Добрый вечер. Значит, я хочу сразу вам сказать, что опоздание — это не по моей вине. Меня информировали неверно, сказали, что начало будет в пять тридцать. Но, не… несмотря на это, ни на опоздание моё, и что вы долго ждали, я вам, как говорится, воздам сторицей и сегодня буду работать с перевыполнением. Тем более, что все сейчас как-то перевыполняют и работают уже в счёт... некоторые уже... в счёт там восемьдесят пятого... Но я не буду в счёт восемьдесят пятого. Я, в общем, постараюсь сегодня построить программу так, чтобы было интересно и вам, но и мне тоже. Значит, что это значит. Я буду вап… вам показывать сегодня песни, расскажу что-нибудь, если вас заинтересует. Конечно, лучше, если будут вопросы какие-то творческие, а не из личной жизни, там, сколько раз разведён, женат... <Смех в зале> Я на это отвечать не буду, потому что я не помню сам, сколько это было. <Смех в зале> Вот. А если вас что-то заинтересует о театре, о кино, о последних работах или чего-то дальше, пожалуйста, спокойно спрашивайте или записками, или вот так... Здесь какая-то у нас комнатка маленькая. Вот. Поэтому, пожалуйста, чувствуйте себя непринуждённо, откиньтесь на спинки, если у кого есть, <смех в зале> а я б… а я буду перед вами вкалывать, — в общем, короче говоря, я вас призываю, чтобы была атмосфера у нас с вами как в гостях, потому что я к вам приехал в гости, а вы пришли ко мне за песнями, да? И если вот такая атмосфера у нас установится в зале, это будет самая большая награда для меня. Если вы себя будете чувствовать непринуждённо, свободно и раскованно. Да?
   Итак, поехали, да?

<Аплодисменты>
   Ну вот, я нарочно начал с этой песни, чтобы у вас исчезли последние сомнения, что перед вами тот самый, кого вы ждали — это первое. Ну, во-вторых, её петь уместно всегда, а сейчас особенно, тем более, что позавчера был день... э... праздник. Ну и меня часто спрашивают, почему, я так много обращаюсь к военной теме, как будто бы, значит, все остальные перестали, а я, всё, значит, долблю в одно место. Это не совсем так... Дело в том, что война — ну это всегда будет волновать — такая великая беда, которая покрыла эту землю... Это невозможно ни... это не будет забываться никогда и всегда будут к этому возвращаться все, кто владеет пером в какой-то степени. Но я не только из-за того, что у меня там тоже в семье есть и погибшие, и, э... в общем, задело очень сильно. У меня военная семья. Это первое. А самая главная причина, что эти песни э.., которых много у меня в репертуаре, военных песен, э... эти песни я пишу не как песни-ретроспекции, то есть такое путешествие в прошлого... э... в прошлое, — я не имею право на это, потому что я никогда не воевал; по возрасту мне не пришлось. А это песни, конечно, — ассоциации, песни, которые написал человек, живущий сейчас, для людей, большинство из которых тоже этого уже не видели или не помнят. Значит, так к этому и относитесь, всё равно это песни, написанные теперь, современные. Если вы вдумаетесь в них, в их смысл, вникните, вы поймёте, что они не написаны... могли... что они написаны только на военном материале, но что это вовсе не обязательно, идёт разговор о ч... точно, чисто о войне. Просто я для своих песен стараюсь выбирать людей, которые находятся в самой крайней ситуации, в момент риска, людей, которые могут заглянуть в лицо смерти каждую следующую секунду, у которых что-то сломалось, произошло, на грани там... В общем, короче говоря, по-над пропастью, вот, над обрывом. Вот это ощущение я во всех песнях стараюсь как-то протолкнуть и э... персонажей вот таких м... больше в тех временах для меня, чем теперь. Поэтому я часто обращаюсь в те времена.
   Ну вот, сейчас хочу вам ещё по традиции спеть песню, которая называется "Тот, который не стрелял".

