<Аплодисменты>
   Я нарочно начал сразу с песни, чтоб вы не подумали, что к вам кто-нибудь другой приехал. <Смех в зале> Теперь немного о работе.
   Я работаю в московском Театре на Таганке. Мы существуем... Этот театр существует тринадцать лет. Это не так много, но несмотря на это, он завоевал большую популярность, любовь у зрителей и не только Москвы, других городов, где мы бывали. Мы бывали на гастролях и за рубежом. И в Югославии на белградском интернациональном фестивале мы получили Гранд-при — высшую награду фестиваля за спектакль "Гамлет". Это мне особенно приятно, потому что я в нём Гамлета играю.
   Теперь. Секрет популярности этого театра — ну, есть тому несколько причин. Это надо приехать и попробовать посмотреть, чтобы понять. Но это трудно, потому что попасть трудно. Надо стоять в очередях. У нас неделями, а то и месяцами люди стоят в очередях, чтоб попасть на спектакли.
   А вот секрет такой — мне кажется, театр имеет своё лицо, он ни на кого не похож, ни на какой другой коллектив. Имеет свою позицию во всём — и в выборе репертуара, и в отношении к жизни, и к проблемам современным. И потом, все спектакли сделаны в очень яркой форме, то есть, вам никогда не будет скучно на спектаклях нашего театра. Кроме того, почти в каждом спектакле театра очень много поэзии, музыки, песен и стихов. И не только профессионалов — композиторов и поэтов, но и мы сами тоже кое-что делаем для нашего спектакля, каждый — на что способен.
   Я пишу песни, и стихи, и музыку. Есть артисты, которые композиторы в нашем театре. Есть артисты, которые пишут инсценировки. А есть уже артисты-писатели. Вот Золотухин, например, которого вы знаете по кино, он издал повесть в "Юности", и теперь его книжка выходит. Одним словом, люди разносторонние, и каждый старается хоть что-то привнести в спектакли, поэтому дело это нам дорого.
   Есть у нас в репертуаре нашего театра несколько спектаклей, сделанных на поэзии — спектакль о Пушкине "Товарищ, верь!", о Маяковском "Послушайте!", на поэмах и стихах Вознесенского "Антимиры", Евтушенко "Под кожей статуи Свободы". Есть спектакль Есенина — драматическая поэма "Пугачёв".
   И есть спектакль, который я особенно люблю, называется он "Павшие и живые". Пьеса о поэтах, писателях, которые участвовали в войне. Некоторые из них погибли. Это Коган, Багрицкий, Кульчицкий. Погибли, когда им было всего двадцать–двадцать один год. Не успели они ничего сделать, кроме того, чтоб написать несколько прекрасных стихов, ну и отдать свою жизнь. Вот. Спектакль сделан так: три дороги, которые спускаются вниз к авансцене, а на авансцене зажигается Вечный огонь. И вот уже шестьсот спектаклей подряд весь зри... весь зрительный зал встаёт, чтобы почтить память погибших минутой молчания. Вспыхивает пламя Вечного огня. Выходят поэты по трём дорогам, читают свои стихи. И потом уходят назад, в чёрный бархат, как в землю, как в моги... в могилу. А звучат по ним песни, стихи их друзей, которые живы, и песни, которые написаны э… людьми, прошедшими войну. И я написал несколько песен.
   Фрагмент из этого спектакля, песня "Тот, который не стрелял".

<Аплодисменты>

<Аплодисменты>
   Меня очень часто спрашивают, почему я так много песен пишу о войне. Ну, у меня семья военная, потом как-то так на совести неспокойно, что не пришлось поучаствовать, поэтому мы как... как бы довоёвываешь в своих песнях, что ли, если так можно сказать. А потом, я для своих песен всегда хочу выбирать и выбираю людей не тех, которые жуют в данную секунду или отдыхают, а тех, которые находятся в крайней ситуации, у которых что-то не в порядке и у которых что-то должно произойти, каждую следующую секунду они могут заглянуть в лицо смерти. Или какой-то перелом у них наступит, в крайней степени, в высшей степени нервного напряжения. Во всех песнях, даже в смешных. Вот.
   Но всё-таки я начал с такой серьёзной ноты, а я перемежаю в своих выступлениях серьёзные песни и грустные с шуточными и весёлыми. Так что наступила минута, когда мы улыбнуться с вами должны. И я вам спою шуточную песню. Песня называется "Жертва телевидения".

