ВЕДУЩИЙ: ...представить артиста Владимира Высоцкого.
<Аплодисменты>
<—>
<Откашливается>

<Аплодисменты>
   Значит. Добрый вечер!
   Сделай потише немножко, убери... перемодуляцию.
   Добрый вечер! Я начал нарочно с песни. Во-первых, там как раз немножечко идёт разговор о цветах, которых вы так хотели, токо немного по-другому, чем было. Вот. Ну, есть разные жанры, разные искусства. Ребята работали одно, я буду работать совсем другое. Я вам буду сегодня показывать авторскую песню. Песни, которые я сам написал; текст, музыку, и которую сам исполняю обычно и для своих друзей дома и с экрана, в фильмах, и во время своих спектаклей в театре, где я работаю, ну и, конечно, во время вот таких вот выступлений.
   Значит, э… песня в отличие от человека, если она того стоит, она очень долго живёт. Хорошие люди они обычно нервничают, переживают много и поэтому помирают раньше, чем плохие. А вот песня — нет. Песня живёт дольше. Если она того стоит, ей можно продлить жизнь, исполняя её вот вам, и она тогда будет жить. Она будет жить долго.
   Значит, теперь э… несколько слов о том, почему я пишу песни, откуда они и так далее, то есть, чуть-чуть о своей работе. А то непонятно, вышел человек, как чёрт из бутылки, запел, а что он тут будет делать и откуда — непонятно, значит. Я работаю в Москве, в московском Театре на Таганке. Таганка — это площадь в Москве. Она знаменита тем… Она знаменита тем, что на ней раньше была тюрьма и театр. Значит, тюрьму сломали, а театр...
   Ну, подождите, ну что вы, ей-богу… Потом, вот… вот… вот, например, аплодисменты. Я вообще на своих выступлениях, вы увидите потом… это не самое главное, когда аплодируют. Хотя я очень уважаю, когда зрители высказывают своё отношение как угодно, но всё равно эти песни, вот которые я пишу, они когда-то, когда я их писал, они предназначались токо для моих друзей. Мы сидели дома в какой-то тесной компании, самые близкие мои друзья. И я им каждую, там, встречу, если мы нарасставались, я им каждый раз привозил новые песни. Мы сидели, там, за столом или просто так. Я им пел эти песни — это было как разговор. И я помню атмосферу, которая была у нас тогда дома. Это была атмосфера дружественная, непринуждённости такой, раскованности. И э… я видел, что это нужно моим очень близким людям, поэтому в этих песнях есть настрой такого разговора, доверия, то есть, я был уверен, что моим ребятам это также нужно, как мне спеть. И если мне удаётся вот на таких, даже больших встречах, когда помногу зрителей... Я никогда не рассчитывал и не думал, что у меня будут дворцы, стадионы и, там, концертные залы, вот, если удаётся, чтобы была атмосфера вот такая, как она была тогда, много лет тому назад с моими друзьями. Я это постарался протащить, этот дружеский настрой через все эти времена и залы, и если это удаётся, то аплодисментам, в общем, здесь место третье. А первое, это, чтобы были ваши глаза и души распахнуты, а там уже посмотрим, как это получится.
   Вот, значит, э… Театр на Таганке — он театр очень известный и знаменитый не только в Москве, и в других городах, где мы бывали на гастролях. И были мы за рубежом. Вот мы получили несколько премий. Гранд-при в Югославии, на белградском интернациональном фестивале. В Париже, в Лионе и в Марселе — во Франции в прошлом году снова получили премию французской критики. То есть, интерес к театру большой и среди многих причин, из-за которых такой интерес к этому театру, одна заключается в том, что мы много очень играем поэзии, то есть, мы играем стихи. Например, у нас есть э… спектакль по Маяковскому "Послушайте", о Пушкине "Товарищ, верь!", Вознесенского "Антимиры", Евтушенко "Под кожей статуи Свободы", есть спектакль о Есенине "Пугачёв", драматическая поэма. Есть один из самых любимых мною спектаклей поэтических, который называется "Павшие и живые". Это пьеса о поэтах и писателях, которые участвовали в войне. Одни из них погибли, другие живы до сих пор. И было им тогда лет по двадцать всего, и они в то время ничего не успели сделать, кроме того, чтоб написать несколько прекрасных стихов, повоевать немного и умереть. И вот у нас зажигается Вечный огонь на сцене театра, прямо вот здесь. Мы впервые в Москве зажгли Вечный огонь. Весь зрительный зал, вот уже шестьсот раз мы играем, все как один встают, чтоб почтить память погибших минутой молчания, а по трём дорогам, которые загораются красным светом, выходят поэты, читают свои стихи, и потом звучит реквием, песни по ним их друзей, и они уходят назад. У нас сзади висит чёрный бархат. Уходят как в землю, как в братскую могилу. А по ним снова звучат песни и стихи их друзей. Так вот многие из этих песен и стихов в наши спектакли написали не только профессиональные поэты и композиторы, а мы сами, артисты. Вот Валерий Золотухин, которого многие из вас знают как артиста, и я с ним много снимался в кино и в "Хозяине тайги", и в "Единственной", он, оказалось, что он пишет, как писатель. У него вышло две повести в "Юности", и вот напечатана книжка. Кроме того, он там до семнадцати лет, он был деревенским жителем и у… ходил на костылях. И он играл на гармошке во время каких-то вечеров, когда были праздники. И, видимо, старые люди приносили ему песни. Он их запомнил ещё когда был пацаном, а теперь на… во многих спектаклях нашего театра, звучат вот эти песни, которые он вытащил из небытия и дал им вторую жизнь. Он их поёт на сцене нашего театра. То есть, понимаете, то, что мы сами придумываем, сочиняем и собираем, мы имеем возможность воплотить на сцене этого театра. Так случилось и со мной. Вот в этом спектакле — "Павшие и живые" — впервые в моей жизни написаны мною несколько песен. Это тема военная. Но песни, которые я пишу даже о войне, всё равно это написано человеком, который щас живёт, и для людей, большинство из которых тоже не прошли войну. Поэтому это песни современные. Это не ретроспекции, это — ассоциации. Вот песня, которую я вам щас хочу показать, одна из них на военную тему. Называется она "Тот, который не стрелял".

