ВЕДУЩАЯ: <Вступительное слово. Говорит по-болгарски. Видеоряд из фрагментов записи>
<Другой тембр, другая камера>
 ТОНИ КОЖУХАРОВА: Чакане. Какво чакане ди? НЕГО. Най-после той застана пред нашата камера — Висоцки, Владимир Семьонович. Роден в Москва, тридцать семь годишен, актьор в театъра на Таганка. Да вземем ли интервю или да не взимаме интервю? Това е въпросът. Да му зададем предварително подготвените въпроси или да ви го представим такъв, какъвто дойде при нас, а атмосферата, която донесе със себе си, с настроението ну тази вечер, с песните, които сам пожела да изпее. Той е един от най-интересните изпълнители на ролята Хамлет. Затова, все пак, му зададохме един въпрос: — Веднъж във живота си поне задавали ли сте си въпроса: "Да бъда или да не бъда".
   /Ждём. Кого мы ждём? ЕГО. Наконец он встал перед нашей камерой — Высоцкий, Владимир Семёнович. Родился в Москве, тридцать семь лет, актёр в Театре на Таганке. Взять ли интервью или не взять интервью? В этом вопрос. Задавать ли уже подготовленные вопросы или представить его таким, каким он пришёл к нам, с атмосферой, которую он принёс с собой, с его настроением в этот вечер, с песнями, которые он сам захотел спеть. Он один из самых интересных исполнителей Роли Гамлета. Поэтому, всё-таки, мы задали один вопрос: — Хоть раз в жизни Вы задавали себе вопрос: "Быть или не быть?"/ 
   Ну, мне сложно очень щас ответить, потому что я довольно с… сложно понял. Я только понял, что это про Гамлета и… Тогда спросите меня.
   Т.К.: Хоть раз в жизни Вы задавали себе вопрос «Быть - или не быть?»
   Я думаю, что всякий человек, который задумывается о смысле жизни, о том, зачем он живёт. Бывали у него такие моменты, когда он себе этот вопрос задавал, значит, я тоже задавал. Да. По разным поводам: по личным поводам и по другим, но, наверняка, вопрос этот себе задавал и… Тут есть р… другая грань — решаю ли я этот вопрос «Быть или не быть»? Вот. Но я так думаю, что этого вопроса и перед Гамлетом… не так стоял этот вопрос, потому что Гамлета, которого я играю… он у меня не думает про то быть ему или не быть, потому что «быть». Он знает, что хорошо жить всё-таки, жить надо, и поэтому я не играю этот монолог даже в спектакле по поводу того, что «Быть - или не быть? Вот в чём вопрос…», чтобы он решал. Нет. Мы даже играем по поводу того, что как ни странно вопрос, который всем ясен, что быть лучше и жить надо, он всё равно стоит перед определёнными людьми. Всю историю человечества они всё равно себе задают этот вопрос. Вот что его мучает, что значит что-то не в порядке, если ясно, что жить лучше, а люди всё время решают этот вопрос. И поэтому я играю

