не... ут... утомляет, когда такой прессинг? Ничего, нормально, да?
   Хорошо. Я хочу вам спеть песню, которая называется "Чужая колея". Да?

<Аплодисменты>
   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: <Неразборчиво>.
    Потом я, да? Дай. Я ещё не допел.
   Так. Э... Вот, я хочу вам спеть песню, которая... Я не знаю, может быть, я и спел её в тот раз, нет... Называется она так: "Про Джеймса Бонда, агента 007". Это... про так... действительная... основана на действительной истории, как к нам приехал сниматься такой известный артист Шон Коннери, который... привык к низкопоклонству невероятному, у себя, там... а думал, что здесь его совсем... Такие г... думал — дикие поклонники в России, что его окончательно... значит, уничтожат — он отсюда не уедет живой... А у нас этих фильмов вообще никто не видел <оживление в зале> этих, про Джеймса Бонда, поэтому на него никто никакого внимания не обращал, ну, на ноги не наступали, сильно не толкали... Он мужчина большой, респектабельный... Так, п... в общем, под ноги не плевали, но и... и особенного восторга никто не выражал. Поэтому он походил, подышал полной грудью, потом всё-таки сказал: "Хотя бы мои сослуживцы должны знать, кто я такой". Показали картину, все сослуживцы посмотрели... Он пригласил их домой, потом устроил им хороший ужин, с напитками, всё, всех развлекал очень мило, с английским юмором. Вот. Правда, по-английски, а там уже и по-русски к концу вечера никто не мо... <Оживление в зале> Поэтому он, э... значит, не... чё-то лопочет... В общем, как всё положено — всё выпили подчистую, съели и ушли. <Смех в зале> Так что он остался один... у разрушенного стола и говорил: "Да, они были правы — эта страна таинственная!" <Смех в зале> Понял, что он не так играл Джеймса Бонда в фильме "Из России с любовью".

<Аплодисменты, откашливается>
<Отходит за записками>
   Я думаю, что в этих записках с... содержатся просьбы и даже требования... <откашливается, разворачивает записки> что-нибудь исполнить из любимых вещей. Я... вероятно, не смогу ответить на... Вероятно, что-то уже и спел... Ну да! — "Пожалуйста, то-то". Вот. Я полагал, что вы хотите что-то спросить другое, что-нибудь из личной жизни: так, скоко раз это... женат, скоко разведён... Это я не отвечаю, потому что я сам не помню. <Смех в зале> А... Ну вот, видите, кое-что я сп... пою из... Ну, в общем, короче говоря, я понял: здесь содержатся просьбы спеть что-нибудь. Но поверьте мне: несмотря на ваши прекрасные глаза, вот, невозможно всё перепеть за один раз — это надо на пару недель запереться, как я всегда говорю, где-нибудь, хорошо бы — с пивом, и с воблой. <Смех в зале> И тогда можно, значит, и спеть, потому что их очень... слишком много песен для того, чтобы их п... спеть за один раз. Вот. Но я надеюсь, что... Я второй раз здесь, буду и третий, и так потихонечку глядишь — перепоём. Буду и старенькие — вытащу, пыль стряхну, посмотрю — спою, если можно петь. Иногда будут новые. Вот. Хорошо? Договорились? Щас я закончу. <Пьёт воду>
   Я закончу песней, которая... давно-давно не всп... не исполнял я её, называется она "Спасите наши души".

<Опущен куплет с припевом>
<Продолжительные аплодисменты>
   Дорогие мои! Я вам сказал, что я сегодня не буду разговаривать, буду петь... Я, правда, сегодня... перевыполнил даже то, чего хотел, и с большим удовольствием это делал для вас. Вы можете сами видеть это по мне, по моему мокрому лбу и п... по... по моим... по моему намерению, чтобы у вас что-то осталось. Я так и думаю, что оно останется... и... В общем, это неважно, это дело пятое, это в конце концов, правда, неважно. Вот. Я вижу ваши глаза и благодарю вас за то, что вы всё делали как и когда надо: смеялись, когда на... надо и молчали, как надо. В общем, благодарю вас за сегодняшний вечер, а щас всего доброго. До свидания.   <Аплодисменты>

        Появление сообщений об ошибках при обращении к файлам RealAudio, mp3, txt означает, что к серверу, на котором размещены эти файлы, нет доступа. Повторите запрос спустя некоторое время или на следующий день.
        Об ошибках в работе сайта Вы можете сообщить нам по e-mail .

        Если Вы располагаете любой информацией об этой записи (воспоминания очевидцев, недостающие песни, песни в полном объеме или с лучшим качеством, отсутствующие комментарии, фотографии, публикации с упоминаниями и т.д.), пожалуйста, свяжитесь с нами по e-mail :