<—>
   ...тут у вас более-менее прохладно. Я вчера выступал в одном заведении, в котором… которое находилось где-то рядом с озером и, значит, у меня <неразборчиво> когда была самая жара днём, люди полуголые, и я тоже хотел раздеться, потому что мокрый был совсем. Вот. Ну, потом мне говорят: "Не надо, потому что завтра будут говорить, что ты вместо того, чтобы петь, исполнял стриптиз". Вот у вас здесь хорошо, прохладно. Так что сегодня я не буду ничего менять в том, что задумал в своей программе, потому что вчера я только одни песни, немножко сократился по времени и оставил только количество песен, которые предполагал петь, но так как вообще программа моя она не… состоит не только из, значит, вот этих самых песен, которые я сочиняю, но и маленьких таких преамбул к ним. И вообще, каких-то разговоров коротких об авторской песне.
   Я начну сначала прямо с песни, чтобы у вас исчезли последние сомнения, что перед вами тот, кого вы ждали, а потом будем разговаривать и петь.

<Аплодисменты>
   Это… это песня, с которой я почти всегда начинаю свои выступления. Вообще песня в отличие от людей, вернее хорошая песня, она может жить дольше. Потому что хорошие люди много нервничают, беспокоятся, страдают, переживают и помирают раньше чем плохие, а песня наоборот, ей можно жизнь продлить. Вот, например, вот эта песня, которую я вам спел, она звучала сначала в картине "Я родом из детства", где я играл центральную роль и этот вот мой персонаж — Володя, его тоже звали, э... он сочинял песни и пел в картине. Значит, было такое совпадение со мной и с тех пор стало считаться, что вот я — то что я играю — это я обязательно прожил. И доходит до такой степени, что у нас вообще есть привычка такая отождествлять человека с персонажем, которого он играет в кино, или с теми персонажами от имени которых он поёт свои песни. Так что меня часто спрашивают: не воевал ли я, не плавал ли, не сидел ли, не летал ли, не шоферил ли и так далее. И ещё по той причине, потому что почти все песни мои написаны от первого лица. Но это вовсе не оттого, что… не от нескромности, во всяком случае, и не оттого, что я всё это прожил и прошёл, а просто оттого, что во всех этих вещах есть моё мнение и суждение о том, о чём я пою: о жизни, о людях, моё собственное ни… ни… ни… как говорится, ни у кого не украденное и не под чьим-то влиянием. Я вообще находился под влиянием, в прошлом, под влиянием Булата, но только в том смысле, что когда я услышал его песни, было это лет пятнадцать тому назад, я понял, что стихи свои, которые я тогда уже писал, можно усиливать, если ещё сделать на них мелодию, лучше всего простую, ритмическую, и воздействие от этих стихов будет сильнее. Вот что такое авторская песня — это стихи, которые можно исполнять под гитару, для того, чтобы ещё их, ну что ли, улучшить, может быть, и ещё более внятно воздействовать на людей. Вот откуда появилась, вообще, что такое авторская песня. Кроме того, что мы сами всё сочиняем и придумываем.
   Теперь вот о влияниях и подражаниях, вот по поводу авторской песни. Вы знаете, последнее время очень много появилось людей, которые стали подражать и очень умело. Есть какой-то, например, человек, которого звать Жорж Окуджава, но он подражает не Окуджаве, а мне. И вот я слышал — он поёт — и с трудом отличил его голос от своего, значит, он подражает голосу. Вообще это занятие глупое и праздное. Есть искусство пародии — это совсем другое дело, а вообще ин… интересно иметь дело с человеком на сцене, который сам что-то такое хочет рассказать, а не так, как его научили или кому-то подражать, тем более голосу, голосовой манере. Я понимаю Шаляпину, а мне зачем? И вот думают, что если выпить, там, пива холодного, подышать в форточку «а-а-а» и уже "под Высоцкого". Это неправда, потому что у меня голос всегда был такой, я с ним ничего не делал. Даже в детстве, когда я совсем был маленьким пацаном и читал стихи каким-то взрослым людям, они говорили: "Надо ж! Какой маленький, а как пьёт!" <Смех в зале> В общем, я уже тогда от этого страдал. Ну, я его, конечно, немножко подпортил свой голос куревом, там, и питьём, и криком. Вот. Но всё-таки он всегда был такого низкого тембра, как раньше было принято говорить, значит, когда, вот, такой был я ещё непонятный человек, никто не знал ни какого возраста, ни откуда, говорили "пропитой голос", теперь из уважения говорят "с трещиной". Значит вот, — это <неразборчиво> о голосе.
   Теперь снова о песне. Я много пишу песен на военную тему, но это не песни-ретроспекции, это песни-ассоциации, безусловно. Потому что я не прошёл войну. Возвращаться к этой теме буду всегда я, потому что я вообще для песен своих стараюсь выбирать персонажей тех, которые находятся на самой вот грани, ну что ли, в момент риска, рядом со смертью, в момент, когда у них что-то сломалось, или они ждут чего-то, ну, короче говоря, доведённых до отчаяния, до предела людей, даже для шуточных песен. Я уже не говорю о серьёзных, поэтому я часто нахожу персонажей для своих песен там, в тех временах. Но это совсем не значит, что эти песни только о войне, — это просто лю… размышления человека, который сейчас живёт, который её не прошёл.
 Песня ещё одна называется она "Тот, который не стрелял".