<Аплодисменты>
   Я почти никогда не даю своих песен петь эстрадным певцам. И не потому, что мне не нравится, как они поют. Наоборот, они обладают хорошими вокальными данными, голоса у них поставлены, всегда есть большой оркестр. Просто это две разных вещи. Эстрадная песня — несколько авторов пишут её. Пишет её поэт, композитор, певец — тоже он автор интерпретации. Всегда есть зрелище, всегда есть рампа и всегда есть какая-то приподнятость, зрелищность, концертность. И если это убрать из эстрадной песни, она много потеряет, потому что они, к сожалению, очень мало внимания уделяют текстам. А сейчас, в наше время, на мой взгляд, самое главное, какую информацию люди получают со сцены. Ну что же, они смотрят телевизор, слушают телефон, сплетни, там, и так далее, и вдруг приходят, а со сцены им ничего не говорят. Такие тексты иногда, что просто... Ну, ничего там нет. Ну, "Яблони в цвету — какое чудо!.." — и всё. Ну, чудо, чудо, ну, правда, чудо. Хотя можно и покрасивше сказать. И один уже сказал, например, там: «Всё пройдёт, как с белых яблонь дым...» Красиво, правда? Ну вот. Так вот, значит, мы, люди, которые занимаемся авторской песней, мы больше внимания уделяем текстам, поэзии, стихам. Поэтому люди хотят забрать эти плёнки домой, э… на магнитофоне прокрутить их, послушать, что же он там имеет в виду, о чём сказал. То есть, эта песня от того, что её слушаешь дома, не проигрывает, а наоборот, выигрывает, вот эта авторская песня. А эстрадная — проигрывает. Как зрелище уйдёт, так намного хуже. Вот. И поэтому мы во многих домах на магнитофонных плёнках существуем в гостях, чувствуем себя там хорошо, хотя и в свёрнутом состоянии. <Аплодисменты>
   Ну и всё-таки иногда другие люди поют мои песни. Драматические артисты в других спектаклях, для которых я писал песни. Вот, например, артисты театра Сатиры в спектакле "Последний парад" пели несколько моих песен. Там было и "Москва-Одесса", и "Магадан", и "Утренняя гимнастика". Исполняли их Анатолий Папанов, там, Ткачук, Державин. Сначала они просили, чтоб я их учил. Говорят: "Твои песни надо исполнять как ты". Я говорю: "Зачем?" Они говорят: "Ну, так они лучше звучат". Я уж не знаю, что они делали — может быть, они там пиво холодное пьют или… <смех в зале> чтобы голос был похож. Кстати, напрасно. У меня всегда такой голос был. И я даже когда был вот таким вот ещё малолеткой, пацанёнком, читал стихи — какие-то взрослые люди говорили: "Надо ж! Какой маленький, а как пьёт!" <Смех в зале> Просто… у меня голос всегда был такой "с трещиной", как сейчас говорят. А раньше называли — "хрипатый", а теперь из уважения — "с трещиной". Ну и я с ним... я его немножко подпортил, конечно, куревом, там, и другими делами. <Смех в зале> Но он у меня с детства такой низкий и глухого тембра. Но, во всяком случае, я вообще против подражания. Я слышал очень много подделок под себя, как говорят. Вот э... На магнитофонах, там, Бог знает, что поют. Лишь бы было похуже слышно. Магнитофон хрипит и я ещё... или не я — или какой-нибудь другой человек. Вот. Ну и никогда это ни к чему хорошему не приводит — это очень часто песни низкого качества, все эти подделки. Ну, это неважно. Я щас не про это хочу сказать. Я хочу сказать о том, что подражать не стоит, нет смысла. Если артист сам яркая личность, если он обладает индивидуальностью, то зрителю всегда интереснее увидеть как он это интерпретирует, как он обо всём этом понимает, а не как какой-то дядя, которому он подражает. Зачем? Нету смысла. Или тогда это должно быть искусство пародии, что есть совсем другое искусство.
   Ну вот, они спели несколько моих песен. Мне понравилось как они это сделали. Я записал кое-какие песни на магнитофон. Вот песня называется "Утренняя гимнастика".

