<Опущено 3 последних куплета>
<Аплодисменты>
   Я знаю, что здесь, э... значит, каким-то образом пересылаются пластинки, которые я, вот, сделал концерты, когда были у меня в Нью-Йорке, в Америке, два месяца тому назад, уже кто-то успел, значит, в порядке пиратства <смеётся> сделать эти диски (я на них разрешение не давал) ну это неважно, это каждый живёт, как может, я совсем не возражаю, люди, может, хотят выхватить своё, почему нет, в конце концов? Пожалуйста. Вот просто м-м… э… из-за этого некоторые люди говорили, что мол, дескать, вот у нас уже есть диски, и приходить по второму разу, у кого времени нет, потом, сегодня — праздник и так далее. Это не совсем всё верно, потому что вот эта вот самая авторская песня, которой я занимаюсь, она всё-таки требует, чтобы видеть человека, намного не… не то что воздействие сильнее, а, например, э… это ведь — манера беседовать с людьми. И так же, как мне необходимы люди, может быть, даже больше, чем я вам, потому что у меня есть возможность такому большому количеству людей рассказать о том, что меня волнует и беспокоит в данный момент. Это, в общем, не каждому дано, мне страшно повезло в этом смысле и не только там, но теперь и здесь. Здесь оказалось, что здесь всё больше и больше с каждым годом и русская аудитория растёт, но уже есть интерес и у… там, французов, у американцев, которые всё больше и больше узнают, пишут и хотят слушать. Но всё равно для этого рода песни, вот, которой я занимаюсь, необходимы люди, вот так вот сидящие перед глазами. И также и для вас намного, я убеждён, не… не просто воздействие, а смысл вещей доходит намного сильнее, чем когда вы их слушаете с пластинок. Вот. Поэтому я думаю, надеюсь, что сегодня вы не будете разочарованы, тем, что я даже буду петь вам песни, которые вам знакомы, как, например, вот следующая.
   Песня называется «Случай в ресторане».

<Аплодисменты>
   Ну и как всегда, как всегда несколько шуточных вещей. Значит, вот шуточная песня, которая называется "Письмо к другу, или зарисовка о Париже". Я писал много различных зарисовок, всегда, когда возвращался из какого-нибудь города, то старался привезти с собой впечатления, чтобы их не забыть, я их рифмовал. И… и… эти зарисовки, они не тянут на песни, так как в них нет ни второго плана, там, подтекста и так далее. В них есть только то, на что упал взгляд в данный момент. Вот была такая зарисовка старенькая... Может быть, Вы её… помните, а?

<Аплодисменты>
   Ну вот…
   А это — зарисовка о Париже. Называется, значит, “Письмо к другу”.

<Аплодисменты>
   Это как бывает, присылают письма и спрашивают: «Что Вы имели в виду под той или иной песней?» Ну, во-первых, что я имел в виду, то я и написал, значит, каждый понимает в меру своей образованности, это… я совсем никогда не могу регулировать впечатление от песни, это совсем другой вопрос, но бывает, там, близко попадают, в точку, или кому-то что-то захотелось увидеть, но всё-таки близко к тому, что я имел в виду. А с этой песней у меня был случай, я её спел в Иркутске, как раз в бане, и вот, значит, начали они жутко хохотать. Я был у старателей в старательских артелях, кстати, потом спою вам об этом песню, а м… и сидел какой-то человек, который, ну до слёз, прямо так он… умирал от хохота. Я ему говорю: «Да что ты всё так смеёшься-то? Уж все отсмеялись». Он говорит: «Ну ка… откуда ты, — говорит, — ты всё это знаешь?» Я говорю: «Чего знаю? <Смеётся> Я что видел, ска…». Он говорит: «Ну, это же песня не про Париж, это же про Иркутск». Я говорю: «Почему?» Он говорит: «Ну, потому что у нас в… открыли новые бани щас в городе, так там гвоздей столько, что, действительно, там впору их вытаскивать, понимаешь?» <Смеётся> То есть, совсем наоборот, но вот она сработала таким образом почему-то.
   Теперь я хочу вам показать песню, которую совсем ещё, пожалуй, никто и не знает, это такая м-м-м… шуточная песня или полушуточная, как хотите, которая называется: «Почему аборигены съели Кука?» Кук плавал где-то в районе Австралии, открыл Новую Зеландию, плавал… на островах его где-то съели. Значит, съели… Ну как это часто бывает, ничего от него не осталось. И вот: «История одной научной загадки, или Почему аборигены съели Кука?»