<Аплодисменты>
   Это не значит, что я сегодня вас буду потчевать токо подобным репертуаром. У меня есть много песен серьёзных, написанных в шуточной манере. Давайте поулыбаемся. Песня следующая называется "Песенка о переселении душ". Это из прежних моих вещей, но я часто их достаю с нижней полки, смотрю, ещё можно петь, так пыль отряхнёшь, глядишь ещё тема не ушла. Значит, эта песня о том, что вот индусы, там с массой вариантов, но, в основном, они считают, что мы не умираем, а душа наша переселяется куда сможет, куда ордер дадут, значит, туда и переселяется: в животных, в камни, в предметы, в растения, кому не повезёт в каких-нибудь насекомых, каракатиц, там, всяких, а кому повезёт — в людей, иногда в хороших. Короче говоря, всё зависит от того, как ты себя в этой жизни вёл, так они считают, индусы. Вот, они, видимо, не глупые люди.

<Аплодисменты>
   Ну, если я взял такой географический уклон, э… щас я спою вам песню совсем новую, по… одну из последних, называется эта песня "Одна научная загадка, или Почему аборигены съели Кука?" Ну, Кук известный мореплаватель, он открыл массу земель и они его, в общем, любили аборигены и всё равно съели. Это бывает так, в общем. Я спрашивал в Полинезии у смотрителя музея, говорю: "Почему так процветал здесь каннибализм и даже до последнего времени?" Он говорит: "Ну, в общем, — говорит, — причина простая, вот, например, как нету мяса, так сразу война, настреляем скоко надо и...". <Смех в зале> Потом он говорит, что вообще у них… у них есть такие всякие поверья: предположим, если съешь печень врага, который, там, сопротивлялся или храбро воевал, то будешь смелее, если сердце, то — добрее. Короче говоря, есть масса вариантов, в общем, для того, чтобы стать самому лучше надо съесть пару хороших людей. Что мы, в общем, и делаем, вернее они, и часто. Вот. А вообще был… был такой смешной разговор, так он… он пошутил изумительно. Он, например, говорит: "А у вас тоже ведь была война большая?" Я говорю: "Да, вот была". "А сколько, — говорит, — убили?" Я говорю: "Ну, в общем, миллионов тридцать". Он говорит: "И что всех съели?" Я говорю: "Да нет, не всех?" А он говорит: "А зачем тогда воевали?" Ну, это не... не по поводу.
 Песня «Загадка»:

<Аплодисменты>
   Теперь поехали в Европу. Песня-зарисовка. Первая песня не э… так скажем, она не тянет на песню, это просто из различных мест, где я бываю или на работе, или просто в поездках, я привожу за... такие впечатления, которые рифмую, просто чтоб лучше их запомнить. Значит, это в них нету ни внутреннего какого-то там другого пласта, там, второго плана, какого-то подтекста и так далее. В них то, на что упал взгляд в данный момент. Была такая зарисовка о Ленинграде, помните:

   Вот это п… про Ленинград была, а потом вот недавно совсем появилась зарисовка об… Сибири, я её потом, может быть, вам спою "Про речку Вачу". А щас я вам хочу спеть песню, называется она "О Париже, или Письмо к другу".

<Аплодисменты>
   Поедем в район островов, шуточная песня. Я такими пластами буду петь шуточные и серьёзные, чтобы не очень устали и не очень отдохнули. Песня эта вот о чём: щас много разговоров о различных чудесах, которые якобы вокруг нас существуют — это и летающие тарелки, которые многие выдели, а некоторые уже в них летали. Я должен сказать, что вообще разговоры эти о тарелках возникают периодически с новой силой. Есть приверженцы, которые сохраняют верность этим всем вот делам, вот Зигель, например, он такой респектабельный учёный. Я его слышал лет десять тому назад в Доме литераторов, значит, он читал лекцию о летающих объектах, которые, он утверждал, что существуют всегда и демонстрировал свидетелей, чуть что прям, раз, как говорит, и тут встаёт лётчик и говорит: "Я взлетел в семь часов тридцать минут..." ну, в общем, он всё время… такой лётчик Аккуратов, полярный лётчик, он всё время видел летающие объекты, другие реже, но говорят, что некоторые, правда, летали в них. Я не знаю… Я не знаю почему, вот, возникают эти разговоры. Дело вот в чём, вообще… Ну, филиппинские врачи, вы знаете, там были и разоблачения и всякие домыслы по этому поводу, что вот они режут без ножа и довольно успешно. Правда, те, кто пользовался их услугами, те ничего не говорят, а вот кто собирается, ещё, значит, питают надежду. Я не знаю насколько это верно… И Бермудский треугольник, что там исчезают корабли, самолёты, место таинственное, что это такое, никто не знает. Кто говорит, что там прошла сверхмасса, кто ещё чего-то. В общем, короче говоря, там всё время... а если там найдут кого-нибудь в этом Бермудском треугольнике живого, тот уже сдвинутый, и с ним разговаривать невозможно, он кандидат в "жёлтый дом". Поэтому мне пришла в голову мысль написать такое "Письмо в редакцию телевизионной передачи "Очевидное и невероятное" из сумасшедшего дома, с Канатчиковой дачи". Значит, это не лично к Капице, которого… с которым я дружу, и, в общем, отношусь к нему с большим уважением, а к тем, кому они представляют иногда трибуну и, значит... Вообще около ка… каждого дела хорошего и интересного всегда появляется масса людей, которые сами ошибаются, либо шарлатанов, что хуже. Вот. Я не хочу всё огульно охаивать, включая, значит, чудовище Несси и так далее, и так далее. Вот. Был какой-то странный анекдот, что вот недавно в Бермудском треугольнике разбилась тарелка с лохнесским чудовищем и филиппинскими врачами на борту, значит, похерили сразу одновременно. Итак, письмо такое:

<Опущено 3 куплета>
<Аплодисменты>
   Вы извините, что я прерываю аплодисменты ваши, это не самое главное тут, во-первых, меньше движение воздуха и меньше жары, это первое, а во-вторых, вообще я вам скажу, что для этой песни этого не надо — эта песня требует только ваших глаз и желания слушать, а больше ничего, потому что ведь, в общем, зрелища никакого нет. И в этом даже отличие авторской и эстрадной песни, что здесь нет никакого зрелища. Что эта песня может быть где угодно, я пел в подводных лодках, в ангарах, в поле, в подвалах, в квартирах, в больших залах и… и на стадионах — это не имеет значения. А для песни эстрадной обязательно нужна атмосфера, обстановка, свет, вот эта рампа, которая ограничивает, значит, сцену от зрительного зала. Всегда есть зрелищность и приподнятость в той песне. В ней есть масса достоинств: всегда мощно звучит оркестр, хорошие голоса некоторых певцов. Вот. Но в ней есть масса недостатков — она неподвижна, потому что певец закован в рамки оркестра и всегда будет шпарить как вот он. Он добился оптимального варианта, как ему кажется, в репетициях, и будет под этот уровень всегда стараться, как говорится, до… дотянуться до этого уровня. Эта песня, вот, которую я, которой я занимаюсь, она, ничего этого ей не надо, и тут...  она очень подвижна и… и допускает много импровизаций. Во-первых, потому что мои слова, чего хочу то и делаю. Я какое-то меняю почти всегда, я их обновляю эти песни, меняю мелодии их, меняю ритмы и часто в зависимости от того, какие люди в зале. То есть, она живая — это, живое и живучее дело. И в ней обязательно есть ещё какой-то пласт, который будет ведом каждому по-разному обязательно. Потому что в неё вложен труд, в неё вложен не токо, там поэтический труд, а желание, чтобы рассказать такому большому количеству людей о том, что беспокоит вот меня. Вы знаете, это же ведь, в общем, не каждому дано. Я ценю эти встречи со зрителями даже, может, больше чем вы. Потому что это правда, я больше всего это люблю делать, больше чем играть на сцене, чем сниматься в кино. Только вот, может быть, ещё писать за столом, там, когда вдохновение, вот, может быть, больше, а так я предпочитаю вот делать своё живьём перед людьми, поэтому я эти встречи очень ценю и считаю, что в них аплодисменты, это, в общем, дело третье.
   Я вообще их начинал писать эти песни, никогда не рассчитывая на такую колоссальную аудиторию, в будущем которая у меня будет. Я писал только для своих близких друзей. Компания была хорошая. В ней были живущие ныне Тарковский Андрей, Макаров Артур и больше которых нет: Вася Шукшин, Кочарян Лёва — это мои друзья очень близкие. Я писал для них. Уеду куда-нибудь, привезу им песню, и вот… и эта атмосфера, которая была тогда, доверия, полного доверия и же… я знал, что им нужно это. И вот я её попытался протянуть через все эти залы и все эти времена, которые прошли, вот эту атмосферу доверия, дружественную, раскованную. свободную атмосферу, непринуждённую. Я совсем не стесняюсь ничего, никогда себе не ставлю, во мне нет внутреннего редактора, когда я пишу, нет никакого соглядатая, когда я пою. Я всегда пою то, что хочу и то что наметил, значит. Я себя чувствую свободно и очень хочу, чтобы мой зритель и слушатель, которого я люблю, также себя чувствовал свободно и спокойно, понимаете. Вот. Поэтому, так сказать, это, в общем, ходят разные легенды обо мне. Одна заключается в том, что вот, дескать, я не люблю, когда аплодируют — это неправда, я нормальный человек и, в общем, если вам скажут, что человек пишет и работает токо для того, чтобы самовыражаться, не верьте — это враньё. Враньё это, когда пишешь в стол — это досадно, но пишешь всё равно. А когда, вот, что, мол дескать, мне важно как я сам себя чувствую нет, важно, как люди на это реагируют. У меня просто это уже инерция, вы извините, за то, что я так, просто всегда не хватает времени, хочется побольше успеть сделать. Вот так, значит. Теперь, я думаю, что они известны, эти песни, стали именно вот из-за этого своего настроения, намерения, доверия, вот, а больше там... Ну, потом ещё…
   Теперь вот я хочу вам спеть одну песню, которая, значит… это такая.. Ну, я много писал о животных, о… об охоте, вот эта песня, которая завершает цикл песен об охоте, называется она "Конец охоты на волков". Написана она в защиту природы, что ли, и эта песня, ну, в общем, вот слушайте. Это последняя песня.

