В.ЯНКЛОВИЧ: …Константина Симонова, который, к сожалению, вот два дня назад скончался, решила тогда этот спор. На странице… “Правды” появилась его статья, и театр был организован. Вот пятнадцать лет существует этот театр, и среди первых в этом театре, конечно, Владимир Высоцкий. Когда он увидел этот спектакль “Добрый человек из Сезуана”, он, выпускник школы-студии МХАТ, понял, что в этом театре, пожалуй, единственном, артисты не только являются исполнителями, они являются авторами. А Высоцкий уже занимался тогда авторской песней, и он решил для себя, что с этим театром будет связана вся творческая деятельность. Потому что, действительно, в этом театре, пожалуй, как ни в одном театре мира артисты являются полными соавторами Юрия Петровича Любимова и авторов, которые пишут для него инсценировки. А вы, наверно, заметили по гастролям, что почти из всего репертуара, почти нет оригинальных пьес, это всегда почти инсценировки по тем или иным произведениям живущих уже... живущих авторов, которые тесно сотрудничают с нашим театром. И, конечно, Высоцкий не мог пройти мимо театра. Он пришёл в этот театр и сразу занял своё место. Им созданы целая галерея удивительных образов на сцене этого театра: это и “Гамлет” и “Галилей”, и “Пугачёв”, и “Вишнёвый сад”, и “Антимиры”, и “Павшие и живые” и “Товарищ, верь”, и “Послушайте”, многие-многие другие. И сразу же, придя в театр, он стал сотрудничать не только как артист, как исполнитель, он сразу стал писать для театра свои стихи, свои песни, которые почти во всех спектаклях э... где он участвует, звучат. И, если вы заметили (кто следит за творчеством Высоцкого), вы, наверно, заметили, что и в кино и в театре, конечно, э... присутствует его и поэтическое творчество. Поэтому когда режиссёры в кино приглашают артиста-Высоцкого, они одновременно приглашают туда и поэта-Высоцкого. И во всех фильмах, где он снимался, режиссёры обязательно просят, чтобы им были написаны стихи и песни, которые будут звучат... прозвучать... с экрана. И во всех спектаклях, где он занят в нашем театре, он всегда исполняет м... свои стихи и свои песни. Его песни уже идут и в других театрах. И другие театры э... просят писать его для спектаклей. И, по-моему, это всегда очень м-м... это плодотворное сотрудничество поэта-Высоцкого и артиста-Высоцкого. И поэтому, то, что его поэтическое творчество завоёвывает всё больше и больше аудитории (а у него они бывают и э... на стадионах и в ангарах, и в подводных лодках) везде он находит своих слушателей. Высоцкий-артист получил признание не только у нас в стране и-и... на международных фестивалях, когда театр выезжал. Вот недавно, два года назад, на фестиваль (Битефский фестиваль такой есть знаменитый, известный, театральный фестиваль), который проводится в Югославии. Была нашим театром получена первая премия Гран-при за спектакль “Гамлет”, в заглавной роли с Высоцким. И когда в прошлом году театр был во Франции, то получил театр также очень почётную премию, премию театральной критики за лучший иностранный спектакль года. А нужно сказать, что в тот год было около двухсот театральных коллективов со всего мира. И опять получил  “Гамлет” эту почётную награду. А вы сами понимаете, играть в Париже Шекспира на русском языке довольно сложно. То, что эта премия была получена, говорит о том, что театр и Высоцкий сумели э... вот достичь того уровня, чтобы получить такую почётную премию. И, конечно, нельзя отделить артиста-Высоцкого от поэта-Высоцкого. Это всё взаимосвязано. Его поэтическое творчество тоже находит всё больше и больше аудитории. И его пластинки уже изданы большими тиражами. И уже три диска вышли в Париже, в Канаде вышел диск, в Болгарии вышел диск, в Польше. Выходят диски и у нас. Правда, не такими большими тиражами, не такими большими... новыми дисками, которые бы нам хотелось. Но, тем не менее, поэт-Высоцкий есть, артист-Высоцкий есть, он любим и, по-моему, любим заслуженно.
   И я с удовольствием представляю эту сцену поэту, артисту Владимиру Высоцкому.
<Аплодисменты>.