<Аплодисменты>
   "Песня про прыгуна в длину".

<Аплодисменты>
   Песня называется "Поездка в город".

<Аплодисменты>
   Вот я свои выступления никогда не называю "концертами". Это скоре... скорее для меня встречи. Я понимаю, что встречаться лучше дома, когда стоит стол, и после второй–третьей все уже... <Смех в зале> Вот. Ну, тут слишком длинный стол надо ставить. Вот. Но вот эта вот ат... Вы знаете, я свои песни начинал писать для друзей. Я никогда не рассчитывал на гигантские аудитории, которые теперь у меня есть. Вот. Может быть, поэтому они у меня и есть, что у этих песен настрой такой, что они написаны для своих друзей, близких друзей, которым я приносил каждые несколько дней песню и показывал. И вот я помню эту атмосферу доверия такую, непринуждённости и, самое главное, такого расположения. Вот. И если у меня на моих выступлениях эта атмосфера... получается её создать, тогда всё хорошо. И тогда я очень счастлив и доволен. И это для меня самое главное, поэтому я так предпочитаю это звать "встречами". Как в гостях, потому что вы у меня в гостях, за песнями пришли, а я приехал в ваш город тоже в гости, так что мы друг у друга в гостях. Вот.
   Я часто очень полу... получаю письма, в которых меня спрашивают: не воевал ли я, не плавал ли, не летал ли, не сидел ли, не шоферил ли. <Смех в зале> Это, вероятно, потому, что почти все мои песни написаны от первого лица. Везде я говорю "я". И... и не потому, что я это всё... всё абсолютно прошёл. Я кое-что испытал на своей шкуре, кое-что мне рассказали. Короче говоря, я, самое главное, что я хочу рассказать людям так, как я об этом понимаю. То есть, это пропущено через меня. И где там моё, а где там тех людей, которые мне рассказали, я уж даже, честно говоря, сам и не знаю. Поэтому эти песни все называются "песни-монологи", потому что в них идёт речь от первого лица. Хотя я-то считаю, что все песни должны быть монологами, то есть, каждую должен человек исполнить так, как будто бы это он её придумал, и он хочет вам что-то рассказать. Ну вот. И из-за этого она меняется, эта песня, из-за того, что это моё. Я вот зажигаю свет в зрительном зале, вижу вас. Каждый раз другие люди, другая публика, из-за этого я очень многое меняю: настроение, просто по-другому её пою.
   Вот сейчас я хочу вам показать песню, которая называется "Дорожная история".

<Опущен 1 куплет>
<Аплодисменты>
   Шуточная песня, называет... Значит, в последнее время очень много разговоров о летающих тарелках, Бермудском треугольнике, каких-то филиппинских врачах. В общем, всё из области фантастики. Все как с ума посходили. И вот мне пришла такая идея написать «Письмо в редакцию телевизионной передачи "Очевидное и невероятное", но только из сумасшедшего дома». А сумасшедший дом называется "Канатчикова дача".

<Опущено 2 куплета>
<Аплодисменты, откашливается>
<Откашливается> Наконец, я хочу вам спеть песню, которая является как бы ответом на вопросы, половины почти, моих корреспондентов, которые пишут мне письма, и спрашивают очень часто, разные вопросы задают. Ну, среди таких вопросов личного характера, на которые я не отвечаю, там, скоко раз женат и разведён. Я на это ответить не могу, я сам забыл. Вот. А на такие вопросы, как "что вы любите в этой жизни, что вас интересует, что нет", вот я постарался ответить в песне, которая называется "Я не люблю".

<Аплодисменты>

        Появление сообщений об ошибках при обращении к файлам RealAudio, mp3, txt означает, что к серверу, на котором размещены эти файлы, нет доступа. Повторите запрос спустя некоторое время или на следующий день.
        Об ошибках в работе сайта Вы можете сообщить нам по e-mail .

        Если Вы располагаете любой информацией об этой записи (воспоминания очевидцев, недостающие песни, песни в полном объеме или с лучшим качеством, отсутствующие комментарии, фотографии, публикации с упоминаниями и т.д.), пожалуйста, свяжитесь с нами по e-mail :