<Аплодисменты>
<В сторону>: А можно попросить зажечь свет, а? Свет в зале.
   ГОЛОС: <Неразборчиво>.
   А?
   Можно зажечь свет в зале? А то не видно глаз, и получается какой-то эстрадный концерт, против чего я всегда возражаю...
   Вы знаете, всегда спрашивают, какое... какая разница между авторском... авторской песней и песней, которую вот вы повсеместно и повседневно слышите и видите по телевидению, там, или слышите по радио, и так далее, песней эстрадной? Есть громадная разница. Ну, в общем, это, на мой взгляд, два разных совершенно жанра песенных, потому что, ну, если говорить так коротко очень, — эстрадная песня, в основном, занимается чем? Это, значит, люди, которые обладают замечательными голосами подчас, вот, они учатся по нескольку лет, вот, и у них голоса звучат, всегда хорошо, всегда одинаково и ровно. И они больше всего увлекаются музыкальным оформлением, значит, э... оркестром, чтоб это всё было слито воедино. Но если вы обратите внимание, что если по второму разу вы придёте на концерт или услышите ещё раз это по телевидению, потом послушаете на пластинке, — всё будет точно так же, как в первый раз, потому что сама система — отрепетировать, как говорится, добиться максимума и потом уже шпарить, как вот у тебя получилось, вот, кажется, — потолок... Вот певец: кажется, вот я дорепетировал, — самый лучший вариант. И потом он всегда старается это повторить. Поэтому это всегда звучит чётко, твёрдо, всегда очень э... крепко и... безошибочно обычно. Никаких перемен, к сожалению, вы не услышите в следующие разы, то есть, эта песня менее подвижна, она не допускает импровизации, эстрадная песня. И они увлекаются больше всего отработкой, вот, м... музыкальной и... и, значит, голосоведением. Ну вот. Авторская песня — как вы видите, ничего нету, есть только ваши глаза, вот этот инструмент и моё желание вам о чём-то рассказать. Это, в общем, манера беседовать с людьми вот в такой вот форме, форме авторской песни. Дело в том, что я её всю делаю сам: и музыку, и текст. Работаю дома ночью с маленьким магнитофончиком, и вот когда получается какая-то строка, сразу начинаешь пробовать её с гитарой, записываешь. Если не выходит — меня... Это всё вместе вцельно и воедино слито. Но самое главное, что я сам это перед вами исполняю, поэтому: во-первых, мои слова — чё хочу, то и делаю; глядишь, — какое-нибудь выкину, другое вставлю, это всё зависит от меня, так? Потому что это моё. Значит, я могу в зависимости от аудитории, от того, какое сегодня настроение, — и поменять ритм, и придать ей другую окраску, и вдруг шуточная песня будет выглядеть серьёзной и наоборот. Короче говоря, это — песня, допуш... допускающая импровизацию, она более подвижна, и, самое главное, в нес... в ней есть вот дружеский такой, дружественный настрой. И а... эта пес... эти песни рассчитаны на... на доверие, ну, на то, что вот вас беспокоит и интересует, и так же скребут по душе такие же проблемы и мысли, как и меня. И, в общем, я на это рассчитываю, и в этом весь смысл... Мне кажется, эти песни стали известны именно вот из-за этой... из-за этого своего намерения, доверительной беседы с людьми. Вот такая, на мой взгляд, разница между этими песнями: эстрадной и такой... Ну и, конечно, по словам, по текстам... мы больше всего работаем с текстами. А если вы послушаете ос... Ну, щас-то немножечко исправилось положение, а некоторое время назад это было просто до смешного. Я иногда слушал пачками эти песни и никак не мог понять: а почему, что там такое? Вот, значит, например, там, такая песня:
          "На тебе сошёлся клином белый свет,
          На тебе сошёлся клином белый свет,
          На тебе сошёлся клином белый свет,
          И мелькнул за поворотом санный след...

          Я могла б побежать за поворот,
          Я могла б побежать за поворот,
          Я могла б побежать за поворот..."
   Только чё-то там не даёт.
   И вот я всегда задумывался, а что это тут такое? И, главное, два автора наверху. Значит, один не справился: сложный очень текст, с большим подтекстом, значит вот второй прибавился к нему. Или там какая-то песня, что "провожают самолёты совсем не так, как поезда". Я думал, может быть, за этим чё-то скрыто, нет. Оказывается просто действительно провожают совсем не так, или там... а пароходы не так, как самолёты. Ну вот, и, в общем, ничего за этим нету. Они не интересуются ни вторым планом, никакого чтобы другого дна не было, — вот так вот, как есть, так... лишь бы зарифмовать, и лишь бы звучал голос и оркестр. Мы — наоборот, мы занимаемся больше всего текстами, в основном. Вот если э... меня спросят, так вот если на две чаши весов бросить работу: на одну всё остальное кроме песен, скажем, — театр, кино, телевидение, там, выступления и так далее, а на другую — только работу над песнями, я вас уверяю, что эта перевесит. И, несмотря на кажущуюся простоту всех этих вещей именно в авторской песне, — я вас уверяю, можете мне поверить на слово, я этим занимаюсь давно — они тр… требуют колоссальной отделки и шлифовки, чтоб добиться именно вот этого вот такого вот, как будто бы разговорного тона в этих песнях.
   Ну вот, извините за такое отступление… Чтобы потом к этому не возвращаться.
   Ну вот, и ещё одна песня. Тоже она принадлежит тем временам, но хотя происходит действие в ней теперь. "Случай в ресторане".

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Но это совсем не значит, что я вас буду потчевать сегодня только серьёзными вещами, щас пришла пора нам с вами улыбнуться... Послушайте шуточную песню, которая называется "Песенка о переселении душ". Ну, вам известно, что все религии дают надежду на продолжение существования, загробного, там, или в аду, или в раю… А индусы даже более изощрённую придумали, значит, философию и религию — это вот индуизм. Он предполагает, что мы с вами не помираем, а после смерти душа наша переселяется в различные... ну, там, в животных, в предметы, в растения, в насекомых, в камни — в общем, кто куда сможет, тот туда и переселяется. Всё зависит от того, как ты себя в этой жизни вёл. Вот такая песенка — "О переселении душ".