<Аплодисменты>
   Добрый вечер, добрый вечер.
   Я начал сразу с песни “Братские могилы”. Во-первых, она наиболее известная из моих песен, это первое, а во-вторых, я её написал здесь, в Минске, много лет тому назад для картины, которая называется “Я родом из детства”. В этом фильме я снимался, играл роль танкиста Володи, который сочиняет песни. Вот он лежал в госпитале, этот человек в тридцать лет обгоревший, седой, в общем, с искалеченным лицом, и вот имеется в виду, что вот этот мой персонаж сам сочиняет свои песни. И так получилось, они хотели… ребята хотели отождествить вот м… мой образ человека, который пишет песни, с тем парнем. Там звучало много моих песен. Надо вам сказать, что на "Беларусьфильме", пожалуй, на единственной студии, где так бережно используются песни, которые я писал для картин, в фильмах никогда не на титрах. А всегда Виктор Туров и другие ребята, которые работают здесь на "Беларусьфильме", находят возможность и место для этих песен, чтобы они были на равных с изображением, с кинематографом. Я всегда воюю, в общем, с режиссёрами и авторами в сценариях, которые считают, что вот то, что они написали — это главное, а песня — это так, для развлечения. Вот где падает действие кинематографа, где уходит, в общем, интерес и напряжение, там нужно вставить песенку какую-нибудь и, значит, её исполнить в такой какой-нибудь лёгкой манере и по… под оркестрик маленький, вот и тогда вот, дескать, такая маленькая передышка зрителям. Я к песне отношусь более серьёзно и бережно и считаю, что она м… может работать на равных с изображением и с… так сказать, с режиссурой и со сценарием. И поэтому здесь работать особенно приятно, в Белоруссии. Правда, здесь только я писал песни военные, хотя я получаю много писем, в которых спрашивают, воевал ли я. Нет, не воевал, я не прошёл войну, хотя не прошёл войну так много пишу о ней, почему? Люди всё время спрашивают, почему? Даже один человек написал: “Не тот ли Вы самый Владимир Высоцкий, с которым мы выходили под Оршей из окружения?” Нет, не тот, <смеётся> я не мог выходить, и выносить меня было, по-моему, тогда ещё невозможно. Вот. Но всё-таки мы всё время обращаюсь к… обращаемся к тем временам, к временам военным, а когда меня спрашивают, почему, я очень просто на это отвечаю. Во-пер… это всегда будет волновать, людей пишущих, эта тема военная, такое потрясение колоссальное. Потом у меня тоже и военная семья, и есть потери и убитые, и раненые в моей семье, как впрочем, наверно, у каждого из здесь сидящих, кто-то: или отцы, или даже у… теперь уже и деды или братья, в общем, есть потери. И этого забывать не то что не… н… не стоит, но просто невозможно. И ещё вот почему. Все это пе… эти вещи, которые написаны теперь про те времена, это всё-таки песни современные. Они скорее не ретроспекции, а песни ассоциативные, ассоциации, теперешний взгляд человека, который это не прошёл, на те времена. Я много писал песен о войне и вообще всегда стараюсь для своих вещей брать персонажи в самой крайней ситуации, в момент самой высшей степени нервного напряжения, когда вот кажется уже потолок и когда уже невозможно, так сказать, в… н… ничего сказать словами. Вот поэтому я пишу эти песни как вот крик какой-то, когда про людей э… в момент риска, когда они могут заглянуть в лицо смерти, когда у них впереди что-то неизведанное. Ну, в общем… или во время слома какого-то, доведённых до отчаяния, предела людей — я их нахожу, конечно, в тех временах больше. Даже по… теперешние мои песни комедийные, в них всё равно люди, находящиеся в крайней ситуации. Вот почему я часто обращаюсь к военной теме.
   Я ещё хочу вам показать несколько вещей, которые может быть вам неизвестны на эту тему. Значит, песня э… о погибшем лётчике из спектакля “Звёзды для лейтенанта”. Написана она вот по какому поводу. Есть у нас такой друг нашей семьи Николай Скоморохов. Он щас уже человек заслуженный, руководит академией, а во время войны он летал и во время великой воздушной битвы над Кубанью ему была разрешена индивидуальная охота. Он потерял своего друга, своего ведомого в одном бою и искал вот эту вот самую двойку немецких истребителей мессершмиттов, чтобы отомстить просто за погибшего друга. Он взлетал по четырнадцать–пятнадцать раз в сутки, только чуть отоспится, пока заправят самолёт, и снова летал-летал, чтобы их найти. Он нашёл, принял бой и уничтожил их в одном бою, значит, вот эту самую… Была такая статья в газете, называлась она “Бриллиантовая двойка” – это мой дядька написал Алексей Высоцкий. Он недавно умер э… его догнали старые раны, он написал об этом случае. Это знаменитая эскадрилья “Удет”, которая участвовала в военных действиях э… на… на Кубани. Вот. Они все были кавалеры бриллиантовых крестов, награждённые лично фюрером, все, значит, такие ведущие асы э… люфтваффе немецких. И вот этот вот самый Николай Скоморохов э… молодой тогда совершенно парень, двадцатилетний уничтожил вот эту вот самую… один в одном бою эту "бриллиантовую двойку". Я написал песню ему в какую-то дату его юбилейную, как будто бы от его имени поётся эта песня по поводу погибшего его друга. Вот послушайте эту песню.