<Аплодисменты>
   Меня очень часто спрашивают, почему так много пишу о войне? Просто для своих песен я стараюсь выбирать людей, которые находятся в крайней ситуации, в момент риска, рядом со смертью. Людей, у которых что-то сломалось, произошло, доведённых до отчаяния, до предела. Даже в смешных своих вещах, я уж не говорю про серьёзные. Поэтому я их чаще нахожу тогда, когда у них так близко была смерть у тех людей.
   Вот. Но я сегодня вам буду показывать и шуточные вещи и весёлые, и лирические. Разные. Поэтому щас пришла пора нам с вами улыбнуться. Я спою вам песню, которая называется э… "Песенка о переселении душ". Это о том... Индусы считают, что мы с вами не умираем, а после смерти просто душа наша переселяется куда-нибудь, там, куда сможет, в общем, в животных, в предметы, в растения. Кому сильно не повезёт, те в каких-нибудь каракатиц, там, насекомых. Вот. А кому повезёт — и в людей. Иногда в хороших. В общем, всё зависит от того, как ты себя в этой жизни вёл.

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Теперь песня... Что же, несколько шуточных песен спортивных. Вот э… первая песня называется "Марафон, или Бег на длинную дистанцию". Но написана она не по поводу бега, а как раз по поводу некоторых комментариев к хоккейным матчам, которые часто слышишь по телевидению. Вот их ведут Спарре или Озеров. И они часто объявят таким вдруг бравым голосом, там: "Вот ещё одну шайбу забили наши чехословацкие друзья". А ты думаешь, ну, какую же… ка… какие же друзья, если шайбу забили? Они… на поле они соперники и противники, верно? А друзья они совсем в другой обстановке, поэтому, вот например, недавно вёл Озеров, там, играли со сборной НХЛ в Штатах, и он всё время говорил, значит… значит, вот: "Канадские профессионалы", там, или "профессионалы", "профессионалы". Значит, надо было про наших тогда говорить "любители", что было бы совсем несправедливо, потому что… <аплодисменты> щас… что было бы несправедливо потому что профессионализм для меня, например, и вообще в принципе — это умение хорошо работать, а не только то, что ты за это получаешь деньги или нет? Верно? И вот в этом смысле, как я говорю, оказалось, что наша сборная, ребята наши, хоккеисты, оказались ещё более высокими профессионалами, чем канадцы? Верно? Поэтому можно было бы говорить, там, например: сборная Канады, там, или сборная НХЛ вместо "профес...". Это очень похоже на такой вот случай, как однажды на "Киргизфильме" э… режиссёр работал с цыганским ансамблем и всё время говорил: "Товарищи цыгане, будьте любезны, вот, значит, здесь станьте к аппарату". А они ему говорят: "Щас, товарищ киргиз". Так что вот... <Смех в зале, откашливается> Ну, ладно. Это неважно. Значит, вернёмся к песне. Песня называется "Марафон, или Бег на длинную дистанцию".