<Аплодисменты>
   Так. Теперь, значит, ещё одна песня. Если мы взяли географический уклон, поехали ещё поюжнее, значит... и даже не поюжнее... ну, скажем, в Африку. Песня называется "Песенка ни про что, или Что случилось в Африке". Это детская народная песня, под неё хорошо маршировать в детских садах и санаториях. <Смех в зале> Я сегодня ре… решил так: я буду, вот, э... по… старые вещи, которые дл… может быть, для вас они будут звучать как новые, потому что они написаны были п... самыми первыми, в первые годы. Вот. Я их иногда достаю с нижней полки, так пыль отряхнёшь, глядишь — можно петь, тема не устарела, не ушла. Вот и я их немножечко обновляю, вставляю новые слова, делаю, может быть, другую мелодию, другой ритм и, значит, вот даю им дру... другой раз пожить. Потому что у песен в отличие от людей более выгодное положение: человек, если хороший человек, он очень много нервничает, беспокоится, суетится и, в общем, помирает раньше, чем плохой. А песни — наоборот: если она того стоит, она может жить дольше, ей можно продлить жизнь. Вот у меня есть счастливая возможность не надеяться на то, как, значит, издадут, не издадут, сделают пластинку или нет, а вот так вот живьём спеть. Кто-нибудь запишет на магнитофон обязательно, <оживление в зале> и оно, значит, разойдётся.
   Вот ну, это у меня так, а, вы знаете, очень многие ребята, вот они попадают, предположим, в картину... Вот я написал песни для фильма "Робин Гуд" или, там, "Бегство мистера Мак-Кинли", а там остались рожки да ножки, а в "Робин Гуде" вообще ничего не осталось. Значит, говорят, что м... не монтируется с материалом, который сняли, ну это такие отговорки. Или кому-то это... кто-то говорит: "На всякий случай", — ну, это я уж не знаю. Вот и у меня есть возможность прийти и спеть вот так вот вам, живьём песни, которые не вошли. А если человек только начинает, и у него нет надежды быть на концертах, его ещё никто не знает, а у него взяли и всё выбросили. Он вложил туда душу, там, месяца полтора–два работал, писал, а это взяли всё и выбросили... Понимаете, так что, в общем, бывает печальные истории. Ну вот, мне в этом смысле повезло.
   Итак, "Песенка ни про что, или Что случилось в Африке".

<Аплодисменты>
   Вот. Этому попугаю... с этим попугаем потом, может быть, многие из вас встретятся или уже встретились... Есть такая пластинка, которая называется "Алиса в стране чудес", такой альбом из двух пластинок, написанный для детей, но немного для взрослых, где я написал двадцать шесть, по-моему, или двадцать семь музыкальных номеров и песен. И там вот этот вот попугай, который к... кричал раньше "Жираф большой, ему видней!", он рассказывает свою биографию, значит, как он начал разговаривать... Он поёт, что когда он родился и так далее, и так далее, и так далее... Кончается эта песня так <читает>:

   Нет, я сказал, во время этого не надо, пожалуйста, уйдите со сцены и, пожалуйста, это... не мешайте. Зачем это вы делаете? Разве так можно? Вы бы ещё вот сюда вот встали к... спиной к зрителям... Очень любопытно...
   Вот, значит. Э... ну, короче говоря, э... персонажи некоторые, они у меня длятся, вот я их написал давно, а потом п... теперь или м... в будущем, может быть, когда снова вернусь к ним... И, таким образом, появляются целые биографии у этих персонажей. Вот это попугай... Может быть, я про него ещё чего-нибудь напишу... И у меня был один знакомый попугай в Одессе, который разговаривал на многих-многих языках. И, возможно, что ему было, действительно, лет триста, потому что он ругался невероятно, и э... причём по... на разных языках... Я думаю, токо ругался. Он такой моряк попугай. И вот этот вот п... попугай из "Алисы в стране чудес", он тоже пиратский попугай, потому что его всё время заставляли, чтобы он говорил "Хау ду ю ду", а он всегда повторял "Карамба, коррида и чёрт побери!" Я с этим попугаем знаком, вот про которого я пишу, и, возможно, он будет у меня фигурировать и в дальнейших моих работах. Вот. Так что ему повезло, этому попугаю.
   Сейчас я хочу вам... Мы ещё с вами поедем подальше... Значит, поедем на острова Новой Гвинеи. Песня эта называется так: "Пе... Одна научная загадка, или Почему аборигены съели Кука". Ну, Кук — замечательный мореплаватель был, он открыл Новую Зеландию, массу островов... И по свидетельствам современников, очевидцев и историков к нему прилично относились дикари, там, эти все э... аборигены... И всё равно съели. Но это так бывает, что любят, а всё равно съедят. <Смех в зале> Это так часто, и, в общем, ничего такого особенного я вам нового не расскажу этой историей... Я даже спрашивал у смотрителя полинезийского музея, почему так поздно у них были приняты законы против людоедства. Ведь они только шестнадцать лет назад, они запретили друг дружку есть, в общем, законом. А так до этого — можно было по закону запросто совершенно. И я спрашивал, а он говорит: "Ну, в общем-то, это — говорит, — вопрос питания, вот, как нету мяса так мы, значит, <смех в зале> настреляем сколько надо и..." Вот. А... и ещё самое главное — это вот поверья такие, традиции э... аборигенские, что если, предположим, чтобы... если с... враг, который храбро тебе сопротивлялся, убит, нужно обязательно съесть его печень, чтобы его храбрость перешла к тебе. Значит, если хочешь быть таким же вот, как твой друг, добрым и милым, надо съесть его сердце, вот... своего друга. И э... ну, и так далее. В общем, там спортивные есть... можно там съесть кусок ноги, тогда будешь хорошо бегать без тренировок, <оживление в зале> в общем, и... стрелять — надо глаз... обсосать. <Смех в зале> В общем, короче говоря, там много всяких вещей, щас не будем вдаваться в подробности, но э... это... <Смеётся> Вот. Я даже предложил здесь вот перед Олимпиадой некоторым тренерам, они говорят: "Так мы... у нас в команде друг дружку едят во всю, ну... <Смех в зале> Результаты от этого не повышаются как-то..."

