|
|
|
|
|
|
Ну чё,
может быть, чайку попьём, а?
ЖЕНСКИЙ
ГОЛОС: Знаешь, чай настоялся…
Собачка, иди сюда...
ЖЕНСКИЙ
ГОЛОС: Кутя она…
Ну, иди
сюда, кутя, иди сюда, пёсик... иди сюда, иди сюда, мой хороший, иди ко мне
поближе…
ЖЕНСКИЙ
ГОЛОС: Но она распластывается…
Она
моментально, сразу же ложится…
Ф.ПЛЯЙТГЕН:
Ага…
ЖЕНСКИЙ
ГОЛОС: Давай сюда, идём. Ну, ну, пойди сюда ближе, ближе… Ну-ка, давай сюда,
кутяша, поди сюда, ну-ка быстро… ну-ка быстро сюда...
Давай
для… для телекамеры…
Ф.ПЛЯЙТГЕН:
Не хочет, не хочет…
МУЖСКОЙ
ГОЛОС: Так, ну я пока кончил. Сейчас я…
ЖЕНСКИЙ
ГОЛОС: Иди сюда, кутяшка… иди, иди <неразборчиво>… Вот так она умеет…
Ф.ПЛЯЙТГЕН:
Да, но пожалуйста, б… э… э…
ЖЕНСКИЙ
ГОЛОС: Самое большое счастье…
<—>
ЖЕНСКИЙ
ГОЛОС: Жарко… <смеются> жарко…
ГОЛОСА: А
ты что думаешь, знаешь, как он...
—
Каждый день так...
Ф.ПЛЯЙТГЕН: <Неразборчиво>
собака неплохо живёт, да.
Собака живёт хорошо, а чё ей?
ГОЛОСА: <Неразборчиво>
А у неё
тоже собачья жизнь. Это она просто приготовилась к съёмке, и ей очень
хорошо, светло. А так что она? Дом охраняет… <откашливается>
Вань…
ЖЕНСКИЙ
ГОЛОС: <Неразборчиво>, Сева, а Вам
как… пить чай?
Боря
прячет кудай-то бутылки в заначку, а?
ЖЕНСКИЙ
ГОЛОС: …просто полный… просто потому что там четыре ложечки, а ты не просил. Могу
ещё…
<—>
Тонечка, а ты можешь долить сюда чего-нибудь э… в смысле…
ЖЕНСКИЙ
ГОЛОС: А ты мне говоришь, как лить…
Нет, ну ты… да так, но только
полную.
ЖЕНСКИЙ
ГОЛОС: А, вот полную… Хорошо, сейчас <неразборчиво>,
крепко будет…
<—>
ЖЕНСКИЙ
ГОЛОС: …что ему ещё надо…
Ну, во-первых, они увидят эти
деревянные стены и всё поймут.
ЖЕНСКИЙ
ГОЛОС: …потому, что <неразборчиво>.
…не
было средств на штукатурку…
ЖЕНСКИЙ
ГОЛОС: …она уже кипит. Смотри… попробуй, вкусно очень, Нин, попробуй ещё <неразборчиво>.
ГОЛОС: Ну
что, я снимаю. |
|
|
|
|
|
|
Ф.ПЛЯЙТГЕН:
Володя, я… я не очень говори... не очень хорошо говорю по-русски, но
несколько вопросов можно, да?
Да, пожалуйста.
Ф.ПЛЯЙТГЕН:
Кто пишет Ваши песни? <Смех в комнате>
Я сам
пишу песни. Я вообще... Это же не песни, это та… такие куплеты под гитару, в
общем. Это... Я пишу тексты и сам сочиняю музыку на них, и сам пою. И
стараюсь петь их только сам я, потому что это моё и я, значит, как хочу —
так и пою. И другие люди могут спеть лучше, но не так. И вообще, я не люблю,
когда вот, например, мои песни поют другие, либо певцы, исполнители. Вот
так.
Ф.ПЛЯЙТГЕН:
Сколько песен вы уже писали?
Ой,
очень много, ну... Я давно уже пишу, лет, наверно, десять. Наверное, ну
сколько... Ну, шестьсот.
Ф.ПЛЯЙТГЕН:
Шестьсот.
Думаю,
что да.
Ф.ПЛЯЙТГЕН: И
о чём?
Ну, они
совсем разные. Вы знаете, это... Не знаю. Про жизнь. Хотя в разных жанрах,
так сказать... Иногда сказки, иногда — бурлески, шутки, иногда такие просто,
ну что ли, на маршевые ритмы, такие выкрики. Ну, это про всякие, ну, про… про
наши дела, про нашу жизнь. И про мысли свои, что ли, про что я думаю.
Ф.ПЛЯЙТГЕН:
Есть у вас такая традиция уже?