<Опущено 5 куплетов>
<Аплодисменты>
   Ну и совсем уж песня м-м… песня, которая написана явно человеком, теперь живущим, а не тогда. Песня эта называется “Тот, который не стрелял”. Вы знаете, э… я часто пишу песни свои от первого лица, всегда г… говорю “я”. Эти песни называются "монологи", даже на пластинках так пишут “песни-монологи”. Меня… в письмах задают вопросы: не воевал ли я, не плавал ли, не сидел ли, не летал ли, не шоферил? Именно из-за того, что вот манера такая вот по форме. Эти "песни-монологи", они поются от первого лица. Я думаю, что просто мне намного э… проще и, что ли удобней, чем другим поэтам, говорить от имени другого человека, из чу… из другой шкуры, потому что я актёр, я играю часто других персонажёв, вхожу в... персонажи других людей, вхожу в шкуру другого человека и от его имени действую на сцене. Может быть, поэтому мне удобнее и песни мои писать от имени других людей. Вот поэтому н… наверно, ввожу в заблуждение я людей, тем, что, вот, через всё прошёл, о чём пою. И вообще, у нас есть такая манера отождествлять персонажей даже экранных с тем человеком, который играет. Например, я получал письма, в которых было написано: “Зачем ты застрелил лошадь?” Кстати говоря, в “Двух товарищах” я ни в какую лошадь не стрелял, а стрелял себе в рот, так что они не очень сильно поняли, что там происходит, вот, но всё-таки говорят “ты”, значит, я, вот, мол, зачем, дескать, ты лошадь застрелил? Вот. Ну, это такая... <смеётся> я не знаю почему, как-то у нас так случилось, например, меня очень много э… моих зрителей, поклонников просили больше не играть в таких фильмах, как “Единственная”, где я играл роль Бориса Ильича. Они хотели меня видеть обязательно в героических ролях, даже если негодяев, но только сильных людей, а вот слабых лю… человеков не надо, говорят, дескать, играть тебе, Володя. Вот мы тебя очень просим не снимайся, пожалуйста, в таких картинах, где вот у тебя, там… там, значит, это самое, оторванная подмётка, там, пуговица не пришита. Почему, я не знаю. Но вот людям не хочется видеть меня в этом качестве, потому что опять они отождествляют человека, которого ты играешь на экране, с тобою лично. Вот. Ну, это такая ошибка, и в неё многие впадают. Это неважно, в общем, это совсем не имеет значения, я просто хочу вам сказать, что, конечно, понадобилось бы просто много о… жизней, для того, чтоб всё это пройти, о чём я пишу.
   Песня, которую щас я вам покажу, называется “Тот, который не стрелял”. Тоже она поётся от имени человека, который участвовал в этих событиях.