<Аплодисменты, откашливается>
   Спасибо.
   Рано ещё, потом, ладно? Потом... Я ещё не закончил. Я токо начал. Потом. Хорошо? А то мне некуда девать.
   Вы напрасно смеётесь. Это нормальное душевное движение — подарить цветы. Это очень приятно, кстати говоря. Вместо того чтоб там орать, там: "Цветы, цветы" — лучше б подарили бы. <Смех в зале> А цветы... Мне часто говорят, что с моим голосом я обязательно должен был бы петь рок-н-ролл, там, вот как они... Но я вот, видите. Хотите? Да? <Поёт по-английски в стиле рок-н-ролла>
          "Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь…"
   Но это вы уже слышали тыщу раз. Кому это?.. Их миллионы ансамблей, да. Значит, вот. Я хочу вам рассказать. Дело в том (чтобы сразу все разговоры снять) я занимаюсь авторской песней, которая отличается от эстрадной песни тем, что это не зрелище. Это есть беседа и разговор. Я свои выступления никогда не называю "концертами". Для меня это никакие не концерты. Это встреча с людьми, которые для меня, может быть, даёт больше даже, чем для вас, потому что у меня есть счастливая возможность такому большому количеству людей рассказать о том, что я думаю, что меня беспокоит и волнует в этой жизни. Это не каждому дано. И я поэтому люблю работать и работаю честно и всегда с перевыполнением. И я не против совсем эстрадной песни. Я люблю многие жанры и, кстати говоря, и слышал замечательные э… рок-оперы и очень отношусь хорошо к музыке и к музыкантам этим. Просто это немножко другое дело. Ведь дело в том, что эстрадная песня и песня, которую вот вы слышали до сих пор в ансамблях, вот в таких вокально-инструментальных, либо просто в группах, она предполагает большую часть зрелища. Это вот всегда, ко… значит, когда есть рампа, меняется свет, смена номеров. Зрелище, зрелище… Если зрелище убрать из этой песни, она очень многое потеряет. Вот, вы обратите внимание, если даже любимая песня какая-то, которую вы любите и нравится она вам, если снять вот сцену, весь этот свет и так далее, и просто её послушать дома, в исполнении, то через два–три раза вы вдруг обратите внимание, что слова, которые они поют, и часто очень оставляют желать много лучшего. Иногда поют такое, что просто уши вянут. Там по содержанию. Иногда что-то такое глубокомысленное, вроде что "провожают пароходы совсем не так, как поезда", например. Ты думаешь, наверное, что-то за этим есть. Нет. Ничего нету. Или там, предположим э… там:
          "На тебе сошёлся клином белый свет…"
   Помните, да?
          "На тебе сошёлся клином белый свет,
          На тебе сошёлся клином белый свет,
          На тебе сошёлся клином белый свет
          И мелькнул за поворотом санный след.