<Аплодисменты>
   Вот в институтах обычно я вот эту песню пою. Ещё хочу вам спеть такую песню серьёзную, называется она "Чужая колея".

<Аплодисменты>
   Ну, уместно здесь спеть ещё одну песню тоже на научную тему, называется она "Товарищи учёные". Это вы знаете наверняка, но всё равно я её пою, не забываю.  

<Аплодисменты, откашливается>
   Антиалкогольная песня, называется "Про речку Вачу и попутчицу Валю". История натуральная, значит, только для справки, "Бичи" — это такие люди, в основном, это бывшие моряки, которые спустились на берег, загуляли там сильно и отстали от кораблей, их потом списали, и вот они там мигрируют, то прибьются к геологам, то к старателям и как-то пытаются оттуда вырваться. И вот иногда что из этого получается. Это такая зарисовка на… натуралистическая, но не… не обращайте на это внимания.

<Аплодисменты>
   "Лекция о международном положении из уст человека, попавшего на пятнадцать суток за мелкое хулиганство".

<Добавлено 2 куплета>
<Аплодисменты>
   Вот песня такая, называется "Дорожная история".
   А Вы никак не могли сделать, чтоб я этого не видел, да? Мне тут кто-то сказал, самое главное глаза, а вам важнее всего, чё у вас получилось, понимаете? И я всегда говорю, пожалуйста, записывайте, ради Бога, потому что, чё тут, уж всё равно запишут, а… так, чтоб не было видно, потому что это очень отвлекает, правда. А Вы ходите взад...  
   "Дорожная история".

<Опущен 1 куплет>
<Аплодисменты>
   Шуточная песня, называется "Инструкция перед поездкой за рубеж". <Откашливается>

<Опущено 2 куплета>
<Аплодисменты>
   Вы знаете, ча… часто очень спрашивают, сколько времени уходит на написание песни. Я вообще никогда не могу на этот вопрос ответить, потому что, вот если на… на две чаши весов бросить, скажем, всю остальную работу, вот театр, кино, выступления, телевидение и так далее, радио, а на другую только работу над песней, я всё-таки думаю, что эта перевесит. Потому что она всё время крутится, живёт с тобой, не даёт тебе покоя, всё время тебя скребёт, чтоб ты сел за стол. И вот когда ты чувствуешь, что уже больше её нельзя держать, тогда садишься и записываешь. Иногда записываешь очень быстро, просто буквально в течение нескольких, там, минут, а иногда это длится долгое время. Вот с этой, например, песней было очень какая-то, сложная… я её начал здесь, потом поехал туда в Венгрию, там съёмки у меня были, вернулся обратно, как-то она отлежалась и проявилась мгновенно за одну ночь. А вот, например, такая песня, вот как у меня когда-то была, там, "Охота на волков" — она очень долго писалась, просто… просто за… за бумагой я долго сидел. Вообще очень сложно ответить, я вам токо одно могу сказать, можете поверить мне, что работы вот на эти песни много затрачено, в отличие, я думаю, от работы над текстом в песнях эстрадных. Там вообще они иногда не пойми чё поют, никакой информации, иногда нечто глубок… глубокомысленное, вроде что "провожают пароходы, совсем не так как поезда...", там. Что-то они имеют в виду, что-то, мол, дескать, всегда думаешь, а что дальше? Нет, ничего, просто вот, что провожают не так и всё. И вот… или, там, даже вот навязшая в ушах песня, там, скажем "Яблони в цвету — какое чудо..." я не могу сказать полюбившаяся, их не любят эти песни, они очень назойливо входят, и вот, вы знаете, я вот так подумал, что, в общем, там даже нет ни одного образа нет поэтического. Это, в общем, "Хороши весной в саду цветочки...", понимаете. Если рядом вспомнить даже строку Есенина:
          "Всё пройдёт, как с белых яблонь дым.
          Увяданья золотом охваченный
          Я не буду больше молодым..."
   Вот так вот — это поэзия, а там ни пойми что. И вот я, в общем, считаю, что в любой песне где бы она ни исполнялась: с эстрады или просто вот так вот, дома хотя бы какую-то информацию нужно людям выдать и хорошо бы ещё в образе. Ну вот, из-за этого, мне кажется, я приверженец вот авторской песни, песни, которая делается одним человеком вместе и исполняется им же. Поэтому я почти никогда свои песни никому не даю петь. Я много всяких писем получаю, во многих из них содержится один и тот же вопрос: "Что вы имели в виду под той или иной песней?" Я всегда отвечаю что: «Что я имел в виду, то я и сказал, а что вы видели, это уже как образован». И, в общем, иногда попадают точно, иногда рядом. Я никогда не спорю, потому что, видимо, человек увидел то, что ему ближе… Но много людей интересуются тем, что вот я люблю в этой жизни, чего нет. Я пытался написать несколько песен, как бы ответ моим корреспондентам, вот была такая песня, в ней даже строки были такие:

   Потому что как раз тогда я получил много писем, где совсем не то они поняли, что я писал.
   Как вот в песне об этом… "О Париже" один человек считал, что это про Иркутскую баню, в которой много гвоздей и холодно, так что… <Откашливается> Ну вот, но на половину из этих вопросов коротко я попытался ответить песней, которой хочу закончить своё сегодняшнее выступление, песня эта называется "Я не люблю".

<Аплодисменты>
   Я хочу вам сказать пару слов, в общем, дорогие мои зрители и слушатели (говорю так искренне, а не соблюдая форму) понимаете. Вы понимаете, их песен очень много, их около, там, я не знаю, ну, несколько сотен. И, в общем, каждый, наверное, из присутствующих который их знает, он имеет свою любимую, хотел бы, чтобы я её спел. Я сегодня независимо, значит, от возраста, вероисповедания, национальности и зарплаты постарался, чтоб всем досталось по небольшому куску, хотя бы из той серии, понимаете, если не точно эту, то хотя бы эту, и постарался спеть я как можно больше нового. Вот человек, который увлекается, есть свидетель, что сёдня даже для него было кое-что новое, верно, да? Вот и я с удовольствием повторюсь, вернее, не повторюсь, а повторю это выступление, где будут другие вещи и то, что вы любите, отвечу на ваши заказы. Я благодарю, вас за то, что вы высидели в такую жару, вот, <смеётся> эти э... минуты, вот, и с удовольствием, правда, к вам буду приезжать. У вас работалось хорошо и у меня голова... <Голоса в зале, смех, аплодисменты>
   Вот, вы знаете, я вам скажу так: мало будет и дальше. Я действительно закончил, я никогда "на бис" не пою, я даже с перевыполнением. Я просто ничего вам не стал повторно рассказывать, просто попел. Вот. Но всегда ж будет мало, чё ж вы такие ненасытные. <Смех в зале>
   Благодарю вас, всего доброго, я поехал работать, у меня съёмки до ночи.
<Аплодисменты>

        Появление сообщений об ошибках при обращении к файлам RealAudio, mp3, txt означает, что к серверу, на котором размещены эти файлы, нет доступа. Повторите запрос спустя некоторое время или на следующий день.
        Об ошибках в работе сайта Вы можете сообщить нам по e-mail .

        Если Вы располагаете любой информацией об этой записи (воспоминания очевидцев, недостающие песни, песни в полном объеме или с лучшим качеством, отсутствующие комментарии, фотографии, публикации с упоминаниями и т.д.), пожалуйста, свяжитесь с нами по e-mail :