Ну что
значит традиция? Вы имеете в виду, есть ли у меня какое-то, там, кредо, что
ли? Ну, про это лучше не говорить, это надо слушать песни и самому как-то
делать вы… выводы, потому что если бы я мог сформулировать, чего я хочу и о
чём я думаю, я бы тогда их не писал, а просто написал бы на бумажке
несколько строк, что вот я считаю, что должно быть так, так, так, так, так и
так. И на этом за… и на этом бы закончил. Вот. А если я их пишу, эти самые
песни и тексты, то значит, наверное, так же долго нужно рассказывать,
сколько они будут звучать. А шестьсот песен будут звучать, ну я думаю, пару
суток.
Ф.ПЛЯЙТГЕН:
Ну как буржуазный корреспондент, я могу спрашивать провокативн... вопрос.
Ну,
давайте, давайте, давайте...
Ф.ПЛЯЙТГЕН:
Хорошо. Э… Нравится ваше… э… вашему начальство ваши песни?
Б.АХМАДУЛИНА: Нет начальства...
Вы зна…
нет, это… это как раз это не провокационный вопрос. Я думаю, что некоторым
нравится, а некоторым — нет. Как, в общем, э... Дело… дело в том, что вот
этот жанр, в котором я это делаю, он у нас не... не привился пока. Хотя во
всём мире очень много певцов, которые поют на свою музыку свои тексты и сами
исполняют, у нас это как-то не очень принято, потому что у нас привыкли,
чтобы песня делалась тремя людьми: композитором, автором и певцом. А когда
один человек, да ещё не обладающий вокальными данными это делает, это сразу
вызывает, так сказать, такую осторожность. Поэтому я думаю, что из-за этого
довольно сложно пробивать путь вот этому вот жанру. Но я думаю, что есть
люди, которым это уже нравится.
Ф.ПЛЯЙТГЕН:
Угу. Вы знаете Вольф… Вольфа Бермана?
Знаю.
Имею я про него... Я слышал, но очень мало, к сожалению. Я думаю, что... и
так, как мне говорили, обязательно, когда приезжают из других стран,
обязательно находят кого-то похожего на то, что я делаю. Они говорят, что мы
с ним делаем какие-то похожие...
Ф.ПЛЯЙТГЕН:
Вы были в Западе?
Я был,
да. Я был несколько раз.
Ф.ПЛЯЙТГЕН: И
в ФРГ тоже?
И в ФРГ
тоже, но, к сожалению, проездом, но, во всяком случае, я всё-таки некоторые
интересные города, как, например, Кёльн, я видел неоднократно, был. У меня
даже там есть такие сентиментальные места, где я люблю бывать. И был я ещё в
нескольких городах, из которых больше всего запомнился Геттинген. Тоже
проездом, правда, но всё-таки я там провёл два дня и ночь.
Ф.ПЛЯЙТГЕН:
Вы тоже больш… великий актёр, но как ваша самая любимая роль?
Ну,
всегда, наверное, каждая последняя, но у меня есть любимая роль. Даже не
одна, а две. Я люблю Гамлета, которого играю, и Галилея, брехтовская пьеса
"Галилей", где я играю Галилея.
Ф.ПЛЯЙТГЕН: И
что вы хотите ещё играть?
Я не
знаю, я не могу Вам сказать. Но я бы, например, хотел... Есть у меня одна. Я
хотел бы Калигулу сыграть, есть такая пьеса Камю "Калигула". Вот. Да нет,
много ролей, которых можно было бы сыграть. Но меня это сейчас так
особенно... не особенно интересует то, что я буду там играть в будущем,
потому что я, наоборот, сейчас хочу больше заниматься писанием и вот этим
делом, чем, скажем, сценой.
Ф.ПЛЯЙТГЕН:
Это для вас... Для вас что это важнее — это песни или...
Я...
раньше я говорил, что одинаково и то, и другое. Но теперь, мне кажется, что
всё-таки песни и стихи.
Ф.ПЛЯЙТГЕН: И
почему?
Ну,
потому что я сам это делаю, а актёрская профессия это всегда
исполнительская. Над тобой ещё есть люди, режиссёр, автор, потом начальство
и господь Бог.
Ф.ПЛЯЙТГЕН:
Ну что вы хотите ещё сказать… песне?
Что я
ещё хочу в песне <неразборчиво>?
Ф.ПЛЯЙТГЕН: Да.
Не
знаю, как будет идти, я ещё точно не знаю, что я скажу. Чё-нибудь скажу,
наверное.
Ф.ПЛЯЙТГЕН:
Пожалуйста, Белла.
Б.АХМАДУЛИНА:
Я, вот, сожалею, что у меня нет стихотворения, впрямую посвящённого Володе, я
ему… оно там где-то бродит в закоулках моего ума, правда, я всегда-всегда
хочу о нём написать и напишу когда-нибудь.
Но пока не
имею и прочту стихотворение… не знаю, любое какое-нибудь. Одно вот прочту,
оно просто звучит красиво. Оно посвящено Ахматовой и называется «Снимок». |