<Аплодисменты>
   Но это… Я к… был в Полинезии и спрашивал: «Почему, собственно говоря, каннибализм так процветал?» Они говорят: "Ну, в общем-то, в основном, у нас и войны были — как нет мяса у нас, так… в стране, так мы воюем, настреляем скоко надо, в общем, потом, говорит, остановимся". А потом спросили, говорят: «У вас тоже, — говорят, — была большая война какая-то?» Я говорю: «Да, была». «И скоко погибло?» «Миллионов тридцать…» Они говорят: «Ну что, всех съели?» Я говорю: «Нет…» «А зачем же, — говорит, — тогда воевали?» Тоже такой… такая шутка. Но, в общем, есть такое поверье, что для того, чтобы ты э… тебе, там, лучше бегать, надо отъесть коленную чашечку у человека, который хороший спортсмен. Я даже пытался предложить это нашим, там, в команде стайеров, вот… Без всяких тренировок, съел у кого-нибудь чё… В общем, нужно пару тов… своих товарищей съесть по команде... <Смеётся> Или вообще для того, чтоб самому стать лучше, надо съесть пару хороших людей, что мы часто и делаем, в общем, в жизни, верно? <Смеётся>
   Ну, хорошо. <Откашливается>
   Теперь ещё одна шуточная песня э… с… древняя песня, старая. Вот. Но я обязательно хочу её… вам её напомнить. Называется она… а… ан… антиалкогольная такая. «Ой, где был я вчера».

<Аплодисменты, откашливается>
   А вот песня: «Впечатления про… Лекция о международном положении, которая была прочитана в Бутырской тюрьме, посаженным туда на пятнадцать суток за хулиганство». Вот он рассказывает, примерно, так:

<Заменён 1 куплет, добавлено 2 куплета>
<Аплодисменты>
   Спасибо.
<Смех в зале, смеётся>
   Хорошо… Значит, теперь из, тоже, может быть, из прежнего. Называется песня… такая автомобильная тематика — щас пойдут сериями. Вот я вам спою несколько песен, которые связаны обязательно с машинами и с дорогами. Первая песня на… ну, конечно, это не про... <смеётся> не про них, но всё равно. Песня называется… Первая песня называется: «Дорожная история».

<Опущен 1 куплет>
<Аплодисменты>
   Вы знаете, я вам так скажу, что аплодисменты в таких случаях это, в общем, дело второе или третье. Потому что я вообще начинал когда писать свои песни, я никогда не рассчитывал на то, что у меня будет в будущем большие аудитории, там, стадионы или даже вот такие вот компании большие как сегодня. Я предполагал это писать для очень маленькой группы своих близких друзей. Мы жили в Москве много лет тому назад на… в квартире в Большом Каретном у моего друга, у Лёвы Кочаряна в течение полутора лет. Там хорошая компания собиралась: там бывал часто и с нами вместе провёл эти годы и Вася Шукшин, и Тарковский Андрей, Макаров такой Артур, там, Толя Утевский — вот ваш знакомый... Туманов Миша. В общем, многие-то даже из присутствующих здесь их знают. Но, к сожалению, двое из них уже не живут. Я написал на смерть Васи Шукшина стихи, которые... единственный журнал сразу предложился —это ленинградский журнал, но потом и они тоже чё-то такое там — я не знаю почему они — отказались, стали карнать. Вот. Ну, я эти стихи оставил, сохранил, я их не пою. Это — может быть…
   ГОЛОС: Прочтите.
   Немножечко, да?