   …». Это давно всё ясно и решено, почему же мы всё время об этом задумываемся, ну почему? А вовсе не вопрос о том жить или не жить. Понимаете меня?
<Монтаж>
   А вопрос в том, чтобы не вставало этого вопроса. Вот так.
   Т.К.: Много съм доволна от <неразборчиво>.
   /Мне очень понравился <неразборчиво>./
   Я думаю… Должен вам сказать, что это вообще эта трактовка совсем новая в Гамлете, потому что… Ну, я видел немного, я видел примерно 6 постановок «Гамлета» и везде всё-таки на сцене пытались они решать этот вопрос, но во-первых, мало времени очень, не особенно решишь, а потом дело в том, что Гамлет в такой ситуации, что он должен был бы, правда, прямо тут на сцене это дело и решить. Вот поэтому мы… я немного… я вообще этот монолог в «Гамлете», мы его делаем примерно три раза. Мы его делаем так, что он всё время у него сидит весь спектакль. Поэтому там есть такой кусок, когда идёт занавес, там король, свита вся занимается своими делами — как Гамлета убрать, что с ним сделать? — и так уходит занавес, а в это время идёт Гамлет и… без начала… я пытаюсь, правда… «Быть или не быть?»… но всё время свербит это. Второй раз проходит, они снова, он, и он пытается это разложить по полкам очень чётко, как… как человек, как э… совсем без нервов, знаете как, давайте разложим. Он точно выясняет «Быть или не быть? Вот в чём вопрос…», всё очень точно известно, достойно ль делать это или это. Он умеет вообще раскладывать всё по полкам, Гамлет. И самое центральное основное место, когда его так уже просто подмывает, он не может уже даже спокойно об этом говорить и вот весь, то о чём я сказал вам в самом начале, весь этот монолог — это на полном выплеске, и я даже… иногда мне кажется, что я не скажу текст весь, что не хватит сил, ч… что… так его это мучает, почему он мучается этим вопросом? Вы ведь понимаете, такой другой сброс. Кстати, это более нервно и больше доходит до… до зрителя. Потому что нас спрашивали, что вы делаете с этим монологом — когда Мейерхольда спросили, он ответил, мы его вымарываем, чтобы к нему не приставали, мы его вырезаем, вот. Ну, мы его не м… не вымарываем, а мы его даже делаем три раза по-разному, и я его опять продолжаю и, закончив, всё равно продолжаю его говорить, чтобы было ясно, что его всё время это мучает. Вот так что я сам совсем не принц датский, я его не играю, потому что я не знаю, какой он был и какие принцы. Мы пытаемся это немножко понять, что век был жестокий, что люди ели мясо с ножа, что спали на шкурах, воевали, было много крови, поэтому век был жестокий очень. И вообще, Гамлет-то — он принц, и он готов на трон, он готов уже стать главой государства, если бы он не учился в университете и не стал задумываться о том, имеет ли смысл жить. В таких условиях, в какие он вернулся, вот, то, в общем, вот в этом есть только, наверное, принц, что он властный, что он знает, что вокруг него будут ему люди подчиняться, поэтому разговаривает он тихо с людьми, зная, что его будут слушать — вот в этом что-то есть. А так чтобы играть Гамлета, такого принца и… — мы этого не делаем.
   Т.К.: Как-то очень серьёзно получилось…
   Начало, да?
   Т.К.: Да, начало.
   Ну, Вы меня сразу как Гамлетом оглушили… А это такая се… это такой… такой серьёзный вопрос, что про него серьёзно и надо говорить.
   Т.К.: Там и дело, что Вы мне так <неразборчиво>. 
   Это же не комедия. Но если для юмора, я вам могу сказать…
   Т.К.: Ну, скажите…
   Дело в том, что воб… очень многие женщины подают заявки, чтобы играть Гамлета, и я даже как-то был возмущён — ну, ведь тогда бы Шекспир взял и написал не… не принц датский, а принцесса датская, понимаете? Если бы он хотел, он всё-таки человек был неглупый, Шекспир, но если он написал мужчину, то он должен был бы быть мужчиной. А я в некоторых постановках видел непонятно кого на сцене — не то мужчину, не то… может быть, и женщина могла бы сыграть в тех рисунках, в которых я раньше видел спектакль. Вот это был один из толчков, я, значит, в противодействие женщинам, нашим актрисам решил его играть. Знаете я…
   Т.К.: Вы ненавидите женщин? 
   Да что Вы, Бог с Вами… <Смеются> Я очень люблю женщин… я люблю целую половину человечества.
   Т.К.: Ну, спойте чего-нибудь про женщин…
   Вы хотите, чтобы я сразу после Гамлета перешёл к…
   Т.К.: Ну и что Вам мешает?.. Если есть…
   А Вы какие… какую хотите? Чтоб я спел шуточную песню про женщин или серьёзную?
   Т.К.: Да, шуточную…
<Откашливается> Ну, хорошо. Вот я тогда спою вам песню, которую недавно записал для пластинки, которая вышла недавно у нас. Называется «Она была в Париже».

<Монтаж>
   Вы знаете, я лучше так… мы… мы договоримся: я по этому поводу могу спеть для вас песню, хорошо? Это не… не то что, моё, там, кредо или моя программа какая-то, по которой я живу, но там довольно точно выяснено, что я люблю и что нет. Хорошо?
   Т.К.: Хорошо.
   Вот так… Называется она «Я не люблю».

   Извините, что так серьёзно опять получилось, но…
<Монтаж>
   Но вот есть такая странная песня… Я вообще п… пишу песни от имени разных персонажей, иногда даже от имени животных, иногда от имени предметов. У меня есть песня от имени самолёта-истребителя. И вот песня, которую я хочу щас вам спеть, вот то, о чём Вы спрашиваете, эта песня поётся от имени микрофона. Микрофон, который стоит перед певцом. Вот он поёт эту песню.

<Опущено 3 куплета>   
   Т.К.: Вы когда-нибудь были спортистом, да?
   Да, и очень много занимался, когда был помоложе, занимался просто так, занимался боксом, занимался акробатикой и… Да многими всякими видами спорта, а потом я стал заниматься уже, когда стал актёром, стал… стал заниматься спортом для сцены, потому что там приходится делать всякие акробатические номера у нас в театре. У нас театр синтетический, у нас даже есть люди из циркового училища, и когда нужно было, значит, к спектаклям мы, там, делали с… клали маты и тренировались, всякие… ходили по проволоке и так далее. Ну вот, и ещё я стал заниматься спортом в связи с песнями. Очень серьёзно отношусь к спортивным проблемам и пою песни о спорте. Иногда это песни… вернее, чаще всего, это песни шуточные. Потому что в спорте есть большая драматургия, там есть столкновение всегда: кто-то хочет выиграть, кто-то не хочет проиграть. Вот это уже парадокс, потому что один может только выиграть. И поэтому я, значит, написал несколько спортивных песен. Вы хотите, чтоб я спел Вам что-нибудь? Ну, давайте я тогда я спою вам такую шуточную песню одну. Она называется «Про прыгуна в высоту», а потом, если у нас останется время, я ещё одну спою песню.