<Аплодисменты>
   Сейчас я вам спою такую песню, которая, в общем, на песню не тянет. Это зарисовка. Их у меня много этих зарисовок: о различных городах и местах, в которых я бываю либо в командировках, либо так. Чтобы не забыть, я зарифмовываю, бросаю, а потом иногда из этого получаются вот такие вот маленькие шутки, шуточные такие куплеты, которые я песней, повторяю, назвать и нельзя, потому что в них нету ни второго плана, ни подтекстов никаких... Это то, на что упал взгляд в данный момент.
   Эта шутка называется э... "Зарисовка о Париже, или Письмо к другу".

<Смех в зале. Аплодисменты>
   Спасибо.
   Вы знаете, есть и п... по… послесловие после этой песни. Это я вам то, что... в других-то есть, конечно, фантазия обязательно, вымысел, боль... большая доля авторской фантазии в других вещах обязательно присутствует. Иначе бы, какая цена была всем этим вещам, если б я просто взял, услышал — мне кто-нибудь рассказал, я зарифмовал — и всё! Это дело четвёртое — рифмовка — это ничего не стоит. Надо взять историю русской рифмы, словарь для рифмовки — и пошёл шпарить, и можно, в общем, графоманствовать всю жизнь. Вот. А... когда... если действительно человек, там, пишет или что — он, конечно, должен много очень выдумывать, придумывать, по ассоциациям, обобщать и ни... ник… ни… хотя идёт дело о конкретном случае, кажется, что это действительно натуральная история или... какая-то... точный сюжет прочерченный, который случился либо со мной, либо с кем-нибудь... Нет, это очень... почти на девяносто процентов это всё вымысел. Но вот в данной песне это всё чистая правда. Вот когда я был в Париже, там э... мы были с театром, у нас был... ну, репетиция какая-то была на телевидении, и там маленькое такое кафе, в которое я пока... там спустился мыть руки... И так прям было написано, вот, там, "Повернись направо, повернись налево..." и так далее. <Смех в зале> И, в общем я... со всеми другими словами. Я подумал, что кто бы это мог оставить? Вроде, французы... ну так, может быть, они перепутали, думали, что это реклама такая... кто-нибудь, кто бывал у нас... А потом понял, что это, наверное, те, которые по "культурному обмену", вот, ездят, значит, <смех в зале> между странами. <Смеётся> Вот они, значит, оставили на память просто, чтоб не забывали...
   Ну, ладно. Значит, теперь... теперь. Послушайте ещё... и... так, чтоб завершить наше путешествие, мы с вами поедем в... район Бермудского треугольника, вот в это самое водное пространство и выясним, что же там, собственно говоря, происходило... Но только другим способом. Значит, вам известно, что последнее время очень много различных разговоров о чудесах, которые, якобы, вокруг нас существуют. Это, конечно, летающие тарелки, которые многие видели, а некоторые уже в них летали. <Оживление в зале> Там был такой Адамский, который говорил, что он был в летающей тарелке, пролетал там пару лет и с Венеры вернулся обратно... Ну, это, конечно, лохнесское чудовище. Это, конечно, филиппинские врачи, которые режут без ножа и, как... говорят, довольно успешно. Вот ну, правда, те, которые пользовались их услугами, они ничего не говорят. Это те, которые собираются. Вот. А... И, конечно, Бермудский треугольник, который на некоторое время занял умы и мысли многих-многих-многих-многих людей, ч... с ума в... посходили просто... во всём мире. Потому что даже у нас по телевидению — дискуссии по этому поводу, в газетах — статьи различные. Почему в течение десятков лет исчезают самолёты, корабли и никто не может дать этому ответ. Значит, потому что если кто и живой находится там с этого судна, затонувшего либо самолёта исчезнувшего, то тот уже сдвинутый и, в общем, кандидат в "жёлтый дом". И э... в общем, все мы, если этим будем заниматься до такой степени, можем там оказаться в определённое время... Вот. Ну, я для того, чтобы... этого не случилось со всеми, хочу вам спеть песню, которая называется "Письмо в редакцию телевизионной передачи "Очевидное невероятное" из сумасшедшего дома, с Канатчиковой дачи". Видите, какой у меня всё время сегодня врачебный уклон? Я вам то про госпиталь, то... в общем, тоже заведение это медицинское считается,  верно? Хотя там замки, там, треугольные эти... Вот, ну всё равно, медицинское, действительно.