   Ну, я её пр… просто не хочу, это длинная, это довольно большая поэма. Вот.
 Э… Я к чему начал этот рассказ, совсем даже не к тому, чтобы прочитать эти стихи (хорошо, что такая импровизация), а к тому, что я... Просто тогда выработалась такая манера дружественная, раскованная, непринуждённость, я как… себя чувствовал свободно, потому что это были мои близкие друзья, я знал, что всё, что я им буду петь и рассказывать — им интересно, также как от них получать. В общем, это… это… эти песни, я думаю, стали известны именно из-за того, что у них вот такой дружеский настрой, желание чё-то рассказать… вот так, друзьям. Вот и поэтому я совсем никогда не настаиваю… Хотя легенды теперь ходят п… по России, что, мол, дескать, одна… одни из многочисленных — рассказов много — вот одна легенда такая, что я не люблю, когда аплодируют, и поэтому люди боятся даже, приходишь в некоторые залы, чё-то спел, некоторые захлопали, потом чё-то перестали. Я нормальный человек, я к этому отношусь с уважением, ко всему, что делаете вы, моя публика. Потому что если вам вообще… вы знаете, здесь, может быть, немножко по-другому, но для меня самовыражение вот такого рода, когда мне наплевать, там, как реагирует зал, это — блеф, это — всё неправда. Всё равно всё делается для людей, которые здесь сидят, а не для того, чтобы самому — ах, дескать, как вот он выложился там, темпераментно покричал. Нет, это — неправда, всё делается для людей. Поэтому ме… меня интересует ваша реакция и как… как вы к этому относитесь. Но это н… не самое главное.
   Теперь я хочу вам <закуривает?> следующую песню…
   Это шуточная песня, которая называется <выпускает дым> «Песня автозавистника».

<Аплодисменты>
   А вот ы... я не знаю, в этой пластинке было? Потому что я в Нью-Йорке тоже <затягивается> менял немножко программу и <выпускает дым> я пел там такую песню, которая называется «Горизонт». Все, безусловно, её, если интересовались, знаете потому что это песня прежняя, давнишняя песня. Но я её очень люблю, и я её хочу вам спеть.
   ГОЛОС: И мы.
   Да? Тогда ладно... 

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   ГОЛОС: Не было этой вещи на Нью-йоркской пластинке.
   У-у?
   ГОЛОС: Володя, спой «Колею...»
   Я спою «Колею»... Я потом то, что вы попросите… потом вам скажу: «Давайте, теперь заказывайте», потому что я хочу ещё и кое-что новое спеть, и чтобы не забыть — у меня так, выстроилась программа, хорошо? — а потом вы будете у меня просить то, что вы любите, я...    
   ГОЛОС: Спасибо.
   ...постараюсь... не всем... ладно?
   ГОЛОСА: Спасибо… договорились…
   Значит, теперь вот песня, без которой совсем неуместно… вернее, не ко времени э… концерты проводить…
   Эта песня называется «Москва - Одесса». Вот. <Смеётся> Какой...

<Аплодисменты>
   Вы знаете, я… у меня есть такой приём уже выработался в выступлениях: я нарочно забываю, и люди под… подсказывают текст из зала. Таким образом, я точно знаю осведомлённость аудитории. Мне сразу… мне очень везёт, я так соображаю, что, значит, они знают, что — нет. Но сегодня я, на самом деле, так, забыл, потому что начал вспоминать, что я начал писать новую песню, э… будет она называться…
   «Через десять лет всё так же». И э… <Затягивается> Она начинается такими строчками, которые я было хотел спеть. Вот маленький кусочек я вам спою:

   Вот… <Смех в зале> Так что э… я её начал вспоминать, поэтому немножко за… запамятовал.
<без разрыва>
   Теперь песня про другой вылет <откашливается> называется она «Инструкция перед поездкой за рубеж».

<Опущено 2 куплета>
<Аплодисменты, крики “браво”>
   А вот ещё песня такая, немножко из другой области, сибирская, называется она <откашливается> «Про речку Вачу и попутчицу Валю». Это… значит, для справки <смеётся>… может, по… забыли, значит: бичи — это такие люди, которые... раньше они, в основном, плавали, а потом они перестали плавать, как-то они начали спиваться, их в Магадане много, в Бодайбо. Это такие… они всё время мигрируют: то прибьются к геологам, то, там, — к старателям. Короче говоря, они все пытаются вырваться, некоторым удаётся, а некоторым — не сразу. Вот про это песня.

<Аплодисменты>
   Вот ещё шуточная песня… называется «Диалог у телевизера».

<Аплодисменты>
   Ну вот…
<Аплодисменты>
   Теперь э… песня, которая является как бы второй серией или концом песни «Охота на волков». Эта песня называется «Охота с вертолётов, или Где вы, волки?»