<Опущено 2 куплета>
<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Ну, теперь, пришла пора нам с вами улыбнуться. Я, конечно, сегодня буду чередовать шуточные песни с этими серьёзными. Песня называется э… «Песенка о переселении душ». М-м… Это песня о том, что мы с вами не умираем, а просто душа наша переселяется после смерти в различные ипостаси, ну, в камни, в предметы всякие, в насекомых. Кому сильно не повезёт — в каких-нибудь каракатиц, в ослов, а кому повезёт и в людей, иногда в хороших. Короче говоря, всё зависит от того, как мы с вами ведём себя в этой жизни.

<Аплодисменты>
   Среди работ, которые я сделал за последнее время в театре, последняя — это работа в спектакле «Преступление и наказание» по Достоевскому. У нас инсценировка называется «Родион Романович Раскольников», я там играю роль Свидригайлова. Вот. Как всегда, даже в кино мне приглашают… меня приглашают всегда, чтобы я пел, а в театре э… даже в этом спектакле, где совсем уж казалось бы невозможно, я даже пою старинный романс душещипательный такой. Видимо, Свидригайлов всех… свои жертвы соблазнял вот этим самым романсом. И мы решили: ну почему бы ему не дать попеть и поиграть на гитаре, издеваясь над Раскольниковым? Я там пою такой романс, я его сам написал, значит, такой:

<Опущено 2 куплета>
   Я совсем не хотел петь вам этого романса, просто п… к… я к чему хотел вам сказать: я играю р… персонажа, который как бы с того света. И даже Раскольников, разговаривая с Разумихиным, другом своим, говорит: «Ты его видел?», он говорит: «Видел» — «Ты его ясно видел?» — «Ясно». Он говорит: «А я думал, это приведение». Поэтому мне очень хорошо известно, как там в потустороннем мире, что там происходит. Я хочу вам спеть, если уж я коснулся, вот, в песне об индусах, значит, о переселении душ, неч… чего-то потустороннего, хочу это продолжить и щас спою вам песню, которая называется «Весёлая покойницкая».

<Аплодисменты>
   Ну и ещё, называется «О фатальных датах и цифрах». Посвящается поэтам, моим друзьям.

<Аплодисменты>
    Теперь, хоч… песня-зарисовка, шуточная песня, называется она м-м… «Впечатления о Париже, или Письмо к другу». Знаете, это не песня, это, действительно, зарисовка, это то, на что упал взгляд в данный момент, вот когда я там был. Я часто так делаю, чтобы не забыть впечатления свои, я их просто зарифмую и брошу, потом достану, гляжу — о! — можно петь. Вот эту вот можно петь, некоторые нельзя петь.

<Аплодисменты>
    Спасибо.
    Это… это правда. Вот мы когда были там на гастролях, пришли, там есть такое маленькое кафе, рядом с телецентром, он — круглое такое здание, и там, в связи с культурным обменом, щас много ездит разных групп от нас, а они к нам, вот, и мы были там, значит. И во время перерыва в это кафе ходят всякие артисты разных стран выпить и закусить. Они тоже, в общем, выпивают и закусывают, ну, может меньше, чем мы, там, <смеётся> и не до смерти, но, в общем, тоже они засаживают, как говорят. Там, э… я говорю, как странная какая вещь. Как только по этому поводу начинаешь шутить по поводу "зелёного змия" у нас, сразу отклик в зрительном зале. А я вот попробовал в Болгарии тоже самое — и ничего. Так… ну так похихикали. Думаю… я сначала думал, может быть, у них не пьют, нет, выхожу, смотрю, наоборот, как раз они там эту «Плиску», там, свою во всю дуют и э… Я потом понял, что, вероятно, вот, м… о… мы уже заканчиваем, они токо начинают. Они… они ещё не знают, чем им это грозит, поэтому им это не смешно, <смех в зале> а мы, как… так как человечество, смеясь расстаётся со своим прошлым, мы, вот, значит, э… над этим смеёмся, потому что это у нас уже ушло в прошлое. <Смех в зале> Ну, может быть, у кого-нибудь не совсем, для тех я спою песню, свою старинную песню, я её что-то вспомнил, я её не пел, ни вот пред… предыдущ… на предыдущем выступлении. Она такая, написана в целях борьбы с "зелёным змием", хотя мне говорят, что в Минске уже с борьбой покончено, <смех в зале> но я всё-таки её спо… <смеётся> спою. Пе… песня называ… песня называется, значит, «Милицейский протокол».