<Опущено 2 куплета>
<Смех в зале> <Аплодисменты>
   Спасибо.
   Щас, позвольте, я спою вам песню, которая... такая автобиографическая песня, которая называется "Баллада о старом доме"  или "Баллада о моём детстве", о старом доме — это неважно, это не обязательно точно о моём, вот, как всегда, я предупреждаю, потому что оби... Вы знаете, до такой степени поражает иногда вот... вопросы, которые содержатся в письмах или которые задают в записках... Там, не воевал ли я, не плавал ли, не шоферил ли, и не сидел ли, не летал ли <оживление в зале> и так далее. Потому что люди принимают э... вот эту вот манеру петь от первого лица, от себя, — я всегда говорю "я" — как то, что я обязательно через это всё прошёл. Но п... во-первых, повторяю вам второй раз, что грош цена бы тогда была всем этим вещам, если б я только просто рис... зарифмовывал то, что мне сообщают. А, во-вторых, конечно, понадобилось бы просто много жизней, чтобы всё это пройти. Конечно, я не был ни шофёром... и уж, конечно, не был я ни Яком-истребителем, от имени которого пишу, никаким кораблём, ни лошадью. А у меня есть песни, написанные от первого лица от имени лошадей, всяких предметов одушевлённых и неодушевлённых, и так далее. Вот. Ну, это просто вводит в заблуждение вот такая манера говорить от первого лица. А тому есть две причины. Первая — это то, что... ну, как вам сказать... это очень удобно, это такая форма просто говорить "я". Это не от ячества, это оттого, что,.. ну, вы понимаете... Я актёр в отличие от моих друзей, коллег, поэтов, которые занимаются только поэзией, я бывал часто в шкуре других людей на сцене, в кино... И, возможно, мне от этого даже проще от имени их даже сочинять. Вот когда сидишь, уже... уже при… прикидываешь, что за характер у человека и идёшь от характера, от которого ты пишешь. Вот. Поэтому я часто говорю "я", если вы обратили внимание, даже исполняя эти вещи, т... в общем-то, уже стараюсь вам показать персонажа, от имени которого это поётся. Поэтому эти песни называются "песни-монологи". Там... почему-то кто-то первый назвал на пластинке, написал: "песни-монологи". Ну, Бог с ним, пускай они будут "монологами".
   Вот такой вот монолог, который тоже... в общем, написан и о моём детстве, ну, и, наверное, о детстве многих... моих ровесников и сверстников. Приготовьтесь, это длинное произведение, тяжёлое. <Смеётся> Вот. Ну, всё-таки.

<Опущено 5 куплетов>
<Аплодисменты, откашливается>
   Спасибо.
   Ну, щас уместно спеть несколько спортивных песен, потому что заканчивается Олимпиада. Вот. И у меня ни одно выступление не обходится без спортивных песен. Я кое-что вам покажу. Ну, давайте, скажем, так. Одна песня называется "Марафон, или Бег на длинную дистанцию". Эта песня не написана по поводу бега, конечно. Это по поводу комментариев к хоккейным матчам. Правда, по-моему, послушав эту песню некоторое время назад, они сменили манеру свою, значит, ведения матчей и уже не говорят "Вот ещё одну шайбу забили наши чехословацкие друзья!" Таким радостным голосом обычно они... Я всегда думал: Ну почему ж "друзья", если шайбу забили? Они на поле соперники и противники, а друзья они "до того" и "после того", верно? А "во время того" надо выигрывать, вот, что... чего, значит, не было сделано... Короче говоря, — ну это неважно — тут иногда просто мы настолько привыкли к словосочетаниям некоторым, что иногда не обращаем внимания, что они значат,.. что... что вообще такое, там... Уже когда... Когда говоришь "Дорогие товарищи", если вы вдумаетесь, что это за слово, — "дорогие" — одно слово и другое ещё "товарищи". Товарищи, там... которое употреблял Симонов:
          "На наших глазах умирают товарищи,
          По-русски рубаху рванув..."
   Ну, "товарищи" не такие, как говорят: "Товарищи!" Не эти товарищи, а "товарищи", которые... с которыми вы дружите... И если это словосочетание "Дорогие товарищи"... Вот я, например, стесняюсь произносить это, потому что уже настолько это затёрто и так... никак не звучит, а ведь это "Дорогие товарищи". Дорогие — это люди, с... которыми ты дорожишь. Вот я, например, мог бы вам это сказать, потому что я, правда, дорожу своей публикой, своими зрителями и слушателями. На самом деле, потому что без вас мне б здесь было бы нечего делать, и меня очень интересует... Я думаю, что я в вас заинтересован больше, чем вы во мне, потому что мне нужно обязательно рассказать, э... то что меня беспокоит и волнует, людям. Если это остаётся у тебя это, как, всё равно, письмо в корзину: написал, никто и... не напечатал, взял и выбросил. Вот. А если нету публики, аудитории для авторской песни — это жалко. Можно... Хотя она предназначалась сначала для очень узкого круга только близких товарищей моих, моих друзей. Вот и поэтому я редко пользуюсь такими вот терминами, как... которыми пользуются докладчики, потому что для меня они... я в них вкладываю другой смысл. А... начал-то я вот с чего. Вот, например, вот этот самый, там,... "наши чехословацкие друзья", так... Ну, надо всё-таки подумать, что. Иногда нельзя употреблять такие... Конечно, они друзья, но щас матч идёт, они — соперники. Ну, хорошо, ладно, это довольно долг... длинное какие-то... какое-то вступление. Послушайте песню.

<Аплодисменты>
   Ещё одна песня — это прежняя песня, старинная — называется она "Песенка про прыгуна в высоту". Я её тоже достал, почистил,... поменял кое-что... Ну и теперь вот... она, значит, как новенькая стала. Заблестела, как чищеная обувь.