<Аплодисменты, откашливается>
   Значит…
   Теперь я обязательно хочу вам спеть песню, которая называется «Баллада о детстве», или «Старый дом» я ещё её называю. Это песня про детство московское. Тут, говорят, много харьковчан, да, в общем, от… отовсюду люди. Это неважно, из какого города эта песня… В общем, <откашливается> «Баллада о детстве».

<Опущено 5 куплетов>
<Аплодисменты>
   ГОЛОС: Не устал? <Неразборчиво>.
   Что? 
   ГОЛОС: <Неразборчиво> нет? Ничего?
   Я тут заканчиваю скоро…
   Вот ещё шутка такая. Ну, она старая правда, но всё-таки я её спою, называется она «Поездка в город». Может быть, это что-нибудь напомнит тоже кому-нибудь.

<Аплодисменты, откашливается>
   Теперь песня шуточная, <смеётся> которая называется <откашливается> «Случай на таможне».

<Аплодисменты>
   Ну и наконец, я закончу официальную часть своего выступления ко… песней, которой обычно я или начинаю, или заканчиваю. Называется она «Братские могилы». Это песня, с которой я вообще начинал.

<Аплодисменты>
   Не нужно. Спасибо.
   Ну вот…
   Ну, теперь я слушаю вас, что вы скажете, не по поводу того, как я чего для вас сделал, там, <смеётся> понравилось вам или нет, а что-нибудь… вас если интересует.
 Вот, например, я хотел вам рассказать, что последняя премьера Театра на Таганке, если есть москвичи, да даже и не москвичи, а просто имеют интерес к театру, это была «Преступление и наказание», в котором я тоже играл, играл роль С… Свидригайлова. Это такая… впервые такая трактовка, о которой очень сам много писал Достоевский. В связи с этим пока мы испытываем молчание прессы по поводу спектакля, они пока не… не рискуют высказываться. Но всё равно уже идут разговоры о том, что это впервые так поставлен Достоевский вообще на русской сцене. Ну, в отличие от всех прежних спектаклей, там нет никаких эффектов, там голая пустая сцена, свет и всё. Такой, очень скромными средствами сделанный спектакль.
   Из кино я закончил только что пять серий <смеётся> картины, которая называется «Эра милосердия» по братьям Вайнерам. Это — сорок шестой год, «Чёрная кошка» банда такая была там. Вот я первый раз в жизни в своей играю роль, ну, он не следователь, а он такой уполномоченный такой, сам из бывших, вот это первая моя роль. Как я помню, Бельмондо — писали — впервые роль полицейского. Вот, значит, я впервые роль, ну — если  не милиционера, то — рядом. Вот. Ну она — очень интересная работа. Выйдет картина где-то в сентябре, в октябре месяце.
 А теперь собираюсь играть и должен по приезде восемнадцатого числа уже приступать, как ни странно, роль Дон Жуана в "Маленьких трагедиях" пушкинских у Швей… у Швейцера, да. И э… он замечательный режиссёр. Я с ним работал уже. Мы с ним делали картину «Мак-Кинли», правда, неудачно, потому что оттуда вынули все песни, все баллады, но не по его вине. А теперь это будет картина тоже в трёх сериях. Я думаю даже, что вы её увидите, пом… потому что её на корню закупили здесь и в Канаде, и в Америке сам… по самому началу, только ещё по э… прочтению сценария. Потому что он очень здорово сделан. Возможно так, что вы встретитесь и с экрана с этой вещью.
 Вот. И сейчас, вот будет у нас пятнадцатилетний юбилей театра двадцать третьего числа, почему я так тороплюсь, к сожалению. Мне жалко уезжать так быстро отсюда, надо было бы поглядеть ещё немножечко. Потому что все новые впечатления, которые я получаю в мире, они — основа всего того, что я дальше пишу. И, конечно, хотелось бы и пообщаться и поглядеть не только страну, но больше всего — людей. Вот.
 Ну и, пожалуй, вот так, всё что я хотел вам на сегодняшний день сделать. А теперь, если вас что-то интересует, я вас слушаю.
   ГОЛОСА: Спой «Большой Каретный» — «Дом»
<Откашливается> «На Б… Большой Каретный»?
   ГОЛОСА: «Дом»… — «Большой Каретный»… и то, и другое… — <Неразборчиво> и «Уголовный кодекс»… — <Неразборчиво> Бывшие зэка…
<Смеётся> Бывшие зэка?.. Ну, так если вы бывшие зэка, так вы даже это… его лучше знаете, чем я. <Смех в зале, аплодисменты> Вот. Не в этом дело. Значит, я сейчас тогда сделаю так: я сделаю маленькое попурри из прежних своих песен, в котором вы встретите знакомые строки из первых, так называемых блатных песен, от которых я никогда не отказывался, хотя, в общем, многие люди за это, значит, сетовали всячески. Я считаю, что они колоссальную мне принесли пользу в смысле очис… в смысле работы над формой: очистки и простоты, э… такой… ну как сказать, нарочитой, кажущейся примитивизации мелодии э… чтобы это было… сразу входило не только в уши, но и в душу, и поэтому я эти песни очень люблю, прежние свои песни. Я хочу вам маленькое такое попурри из этих песен.