<Аплодисменты>
    Спасибо.
    Теперь послушайте ещё одну шуточную песенку, которая называется «Жертва телевидения».

<Аплодисменты>
    Знаете, я меньше всего стремлюсь к тому, чтобы мои выступления походили на эстрадные концерты. Я всегда прошу зажечь свет в зрительном зале, чтоб видеть ваши глаза, потому что это никакие не… не концерты, это — встречи, встречи со зрителями э… Я понимаю, что встречаться лучше дома за столом, когда, там, после третьей и четвёртой уже и петь не надо и так все друг друга любят, а после шестой все поют хором. Ну, тут по н… я не против, кстати говоря, с вами выпить, но тут понадобится громадный стол. <Смеётся> Вот. Поэтому не получится такой полной встречи, как она могла бы быть дома, но всё-таки вот атмосферу домашнюю, атмосферу как… когда приходишь в гости, я её пытаюсь каким-то образом установить в зрительном зале. Потому что вообще начинал вещи… песни свои писать для своих друзей и продолжаю так иметь в виду, что только я своим близким буду петь. И поэтому, в общем, не нужно тут никаких особенных атрибутов и… смены света и ги… громадных оркестров для авторской песни. Ведь это же беседа, это ведь, в общем, возможность рассказать в той или иной форме, в смешной или серьёзной, о тех вещах, которые тебя беспокоят и волнуют в надежде, что и зритель тоже точно так же относится к тем вещам, о которых ты ему рассказываешь. Или ещё точно не выработал своего собственного отношения, а после того, как послушать эту песню, немножечко приблизиться к точной… к точному что ли отношению к этому. Вот скажем, ты не знаешь, как относиться к тому или иному, вдруг посмотрел картину, а там об этом идёт речь, и это тебя подвигает — ты вдруг начинаешь не любить это или наоборот сочувствовать, сожалеть об этом человеке, к которому ещё не было вот точного отношения. Я думаю, что, в общем-то, сцена много воздействует на людей, сцена и экран, но никак не телевидение, потому что они хотят, чтоб воздействовали, но для этого нужно сильно-сильно поработать на телевидении для того, чтобы наше телевидение каким-то образом работало так, как оно призвано работать. Потому что только многосерийными картинами, конечно, не отделаешься, хотя это хорошее начинание. Но всё всегда слишком всегда… хуже, когда всё слишком. Но я, правда, сам щас… <смеётся> я щас сам снялся в пятисерийной картине, но я надеюсь, что она будет резко отличаться от тех фильмов, которые мы с вами часто видим многосерийные. Мне кажется, что это интересное, хотя это и детектив, но, в общем, это литература настоящая. Там две психологии сталкиваются. И любопытно, и оторваться нельзя глядеть — я смотрел уже матерьял, и в то же время там действительно есть… есть драматургия, есть столкновение, есть ради чего вести разговор. А, в общем, если честно говорить, мало, мало таких передач, которые могут поменять или, во всяком случае, каким-то образом на вас повлиять. Но я думаю, что это потихонечку меняется, надеюсь, что будет получше в этом смысле.
    Почему я начал разговаривать — по поводу, вот, концертов, опять я к телевидению чё-то свернулся, и так у меня там полно недругов, а я, значит, чё-то… Я хотел вам сказать о том, что я меньше всего стремлюсь к тому, чтоб походило это на эстрадный концерт — это правда, это не бравада ни какая. И я вовсе… я вовсе не без… не то, что я не уважаю ре… людей, которые работают в э… в жанре эстрадной песни. Многих из них я люблю, считаю, что они хорошо очень работают, просто я считаю, что это два разных жанра, и оба имеют право на существование. Вот, э… авторская песня, которой я занимаюсь, ей важнее всего, чтобы были только зрители, их глаза и э… человек… желание моё вам рассказать, а ваше слушать, больше ничего не нужно. Не нужно никакого украшательства, никакого… никаких атрибутов для развлечения, только вот это. Если это присутствует, тогда устанавливается атмосфера, иногда она бывает удивительная. Иногда такое впечатление: промелькнуло два часа, а тебе показалось, что десять минут и мне самому на сцене, и зрителю тоже. Я никогда не видел, чтобы в эстрадном концерте была атмосфера раскованности, непринуждённости и дружественности — всегда есть приподнятость, зрелищность, всегда есть какое-то такое отчуждение и вот эта вот… вот рампа, которая отделяет, разграничивает зрительный зал и сцену, всегда это немножечко на котурнах и приподнято. Я против такой манеры работы и поэтому в ней никогда не работаю. Значит, к чему я всё это затеял весь этот разговор и всю эту речь: как видите, я ничего не устанавливаю по самому началу, о чём буду разговаривать, просто приходят какие-то мысли, я ими делюсь, так же как и песнями своими с вами. Значит, я хочу просто вас призвать к тому, чтобы вы себя чувствовали свободно и непринуждённо, откинулись на спинку кресла, отдыхали, я уж буду вкалывать перед вами. Но если вам захочется что-нибудь спросить, там, или что-то написать какую-нибудь записку или даже просто поговорить, ради Бога, не стесняйтесь — это будет как раз только соответствовать тому, зачем я вышел на сцену. Вот.
   Щас я хочу спеть вам несколько таких песен серьёзных, ну чт… Меня часто спрашивают, что мы… Вы имели в виду в той или иной песне, я всегда очень просто отвечаю: что написал, то и имел в виду, а что вам показалось, это уж в меру образованности… Вот щас я спою вам песню, которая называется «Чужая колея».