<Аплодисменты, откашливается>
   И ещё одна песня — называется "Песенка про прыгуна в длину". У меня: куда ни ткни — про всё есть. <Оживление в зале, смеётся> Я, правда, задумал написать много их — сорок девять — по количеству видов спорта в Спортлото, всегда об этом рассказываю, хвастаюсь, что вот как я придумал... Но ничего пока не вышло, есть ш... двенадцать, там, или тринадцать, но я их потихонечку так пишу, пишу, обновляю и, возможно, сделаю церую... целую программу спортивных песен... Но не к Олимпиаде, конечно, я не приурочиваю... ни к каковой дате,.. а просто так. Итак:

<Аплодисменты>
   Вы не устали, нет?
   ГОЛОСА ИЗ ЗАЛА: Нет!
   Потому что мне-то всё равно, я могу хоть... знаете, как... я привычный... Я могу неделю подряд. Если запереться с алкоголем где-нибудь, там, <смех в зале> и с друзьями, то можно <смеётся> не переставая... Если хотите, можем попробовать: все останемся... <Смех в зале> Спирт у вас есть, так что, <смех в зале, смеётся> всё нормально... Ну что же. Значит, послушайте песню, которая называется так: "Песенка о фатальных датах и цифрах" и посвящена она друзьям моим, поэтам.

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Вы извините, что я ваши аплодисменты так прерываю бесцеремонно, но, в общем-то, вы чувствуете, что не такая атмосфера, что здесь скандировать, топать ногами, кричать... и так далее. Вот. Правда, у нас как-то б... больше похоже на комнату, чем на зал. Вероятно... <Поправляет стойку> Вероятно, это так. И это вот как раз больше всего я люблю. А... аплодисменты — это дело... тоже не первое, хотя э... среди многочисленных легенд, которые обо мне ходят, одна заключается в том, что я не люблю, когда аплодируют, и иногда это так сильно распространяется, что придёшь, поёшь, смотришь — никто никак не реагирует. Оказывается, перед началом — особенно, это в воинских частях — встал капитан и говорит: "Молчать! Ч... он не любит... <Смех в зале> Чтобы ни один!" Но иногда кто-нибудь прорвётся и голову уберёт, вот так вот. <Смех в зале> Вот. Поэтому... вы не верьте, это неправда, я нормальный человек и с уважением отношусь к тому, что вы делаете... Вот. Особенно, если вы поощряете, так что это очень приятно всегда, я нормальный человек и... конечно, со всеми слабостями, вытекающими отсюда... А потом это же ведь, вы знаете, как... Что такое аплодисменты? Это передышка, вот, а потом люди тебе говорят: "Ну, хорошо, давай дальше, ещё давай!" Вот и так что это неправда. Но э... я останавливаю, потому что я всегда стараюсь побольше спеть и украсть у аплодисментов времени. Вот и всё, понимаете? А если бы, ну... я бы их хотел вызывать, я бы тогда бы уходил за сцену, делал вид, что закончил, <оживление в зале> там бы покобенился минуты три <смех в зале> и вышел обратно. <Аплодисменты> Я... Нет, я честно отработаю от начала до конца <смех в зале> под завязку. Н... не буду н... ничего на "бис", но... всё... всё, что придумал, всё спою.
   Так. Теперь вот послушайте ещё шуточные песни... Несколько таких с... песен прежних... Да даже не очень с... Ну, хорошо. Вот я вам спою... Песня называется так. Э... "Жертва телевиденья". Вы её знаете, не надо петь? <Голоса в зале> Не надо, да?
   ХОР ГОЛОСОВ ИЗ ЗАЛА: Надо!
   Надо! Ну, хорошо.

<Аплодисменты, откашливается>
   Все мои устроились?
<Монтаж с перехлёстом?>
   Ну вот, и ещё песня такая. Называется — она требует маленькой преамбулы — называется она "Про Джеймса Бонда", про агента 007. Дело в том, что есть такой знаменитый артист Шон Коннери, который э... сыграл во... в пяти или шести картинах, сделанных по романам Яна Флеминга. Он сыграл супермена, супершпиона, суперагента 007. Вот. Э... Всегда м... у нас принято говорить, что это чушь, ерунда, глупость и так далее. Это не совсем так. Если десятки миллионов, сотни миллионов людей смотрят эту картину, и... значит, она стоит того. Во-первых, это очень крепко сделано всегда. Во-вторых, там большая доля юмора. Это всё сделано, конечно, на такой иронии, на улыбке — обязательно, все эти приключения этого Джеймса Бонда все... Это такой... в общем, с... своеобразный вид киноискусства — вот такая вот ироническая комедия на серьёзном материале. Но и, конечно, он был очень популярным человеком там, ходил он с охраной, где жил — никто не знал никогда — он опасался поклонников там, у себя. Когда его пригласили к нам сниматься, он тоже не хотел ехать, потому что думал, что если он сюда приедет, то тут поклонники ещё похлеще,.. значит, его уж... Ну и всё-таки он, значит, соблазнённый гонораром ли... либо, значит, нашей "таинственной" страной, которую он захотел посмотреть, он приехал сюда. Ступил на нашу землю, значит, э... из самолёта вышел, ну и смотрит, так — люди ходят кругом, никак... никто ни за автографами, ничего... В общем, так... Ну,... потому что у нас этих фильмов никто не видал, поэтому чего же особенно, кто его знает? <Смех в зале> Он поудивлялся, поудивлялся, походил, подышал полной грудью. Пару недель ходил, там, значит, развлекался. В Кремль, ну и ещё куда-нибудь, в Загорск... И никто к нему не приставал. Вот. Ну так, пройдут, токо что не плюнут, а, в общем, никакого <оживление в зале> особенного уважения ему не выказывали. Потому что он в жизни никакой не супермен, он нормальный человек, респектабельный господин лет около пятидесяти и очень симпатичный. И, в общем, ни... ничего из того, что он играет в кино, он, значит, не делает э... в жизни. Вот. Ну и потом он заскучал и попросил устроить вечер такой, маленькую вечеринку, чтобы объяснить всё-таки хотя бы сослуживцам, кто он такой есть. Ну, с показом фильма – это всё сделали, потом они вернулись... приехали в гостиницу "Советскую". А надо вам сказать, он сделал потрясающий стол, купил в "Берёзке", в общем, п... всяких напитков разных, там, воды и... всего остального... И, конечно, был... он замечательно... острит, англичанин, в общем... такой господин с юмором. Но так как он всё это делал по-английски, то опять же никакой реакции не вызвал <оживление в зале> в народе, потому что там к концу вечера и по-русски особо не могли уже, <смех в зале> на каком-то смутном наречии э... изъяснялись... <Смех в зале> В общем, поэтому э... у… всё выпили, подчистую съели и ушли. <Смех в зале> И он сидел один у разрушенного стола, ему даже нечем было похмелиться, и он, вероятно, повторял: "Да, действительно, это таинственная страна, <смех в зале> мне не соврали".