<Аплодисменты>
   ГОЛОСА: <Неразборчиво>, Володя. — Спасибо, <неразборчиво>.
   Спасибо вам большое.
   ГОЛОС: Милицейский протокол.
   Ребята, вы знаете, у меня ещё и завтра… Вы… Я вам в самом начале сказал: их восемьсот, их же всё равно не... это надо на пару недель с водкой запереться где-нибудь, тогда... <смех в зале> И то без еды, чтобы не терять время. <Смех в зале> Потому что я уже пробовал <неразборчиво>, а?
   ГОЛОСА: <Неразборчиво> водка есть, <неразборчиво> водки добавим… — Есть одна хорошая…
   Нет, я понял, что здесь… я, ребята пон… Одна только?
   ГОЛОСА: <Неразборчиво, смех> — «Бермудский треугольник», Володя!
   Есть, есть такая… я её спою завтра…
   ГОЛОСА: <Неразборчиво> очень раннюю… — <Неразборчиво>.
   Значит…
   ГОЛОСА: Ещё «Банька»…
   Ребята…
   ГОЛОСА: <Неразборчиво> — «Бермудский треугольник» — «Банька»… — «Кони»…
<Монтаж>
   Я вас уверяю, я этого почти никогда не делаю даже там. Я сегодня спел очень много песен, которых почти никто не слышал даже в Союзе, понимаете? Вместо того, чтобы петь то, что вы знаете, зачем же? Так что можно было петь и «Кони», и всё остальное что попало, но тогда не петь других. Ведь или одно, или другое. Всё же нельзя успеть.
   «Колею» я обещал, правда.

<Аплодисменты>
   Ну вот, теперь я вас действительно благодарю за то, что вы пришли, и очень рад, что здесь существует интерес к этим песням. И он будет ещё больше, я вас уверяю, не только в связи со вновь прибывающими, а и потому что… и не только в связи с ностальгией, а из-за того, что это — основа, которая заложена вот этого вот… которого, может быть, и существует здесь, но, может быть, из-за языка не так доступна и понятна — вот это вот общение авторской… путём авторской песни — я думаю, это, в общем, история и дело, которое не… не упадёт, а наоборот, будет н… подыматься, подыматься и здесь, и там. Я надеюсь в связи с этим с вами ещё встретиться и уверен, что это когда-то произойдёт, может быть, не так скоро.
   ГОЛОС:  Обязательно... <неразборчиво> ...это дело будет...
   А сейчас всего вам доброго, дорогие…
<Аплодисменты>
   ГОЛОС: Привет на всю оставшуюся жизнь…
   А?
   ГОЛОС: Привет на всю оставшуюся жизнь…
   ЛЕВ ШМИДТ: Поблагодарим Володю. И надеемся, что не забудет Торонто. Володя, почаще к нам…
<Аплодисменты>
   ЛЕВ ШМИДТ: А сейчас буфет работает. Прошу продолжать.
   ГОЛОС: <зевает> А-а-а-.... Да-а...

        Появление сообщений об ошибках при обращении к файлам RealAudio, mp3, txt означает, что к серверу, на котором размещены эти файлы, нет доступа. Повторите запрос спустя некоторое время или на следующий день.
        Об ошибках в работе сайта Вы можете сообщить нам по e-mail .

        Если Вы располагаете любой информацией об этой записи (воспоминания очевидцев, недостающие песни, песни в полном объеме или с лучшим качеством, отсутствующие комментарии, фотографии, публикации с упоминаниями и т.д.), пожалуйста, свяжитесь с нами по e-mail :