          Я могла б побежать за поворот,
          Я могла б побежать за...
          Я могла..."
   И оказывается у ней… у этой песни, два автора. Один не справился, потому что очень глубокое содержание. Значит, два их. Ну, я не хочу всё огульно охаивать, потому что были и замечательные исполнители на эстраде. Вот, например, Бернес. Он уже сколько времени не живёт, а если вы услышите, как он поёт, вы прильнёте к приёмнику, потому что он всегда пел великолепные тексты. Он считал, что поэзия по нашим временам, когда так мы много получаем информации — это есть самое главное в теперешней… в теперешней песне. Должна со сцены вых… исходить информация. Когда вы пришли и вы… отовсюду та… радио, телевидение, газеты, сплетни, телефоны так много выплеснули вам в уши и в глаза информации, что, если вы приходите на сцену и только вас развлекают, я думаю, что это очень быстро надоест. Так вот э… они больше внимания уделяют исполнению и, конечно, музыкальному сопровождению. Мы, которые занимаемся авторской песней, у нас основной упор на тексты и на слова. Я не хочу сказать, что у нас всё там обстоит благополучно. Но только могу вам одно сказать: если вот взять две чаши весов и на одну бросить всю мою другую работу — и выступления, и работу в кино, и телевидение, и театр, и так далее, а на другую — токо работу над песнями, то я думаю, что эта перевесит, потому что всё время крутится, ты с нею всё время живёшь, очищаешь её. Делаешь так, чтобы это было проще и чтобы ничего не мешало, чтобы это входило прямо к вам, ну, если не в уши, то в души — это ещё лучше. Вот. И из-за того, что э… эт… и из-за этого песня эта более подвижна и допускает импровизацию. В ней можно очень многое менять. Всё зависит от того, какие люди пришли сейчас в этот зал. Она живая и живучая. Из-за этого эту песню хочется записать и дома послушать ещё раз, потому что в ней всегда есть второе дно, есть какая-то глубина, потому что прежде всего з… мы занимаемся стихами. Ну а у нас поэзию любят и уже не один век, потому что наши поэты были не только прекрасными стихотворцами, но ещё очень достойно себя в жизни вели, были гражданами в высоком смысле этого слова. Поэтому какой-то интерес остался, и вот к авторской песне всё больше и больше интерес. Поэтому я не буду вам петь рок-н-роллу, а буду всё-таки заниматься своим делом, которое я люблю. Можно? Нет?
   Значит, дальше. Я хочу ещё одну вам песню шуточную спеть, которая даже и  не тянет на песню, а это зарисовка. Это то, на что упал взгляд вот в данный момент. И я их много писал. Откуда приеду, обязательно напишу, либо рифмованную, либо просто какой-то рассказ. Вот песня, которую щас я вам покажу, называется "Зарисовка о Париже, или Письмо к другу". Это шуточная песня.

<Аплодисменты, откашливается>
   Ну и вот, теперь, последнее время, очень много различных разговорах о чудесах, которые, якобы, вокруг нас существуют. Это и э… ну, например, летающие тарелки, которые многие видели, а многие в них летали уже даже. <Оживление в зале> Ну, филиппинские врачи, которые, говорят, режут без ножа. Прям берут так вот пальцами раздвигают, чё-нибудь вытащат и опять закроют. Ну, правда, те, которые пользовались их услугами, они уже ничего не говорят, а те, которые собираются, те разговаривают много. Ну и, конечно, Бермудский треугольник, в котором исчезают корабли, самолёты, там. Ну вот. И если кого-нибудь живого находят, кто выжил после катастрофы, тот уже сдвинутый. С ним уже разговаривать, в общем, нельзя. И он такой кандидат в "жёлтый дом". Вот. И поэтому э… я такую придумал песню с длинным названием. Обращение. У нас любят писать письма в редакцию телевидения, радио. Вот такое "Письмо в редакцию телевизионной передачи "Очевидное и невероятное", которую ведёт Капица из сумасшедшего дома, с Канатчиковой дачи". <Оживление в зале, откашливается>

<Опущено 3 куплета>
   Вот.
<Аплодисменты, откашливается>
<—>
   …из песен он в каждой песне находит для себя что-то близкое. Ну и, видимо, может быть, я не имел в виду, но, наверное, в подсознании держал, поэтому я написал такую песню, в которой был ответ всем и… и там был такой припев:

   А вот песня, которую я щас вам покажу, называется она "Я не люблю". Это тоже как бы ответ на половину из тех вопросов о том, что я люблю в этой жизни, чего нет. Вот. Люблю я всё, что нормальные люди, а не люблю вот чего...

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   А вот песня из пластинки. Песня эта называется "Москва-Одесса".

<без разрыва>
<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Песня, которая имеет своею целью борьбу с "зелёным змием". Называется она "Диалог у телевизера". Диалог в ц... Ну здесь, говорят, уже с борьбой покончено, да? В Ярославле. Тут поэтому, то есть, с "зелёным змием" к… покончено. Ну, я для напоминания, тем более, я всё думал, что бы мне сделать так, чтобы почти про каждый город у меня где-то упоминается, а вот про Ярославль — нет. Нет, всё-таки в этой песне есть, потому что там про шинный завод идёт разговор, так что...