<Аплодисменты>
   Ну вот, если уж мы про автомобили начали с вами речь, я спою вам шуточную песню, которая называется «Песня автозавистника». Ну, вы знаете, что многие сейчас приобретают в частное пользование автомобили, которые, правда, всё время как грибы растут в цене, но всё-таки, несмотря на это, покупаются и достать их чижело. Так вот те, у кого их ещё нет, они имеют определённые мысли по этому поводу. Когда они их приобретают, мысли, конечно, сразу меняются. В общем, бытиё определяет сознание — точная формулировка.

<Аплодисменты>
   Вот я начал говорить вам о том, что песни свои я сочинял только для очень своих близких друзей, так оно и было. Больше десяти лет тому назад была компания, хорошие люди там были. Там был и больше… ныне не живущий более Вася Шукшин и… и полтора года мы жили в одной квартире вместе. Там из ныне здравствующих Тарковский Андрей, такой Артур Макаров, писатель, хороший очень парень. И, в общем, эта компания была тесной, мы не расставались полтора года почти, так кто-то уедет, где-то заработает чё-то, приедет снова, и мы жили вместе такой, ну, коммуной что ли. И я писал каждый раз, куда-то уезжаю чё-то посниматься или поработать и при… привозил им песни. И я никогда не рассчитывал, что у меня будет в будущем такая аудитория громадная когда-нибудь. Я писал только ра… в расчёте на близких своих друзей. И вот прошло уже много времени, много залов поменялось перед моими глазами, прошли и стадионы, и маленькие какие-то площадки, и гигантские и здесь, и за рубежом, и всё равно через всё это я стараюсь протащить вот это вот настроение дружественности, которое было тогда у меня дома с моими друзьями. Если мне это удаётся сделать, я считаю, что задача моя полностью выполнена на сегодняшний день. Вот, значит, откуда… я всё сегодняшний… Вы понимаете, так как я, в общем, работаю от книголюбов, а… а книголюбы — симпатичные люди, они дарят книги хорошие и э… и от общества «Знание», то, в общем-то, должно бы это выглядеть лекциями. Ну, конечно, я не могу читать лекции — какое я имею право, пускай кто-нибудь читает лекции другой, искусствоведы, а чтобы это носило форму лекционную такую, вот, вместо диапозитивов — песни, вместо всяких этих диаграмм, которые привозят с собой лекторы, там, надои всякие у них такие линии, я вместо этого стихи, значит, демонстрирую. Вот. И, в общем, получается форма, но э… я просто решил, пользуясь такой возможностью вот этой формы лекционной как можно больше, не то что сделать рекламы, она не нуждается эта песня в рекламе, а просто высказать своих взглядов на авторскую песню. Как я к ней отношусь, что это собственно говоря такое, почему во всём мире предпочитают человека с гитарой или с роялем, который поёт своё. Потому что теперь, по теперешним временам, в наш век такой гигантской информации, которую нам выплёскивают в уши и в глаза всё — радио, телевидение, газеты, телефоны, сплетни, что угодно — хочется и со сцены получить информацию, кусок информации. И всё-таки получить её от личности, от человека, имеющего своё суждение и мнение о том, о чём он рассказывает. Вот из-за чего так всё больше и больше тяги именно к людям, которые своё исполняют, своё, им написанное. Потому что ведь не будет же он писать, если ему не хочется, если это его не беспокоит, не будоражит и не скребёт ему по нервам. Я только пишу о том, что меня волнует и только ра… вам пою и показываю вам своё собственное к этому отношение. Это… этот взгляд принадлежит мне на все эти дела и этих людей, а вовсе не… не какой-то… за мной ничё не стоит, только моё собственное отношение. Вот в… в чём дело. Почему мне кажется, интерес к авторской песне всё больше и больше возрастает.
   Значит, я хочу щас вам ещё несколько таких… вот, например, две шуточных песни. Одна называется... она теперь уже не "монолог", а "диалог" «Диалог у телевизора» или «Диалог в цирке», её называют по-разному. Там два персонажа действуют.