<Аплодисменты>
   "Пародия на плохой детектив".

<Аплодисменты>
   Так, теперь хочу спеть вам песню вот как раз из тех... после которых, значит, мне предъявляют претензии, что я был тем или иным человеком, от имени которого пою. Песня эта называется "Дорожная история".

<Опущен 1 куплет>
<Аплодисменты>
   Что случилось? Всё нормально? Устали? Устали? Я? Да что вы, нет, я – двужильный. А потом, знаете как приятно в больнице петь, а не лежать, <смех в зале> что вы! Как токо смотрю на белые халаты, которые сидят в зале, у меня, прям, просто сердце радуется, потому что я неоднократно видел их, наоборот, из положения лёжа. Вот. Нет, правда, я с удовольствием всегда в больницы езжу выступать, щас у меня турне такое по больницам уже. <Смеётся> Даже нет, в некоторых больницах я по… по разным отделениям ухитрился даже пробежаться, где друзья лежат мои, там, значит, я пою, чтобы их лучше лечили. Пока удаётся, все вышли из больницы, живут. Может быть… может быть, временно, я не зн... Но надеюсь, что нет, что их хорошо подлатали.
   Теперь вот послушайте две вот таких песни. Значит это э... песни, которые имеют целью своей борьбу с "зелёным змием". Значит... Ну, я знаю, что, может быть, в этой больнице... трезвость преобладает... и, в общем, с борьбой уже покончено навсегда... то есть, с... с "зелёным змием" самим, <оживление в зале> но всё равно, я просто по старой памяти напомню одну старую песню спою, совсем-совсем-совсем старинную, а другую совсем новую — в общем, короче говоря, может быть, они обе для вас будут звучать как токо что написанные.