<—>
   Подписывать, ну как вы думаете? Чего о вашем городе? Ну, спасибо. Оставьте. Оставьте-оставьте.
   Вот э... Я хочу ещё вам такую песню. Ну… Щас... Песня эта, если я уж о телевидении. Значит, называется "Жертва телевидения".

<Аплодисменты>
   Не нужно, не нужно, спасибо.
   Значит, вот видите, писал я такие э… критические песни по поводу телевизионных передач, но э… сам я сейчас только что закончил токо съёмки н… не полностью картину, ещё озвучание, в колоссальной пятисерийной картине в центральной роли, значит, по Вайнерам — "Эра милосердия", которая выйдет через нескоко месяцев. Так что, вот видите, я сам над собой посмеялся, значит. Вот. Но я вам рекомендую предыдущие четыре посмотреть, не только пятую, <смеётся> потому что мне кажется, что картина будет интересная. А щас я хочу вам ещё одну спеть песню, которая… Тоже часто спрашивают в письмах: не… не плавал ли я, не летал ли, не сидел ли, не шоферил ли, не воевал ли и так далее. Это из-за того, что почти все мои песни написаны от первого лица. Я всегда говорю "я", но это не из-за ячества или там нескромности, а просто от… от… приём такой. Я сам работаю как артист на сцене и мне про… проще, может быть, чем другим поэтам, влезать в шкуру другого человека и пить… и петь от имени другого человека.
   Во! Оговорка по Фрейду. Да? Такая. Имеет смысл.
   Вот. Но это потому что, ну, как вам сказать, есть там доля авторского домысла моего, но самое главное, во всех этих песнях просто есть моё мнение и моё отношение к тем событиям, о которых я рассказываю. Поэтому я пою от первого лица, от себя. Вот песня, которую я в вам щас покажу, называется она "Дорожная история".

<Опущен 1 куплет>
<Аплодисменты>
   Ещё шуточная песня, совсем. Это старинная песня, которую я как-то вытащил, но, оказалось, тема не устарела. Называется она "Поездка в город". Песня.

<Аплодисменты, откашливается>
   Я хочу закончить… хочу закончить песней, которая… новой песней, которая написана в честь друга нашей семьи, Николая Скоморохова. Вернее, посвящена его погибшему другу, человеку, с которым он летал. Это был его ведомый. И в сорок третьем году во время великой воздушной битвы над Кубанью он его потерял. Ему была разрешена индивидуальная охота. Он вз… делал по… больше десятка вылетов в день, в сутки и этот, в общем, он нашёл... Была такая статья, которую мой дядька написал — он тоже щас погиб от старых ран — написал он. Называлась она "Бриллиантовая двойка". Вот он нашёл этих... Эта была знаменитая эскадрилья "Удэт", которая участвовала в военных действиях с немецкой стороны. Там все были асы, кавалеры бриллиантовых крестов. И вот Ско… Скоморохов, тогда ещё двадцатилетний парнишка. Он их нашёл в небе, принял бой и уничтожил оба самолёта. А вот эта вот песня как бы от его имени поётся его погибшему другу.

<Опущено 5 куплетов>
<Продолжительные аплодисменты>
   Спасибо.
   Значит, я хочу вам сказать, что я "на бис" не пою никогда. Можно было бы там уйти, покобениться минуты три, обратно выйти. Я всё спел, что хотел, даже с перевыполнением. Но я вам могу сказать: Ярославль — это очень близко. Мне здесь работалось хорошо, поэтому я вашего города не миную в своих дальнейших поездках. Я вас благодарю за ваши улыбки, когда было надо, и ко… что вы были серьёзны. Вы сделали всё, как надо, так что я приеду с удовольствием ещё.
   Щас до свидания. <Аплодисменты>

        Появление сообщений об ошибках при обращении к файлам RealAudio, mp3, txt означает, что к серверу, на котором размещены эти файлы, нет доступа. Повторите запрос спустя некоторое время или на следующий день.
        Об ошибках в работе сайта Вы можете сообщить нам по e-mail .

        Если Вы располагаете любой информацией об этой записи (воспоминания очевидцев, недостающие песни, песни в полном объеме или с лучшим качеством, отсутствующие комментарии, фотографии, публикации с упоминаниями и т.д.), пожалуйста, свяжитесь с нами по e-mail :