|
|
|
|
|
|
Гремит,
да? Давайте выключим. Или это реактор работает? А что такое гремит,
такой звук? <Неразборчиво>.
Добрый день! Вы извините, пожалуйста, вот... Товарищи! Давайте я буду
звать, у меня микрофон есть, удобнее будет. Давайте мы начнём. Я начну
сразу, потому что всегда хочется больше, особенно на такой аудитории, и ещё
после того, что мне показали какой-то кусочек того, чем вы занимаетесь. Тут
прямо хочется как можно больше успеть вам показать, спеть и рассказать.
Значит, это я впервые сегодня видел... впервые сегодня видел реактор и так
до... в доступной форме, как в научно-популярном изложении, мне объяснили,
как он работает. Но это было на уровне "Науки и жизни", а не на уровне
"Техники-молодёжи", скажем. Вот. Я кое-чего даже там понял, разобрал, и
срочно требуется песня
такая, по этому поводу, там. Даже есть такая идея, значит,
как... как пробивают стенки, как некуда аппаратуру ставить и так далее. Но
это всё мы сделаем. Значит, я хотел вам несколько слов вот о чём. С… Я
сегодня один. Ну, во-первых, так сказать, потому что я работаю не от театра.
Вот. А сегодня у нас спектакль "Тартюф", в котором товарищ мой, с которым я
должен был приехать, занят. Вот. Но всё равно, сокращать программу мы не
будем, и я, значит, заработ... отработаю за него. <Аплодисменты>
Теперь, товарищи! Вам бу... вам очень жарко будет, я всё прекрасно
понимаю, поэтому я хочу несколько слов таких предупреждающих сразу сказать.
Дело в том, что у меня сегодня довольно сложное положение, потому что я даже
вижу... я вижу уже знакомые лица, которые были в прошлый раз и даже те,
которые были пять лет тому назад. Вот. Так что у меня положение сложное. Я
не могу петь ни старого, ни м-м… того, что я делал в прошлый раз. Но здесь
есть много новых людей, которых не слышали в прошлый раз... которые не
слышали в прошлый раз того, что мы пели, и поэтому я, вероятно, буду кое в
чём повторяться. Постараюсь я повторяться в комедийных вещах. Вот и поэтому
так, чтобы особенно не надоедать, но если что-нибудь, правда, будет уж очень в
тягость, вы мне как-то дайте понять, потому что я всё-таки постараюсь как
можно больше сделать нового, преследуя этим сразу две цели: первая — те,
которые были в прошлый раз, им будет интересно, а которые не были в прошлый
раз — им же ведь неважно, что я пел тогда и сейчас. Я всё равно буду
полностью петь, верно?
Значит, э… ещё только вот несколько слов о чём. Я сегодня не буду
рассказывать о театре. Это, правда, будет уже не... не нужно. Я хотел
несколько слов сказать вам о самодеятельной песне, о так называемых
течениях, бардах и менестрелях, к которым я никакого отношения не имею. Я,
значит, считаю, что вообще это искусство самостоятельное. Искусство это,
которое во всём мире бытует очень давно. Очень много людей, которые пишут
сами тексты и музыку, например. Те основные такие певцы, которых мы знаем с
вами, ну, там, Азнавур, например, и Брель, они делают сами себе и музыку, и
текст. И это считается единственно интересным. На чужие тоже делают, но они
никогда потом, эти люди, не делают себе имени, такого, ну… большого имени.
Я-то считаю, что это искусство имеет право существовать. Теперь так считают
очень многие люди. Но, к сожалению, как-то у нас всё не получается, чтобы мы
пели с оркестрами и чтобы у нас были оркестровщики. Это совсем всё на другом
уровне, и поэтому вот появились такие люди с гитарами, которые очень много,
кстати, вреда принесли этому направлению. Значит, потому что в каждом сво...
учреждении существуют люди, которые играют на гитаре и сочиняют песни. Я
получаю такое дикое количество писем, в которых масса стихов и песен и меня
просят, например, так: "Пожалуйста, исполните, это очень срочный материал!