<Опущен 1 куплет>
 Т.К.: <Смеётся>
   Вот такая шуточная песня. И однажды к нам пришёл в театр Брумель, и он почему-то решил, что эта песня ему посвящена, но я его, правда, не стал разубеждать, говорю, ну, если тебе так хочется, то пожалуйста. Я даже могу в концертах объявлять, что эта песня посвящена Брумелю, потому что он однажды себе сильно повредил ногу. Вот и всё.
<Монтаж>
   Т.К.: А завиждате ли понякога на хората за тази ненормална пропорция в живота?  
   /А Вы иногда завидуете ли людям за эту ненормальную пропорцию?/ 
   Значит… Ну, хорошо. Я п… Я прям могу на… начать и петь, да?
   Т.К.: Пожалуйста… 
   Ну, такая маленькая преамбула. Песня, которую я щас вам спою э… такая бытовая песня, шуточная… Они все такие шуточные, хотя я всегда в них вкладываю чё-то такое серьёзное, но в шутливой форме. Значит, поводом послужили какие-то очередные сплетни про меня. Хотя, я думаю, что все люди испытывают на себе какое-то время вот этот вот самый порок, доставшийся нам от прошлых времён, страсть к сплетням, к распространению сплетен и слухов. И вот я написал такую песню, она называется «Песенка о слухах».

   Вы видите, по тому, как я спел эту песню, что я имею в виду, что я им совсем не завидую.
   Т.К.: Да.
   Вот. Я к ним определённым образом отношусь и так и пишу об этом. Вот так что я думаю, я точно ответил на вопрос.
<Монтаж>
   Ну, я всё равно знаю, что больше всего люди хотят слушать не как я разглагольствую, или, там, разговариваю, а что я пою, потому что это самая главная часть того, что я делаю, правда? Это откровенная часть. Я сижу один на один с листом бумаги, никто меня не видит, я беру карандаш ночью под лампой, сижу и пишу. Поэтому я всегда очень откровенно, я, в общем, наиболее откровенен с листом бумаги, верно? То, что думаю, то и пишу, потому что я пишу для себя, для друзей, иногда совсем не предполагая, что эта песня станет достоянием многих людей, хотя те… в наш теперешний магнитофонный век никуда не денешься. И иногда бывают такие случаи, что ты приезжаешь в другой город на какой-то концерт, случайно забываешь текст песни, которую написал неделю назад, а из зала тебе хором подсказывают текст. <Оживление среди присутствующих> Вот бывают такие истории тоже.
<Монтаж>
   Вы знаете, я так много шуток сегодня пел, я хочу вам спеть одну песню, которая написана давно, и которую здесь в Болгарии знают, потому что меня много раз её просили спеть, но я… такая была работа вначале, что я сразу потерял голос и ещё акклиматизация, здесь повыше немножко, чем в Москве. Вот и поэтому у меня… я берёг голос и никогда её не пел — она требует очень большой отдачи. Эта песня называется «Спасите наши души». Хотите, я вам спою её. Да?

   Ну вот, я думаю, что, может быть, на этой песне мы можем закончить встречу с болгарскими зрителями. Всего доброго и, надеюсь, до новых встреч. Здесь было замечательно, и гастроли наши прошли очень хорошо, и встречали… Ну, это уже банальные слова. Я думаю, что все коллективы, которые приезжают от нас сюда, говорят то же самое. Но я только могу ещё, наверно, добавить, что это даже было здесь сверх ожиданий, потому что интерес был не только к спектаклям и к нашему искусству, но и просто к людям. Мы все ощутили, что всем интересно встречаться, разговаривать… Ну а зачем живём? Для того, чтобы новых людей видеть, новые места. Да. Вот здесь нам повезло в этом смысле. Спасибо, всего доброго. До свиданья.

        Появление сообщений об ошибках при обращении к файлам RealAudio, mp3, txt означает, что к серверу, на котором размещены эти файлы, нет доступа. Повторите запрос спустя некоторое время или на следующий день.
        Об ошибках в работе сайта Вы можете сообщить нам по e-mail .

        Если Вы располагаете любой информацией об этой записи (воспоминания очевидцев, недостающие песни, песни в полном объеме или с лучшим качеством, отсутствующие комментарии, фотографии, публикации с упоминаниями и т.д.), пожалуйста, свяжитесь с нами по e-mail :