<Аплодисменты>
   Спасибо. Спасибо.
   Ну, история про него же, только немножечко позже...
   Хотя, давайте я посмотрю, что вы меня тут спрашиваете, и вам будет       передышка маленькая.
   Вот. <Разворачивает записку> Значит, "Спойте, пожалуйста...", вероятно. Ну, я, вы знаете, сразу... <Смеётся> Зачем, когда вы это знаете, неоднократно слушали? Нет, я вот вам хочу что сказать. Ну, конечно, я спою с удовольствием, я же ведь это и делаю, но я не могу ведь спеть всё, что мною написано, верно? А у каждого из вас, возможно, есть своя любимая песня, и вы будете просить... Я сегодня постарался так, чтобы всем, независимо от возраста, вероисповедания, национальности и зарплаты и... пола, досталось по куску, понимаете? Поэтому э... так я из каждой серии так н... надергиваю разных... ну чтобы, в общем, короче говоря... если не точно это — вот вы попросили "Диалог в цирке", там, "Разговор у телевиденья", да? Ну, это уже известная песня, отработанная. Я вместо этого спел вам э... "Жертва телевидения" или, скажем, ещё что-то спою другого... и так далее. Потому что, конечно, невозможно спеть — у меня песен много, несколько сотен, и песен, и стихов, и разных других...
<Читает>: "Как вы относитесь к творчеству самодеятельных авторов, которые работают несколько в другом ключе? Визбор, Ким, Егоров и другие". Я не знаю Егорова. К Визбору отношусь с симпатией, хотя, в общем, я думаю, что он щас уже не пишет никаких песен. То, что он делал раньше… одну песню я довольно так... от... в общем, хорошо к ней относился к этой песне, "Про Серёгу Санина", который там чё-то куда-то упал. Вот. И Кима я с... с большим уважением отношусь к Юлику Киму. Значит, что я о них знаю обо всех? Знаю, что Визбор на радио работает, что он там как режиссёр и как корреспондент, возможно. Что... Юлик Ким пишет мюзиклы, пишет пьесы в стихах, по известным сюжетам. Например, последняя у него есть такая пьеса, он написал в стихах по "Доктору Фаусту". Это мюзикл, в котором есть и... и стихотворный текст сам, и масса э... песен и номеров музыкальных. Ну вот. А Егорова я не знаю совсем, кто это такой... Если вы мне расскажете потом, буду вам благодарен. Вот. А если я не знаю, значит, может быть, и... даже и не надо!
<Читает>: "Что Вы... Во что Вы верите? Верите ли в искренность и доброжелательность, в дружбу?" Безусловно! Я верю в искренность и доброжелательность... Я... э... не верю, может быть, в такую невероятную восторженность. Потому что это сиюминутное дело, потом это проходит, и наступает время раздумий и во время... и... и в эту... именно, в этот период меняется часто мнение этих людей, которые необычайно восторгались по первости, даже ещё не узнав, что ты делаешь, и, не услышав, о чём ты им хочешь петь и рассказывать. А вот то, о чём вы... те, чувства, о которых вы написали, я безусловно в них верю, а иначе жить нельзя. Как же не верить в искренность... и надеяться, что человек искренний? Хотя это довольно, в общем-то... это надо отыскивать, эти качества и... Если вы их находите, вот кто написал, кругом повсюду, то вы счастливый человек. Ну вот, а насчёт того, во что я верю, это всё следует из того, о чём я пишу. Это можно заключить сам... самим вам. Я не буду рассказывать.
<Читает>: "Если можно, спойте, пожалуйста, "Монолог". Вот. — "Песня о друге (Если друг оказался вдруг...)". Ну, тоже ведь это, в общем... Да, уж, позвольте я тогда допою то, что я м... наметил сам, хорошо? Вот.
   "Какая моя любимая роль в театре?" Ну, я думаю, что... сейчас это, конечно, Гамлет. А, в общем, у меня нет нелюбимых ролей, потому что я их не играю просто, я их не беру. Если не нравится, я просто не играю. Вы знаете, когда дод... добиваешься определённого какого-то положения и статуса, уже возможно отказывать и не брать то, что ты по молодости лет из-за необходимости, там, или желания прославиться, или необходимости, чтоб тебя узнали... Ведь это же лицедейская профессия, как говорится, — клоунада. Всё... всё — на люди, как можно больше играть, притворяться. В общем-то, это такая... это притворщики, артисты. И, в общем, э... раньше, конечно, бер... брал всё, что предлагали, лишь бы, как говорится, появиться на экране, посветить лицом, и... лишь бы сыграть что угодно... Пытался сделать из плохих ролей чуть-чуть получше, разукрашивал их песнями и так далее. Щас я этого не делаю. Я щас беру только то, что действительно по душе и в чём, правда, можно как-то истратиться э... и выдать полностью всё, что ты можешь. Вот. И поэтому у меня в театре осталось несколько ролей, там, — Свидригайлов в "Преступлении и наказании", Гамлет, в "Вишнё..." э... и "Вишнёвый сад" э... — Лопахин. Вот я их играю, и это роли, которые я люблю. А иначе бы я просто не играл. Вот так.
   Ну, хорошо. Ладно, мы отвлеклись. Теперь м... позвольте, что ж, мы идём уже на коду, но... вот я хочу вам спеть песню, которую вы не знаете, никто, ручаюсь. Хотя, может быть, уже кто-то слышал, потому что раз... разбредаются с дикой скоростью. Приезжаешь в другой город через неделю — текст подсказывают из зала, понимаете? Вот. Ну, щас просто хорошее качество плёнки, аппаратов... Возможно, из-за этого. Значит, так. Песня называется "Лекция о международном положении, про... прочитанная посаженным на пятнадцать суток за мелкое хулиганство", прямо в... там, вот в этом самом... в камере.

<Аплодисменты>
   Ну, хорошо. И вот позвольте я закончу своё выступление песней, которая называется... вот, чтобы ответить... Вы знаете, много таких вопросов, и в письмах, о том, что любишь, чего не любишь, во что веришь, что исповедуешь и так далее. И, ну... я не полностью, конечно, охвачу этой песней э... значит, всё, что я отрицаю и не приемлю, но, во всяком случае, кое-что вы узнаете, что я не люблю и н... не... не терплю.

<Аплодисменты>
   Я благодарю вас. Идите к своим больным. Я, действительно, благодарен вам за то, что вы вынесли эту жару. И у вас было действительно тепло, по-настоящему, значит, в прямом и переносном смысле этого слова. Вот. Если не все попали, я с удовольствием приеду ещё раз к вам, в вашу больницу, тем более, что, говорят, что больница одна из немногих, в которых будет в каждой палате холодильник с телевизором <смех в зале> во время Олимпиады. Так что можно будет к вам устроиться, от... отболев, значит, во время Олимпиады, вот, можно будет тут полежать потом некоторое время, пока не растащат, <смех в зале> да?
   Ну, хорошо. Всего вам доброго, до свидания. Я желаю вам.
<Аплодисменты, голоса из зала "Спасибо!">

        Появление сообщений об ошибках при обращении к файлам RealAudio, mp3, txt означает, что к серверу, на котором размещены эти файлы, нет доступа. Повторите запрос спустя некоторое время или на следующий день.
        Об ошибках в работе сайта Вы можете сообщить нам по e-mail .

        Если Вы располагаете любой информацией об этой записи (воспоминания очевидцев, недостающие песни, песни в полном объеме или с лучшим качеством, отсутствующие комментарии, фотографии, публикации с упоминаниями и т.д.), пожалуйста, свяжитесь с нами по e-mail :