Исполните это по радио. И напишите, когда!" И там, значит, написано про то,
как я подошёл к станку, а он сломался, я заменил резец, а он там ещё
чё-то. Вот такого вот рода. Я всё прекрасно понимаю, тягу людей к тому,
чтобы писать э… самим в стихах и петь это под гитару. Всё это прекрасно. Но,
к сожалению, очень многие люди хотят, значит, выходить с этим на широкую
аудиторию. И, вероятно, вот это, наверное, и вредит, вот это вот, как это
называется, треньканье на гитарах. Но э… дело в том, что я, например, не
люблю, когда профессиональные певцы поют мои песни, эстрадные певцы. И они
долго со мной боролись, хотели, потому что люди хотят слушать, например, мои
песни, я знаю. Вот. И они у меня просто брали их, не у меня, а сами они
где-то доставали и исполняли их. Но потом борьба всё-таки завершилась в мою
пользу, потому что мне очень в этом деле помогли м-м… ответственные
товарищи. Они запретили этим певцам петь мои песни. <Смех
в зале> Вот. Но и на самом деле. Вот. И я-то очень им
благодарен, потому что я считаю, что чело... что это должен исполнять только
автор. Это никакие не барды, не менестрели, это самая настоящая авторская
песня. Это стихи под гитару, которые должны исполняться в той манере, в
которой они написаны. Значит, это должен петь только автор. Он, значит, тут
един в трёх лицах. Значит, как господь Бог. Вот. И поэтому, может быть, даже
это и хорошо, что нету оркестров, и что не поются песни, вот,
самодеятельных... не самодеятельных, это тоже нехорошее слово, авторская
песня не звучит с большой эстрады.
Ну, <откашливается> теперь ещё
вот что. Значит, по… Я, например, однажды был в Усть-Каменогорске и там э…
ко мне обратились власти с тем, чтобы я помог бороться им с радиохулиганами,
значит. Ну, я говорю, а как же я могу помочь, что же, я выйду в зрительный
зал и скажу: "Дорогие товарищи радиохулиганы! Пожалуйста..." Они говорят,
засоряют эфир вашими песнями. Ну вот, я говорю, что если они засоряют,
во-первых, я обижусь, щас уйду, а во-вторых, может быть, не моими? И они
мне дали список, который больше всего пропагандируется. Там были несколько
песен из "Вертикали" и несколько песен откуда — я не знаю, потому
что эти
песни мне не принадлежали. Вот. Пелись они какими-то хриплыми голосами, с
большим количеством помех, там разобрать я или не я, совершенно невозможно.
Вот. А хриплый голос можно себе устроить очень просто — надо постоять на
сквозняке, выпить холодного пива и не поспать. И так что всё можно делать.
Так что существует очень много подделок. И поэтому я всегда завершая свою
речь: очень рад выступать перед аудиторией, особенно, перед такой, как
здесь, когда ви… виден такой интерес, и когда люди пришли не затем, чтобы
увидеть некто... некую одиозную личность, а затем, чтобы услышать то, что
эта самая личность будет делать.. Вот.
И поэтому я приступаю к делу, и, значит, начну сейчас вам с самого
начала. Я не буду петь сегодня, как я в прошлый раз начинал, значит, военные
песни, потом спортивные и так далее. Я буду петь всё, что Бог на душу
положит: из спектаклей, из фильмов, из... просто из жизни. Вот. И хотел я
начать... Я сегодня объяснял вашим товарищам при приезде, что самая лучшая
аудитория — это морская аудитория, моряки и физики. Вот не знаю, почему. Так
вот получилось: физики и моряки. Когда я в Москве выступал в Черноголовке, в
Дубне, в Серпухове, в Обнинске всегда э… это было интересно мне, больше,
наверное, даже, чем зрителям, потому что мне там показывали одно...
одновременно с этим что-то. Вот. Ну и когда я бывал у моряков. Я пел на
кораблях, на военных, на гражданских, пел во всяких морских клубах. И как ни
странно, несмотря на такое расстояние, в общем, во всех смыслах, вот во
Владивостоке и в Москве, скажем, и несмотря на такую разницу в профессиях,
реакция, в общем, очень сходная. Это происходит не оттого, что люди
одинаково воспринимают там то-то... ту или иную песню. Нет. А просто это
люди с одинаковым интересом относятся к этому явлению — авторской песне.
Я хочу вам спеть несколько песен, которые писал о моряках. Первая песня
называется "Баллада о брошенном корабле". |