<Аплодисменты, откашливается>
   Спасибо.
   Ну и что ли вторая серия этой песни, так как он всё-таки сходил в магазин и потом попал на пятнадцать суток, а он был последним в камере, кто успел посмотреть программу «Время», на него, конечно, все набросились и говорят: «Что там нового в мире?» И вот песня называется «Лекция о международном положении».

<Добавлено 2 куплета>
<Аплодисменты>
<без разрыва>
   Спасибо. Спасибо.
   Вот песня называется «Одна научная загадка, или Почему аборигены съели Кука». Кук — известный мореплаватель, плавал он в районе, там, где-то островов Новой Гвинеи, открыл Новую Зеландию и к нему, говорят, очень даже прилично относились аборигены, потому что он был человеком покладистым и добрым, и всё-таки съели. Но это часто так бывает, что любят, а всё равно съедят. Поэтому чё тут удивительного нет, что его съели, наверно, заслужил он, был хорошим человеком. Это вот бывает так, что для того, чтобы самому стать… Ну, вы знаете, как, у них такие поверия, что если съесть чью-то печень, там, врага — станешь смелее, если сердце — то будешь его характер иметь. Вот, например, они е… едят, там, погибших друзей. Сердце съедят, думают, что будут на него похожи. Или, там, чтоб стрелять лучше нужно чей-то глаз, чтоб бегать лучше — коленную чашечку и так далее. В общем, короче говоря, можно без напряжения, без всяких тренировок очень сильно улучшить спортивную форму свою. И вообще, для того, чтобы самому стать лучше, надо съесть пару хороших людей, что мы, собственно говоря, часто и делаем. Так что ничего тут <смеётся> особенно нового у аборигенов…

<Аплодисменты>
   Я хочу закончить песней, которая тоже звучала в фильме, в одном из фильмов Виктора Турова, называется она «Темнота».

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Не нужно, это… поверьте мне, что это совсем не… не главное, я всё по глазам вижу по вашим. Вижу даже как вы устали, что больше уже не в состоянии... <Смех в зале, смеётся> Ну, это ладно, я шучу. Вы знаете, я бы мог пр… продолжать это до утра и всё равно бы не хватило нам вре…

        Появление сообщений об ошибках при обращении к файлам RealAudio, mp3, txt означает, что к серверу, на котором размещены эти файлы, нет доступа. Повторите запрос спустя некоторое время или на следующий день.
        Об ошибках в работе сайта Вы можете сообщить нам по e-mail .

        Если Вы располагаете любой информацией об этой записи (воспоминания очевидцев, недостающие песни, песни в полном объеме или с лучшим качеством, отсутствующие комментарии, фотографии, публикации с упоминаниями и т.д.), пожалуйста, свяжитесь с нами по e-mail :