Я прекрасно понимаю, чего вы от меня ждёте, и, значит, у меня <смеётся> никаких иллюзий на этот счёт нет, я совершенно… э… я понимаю, что вы не хотите, чтобы я сейчас вам начал что-то рассказывать, но без этого не обойдёшься, потому что э… всегда в конце концерта или в середине приходят записки, иногда записки такие приятные и ожидаемые, которые я знаю, какие будут записки, например, «Спойте, пожалуйста, — там, — песню «Чудо-юдо»» или «…из «Опасных гастролей»», это всё понятно. Ну, это записки такие, нормальные. Потом есть записки приятные: «Каковы Ваши творческие планы?» А есть записки странные, например: «Сколько раз Вы женаты?», там, или... <Смех в зале> Ну, для того, чтобы м-м… эти вопросы… такого рода вопросы у вас не возникли, я хочу вам несколько слов рассказать, откуда это я появился, потому что разговоров об актёров… об актёрах ходит очень много, а чем больше, так сказать, известно, что ли, э… фамилия где-то, да ещё не очень, так, видели, то тем более ещё больше слухов и разговоров. Ну, я об этом спою ещё, вот, мы будем с вами… сегодня много будет песен, там будет одна песня посвящена всяким этим разговорам, которые идут об актёрах, вообще о людях, так сказать, и о вас о всех, здесь сидящих. Но об актёрах больше, потому что они всегда то на экранах, то на сцене, вот. Так вот для того, чтобы этого не было, потому что ведь знаете скоко, там, спрашивают меня, я получаю письма… Ну, бывают приятные письма о том, что, вот: «Не тот ли Вы самый Владимир Высоцкий, с которым мы вместе под Оршей выходили из окружения?» Ну, я не выходил из окружения, не мог выходить, меня можно было выносить, мне тогда было мало лет, вот… э… значит, не воевал я, не сидел э… значит, а так… <смех в зале> а разговоры по этому поводу всё равно какие-то странные ходят, поэтому я хочу вам всё-таки не факты своей биографии — потому что это очень глупо, потому что тогда можно было бы так… с таким же успехом позвать кого-нибудь из сидящих здесь в зале к нам в театр и сказать: «Расскажите, пожалуйста, Вашу автобиографию», вот, и все сидели и слушали. Это неправильно. Актёр должен на сцене делать то, что он… чему он научен и, так сказать, чем он призван служить людям, а именно, заниматься своим делом на сцене, а не болтать и не рассказывать, как он снимался. Поэтому о себе я буду говорить довольно мало, ну, кое-что всё-таки скажу, чтобы удовлетворить любопытство, вот, а больше всего это о работе своей в театре, где я работаю и в кино. Ну и буду всё… весь этот рассказ иллюстрировать песнями для того, чтобы вы особенно не скучали, не зевали, вот, а потом перейду прямо к песням и буду петь серьёзные и весёлые, шуточные и грустные песни для того, чтобы не дать вам особенно устать или особенно отдохнуть.
   Ну вот. Значит, работаю я в Москве, в московском Театре на Таганке. Вы знаете этот театр, наверняка, по газетам, по прессе, театр очень популярный, достать билеты в наш театр практически невозможно, я знаю это, так сказать, на собственном опыте, потому что нам даже самим для своих друзей достать билеты очень трудно. И когда приходишь рано утром к театру, то видишь людей: зимой если, то тогда они замёрзшие с синими губами, у них на руке написаны номерки на билет, как знаете, как в трудные годы за мукой отмечались и вот тут вот отмечали номерки… Вот бывает по два, по три месяца стоят. Значит, отчего такая популярность в… у нашего театра, почему так его любят зрители (и не только зрители) и пресса, и, в общем, так сказать, он заслужил большую любовь и большую популярность у нас в Москве, не только в Москве. Вот и мне кажется отчего…
   Театр организовался восемь лет тому назад. Завтра у нас юбилей театра, нам исполняется восемь лет, мы ещё совсем молодые, после нас театров не организовывалось, вот, и вначале, когда мы образовались, то говорили, что это просто мода такая. Но дело в том, что мода ведь проходит, мода бывает сезонная — весенняя, летняя, там, осенняя, зимняя — а театр существует восемь лет и всё ещё не умер, а наоборот, развивается, и всё более-более интересные спектакли ставятся. Значит, восемь лет назад старое здание на площади Таганской, где раньше была тюрьма... то е... раньше был театр, он назывался "Театр Драмы и Комедии" (тюрьма тоже была — но это раньше). Вот. В этот м-м... старый театр, старое помещение пришла группа молодых актёров под руководством Юрия Петровича Любимова. Любимов — заслуженный артист РСФСР, э... лауреат Государственной премии, он играл Олега Кошевого в театре, он много играл в кино, например, люди, которые немножечко побольше лет, ну вот, моего возраста, например, они помнят его по фильму «Робинзон Крузо», где он играл роль Пятницы. Потом он стал преподавать м... в училище имени Щукина, и вот этом… на этом курсе на выпускном поставил спектакль «Добрый человек из Сезуана». Когда был поставлен этот спектакль, то он произвёл впечатление "разорвавшейся бомбы" в театральной Москве, в прессе, была масса статей: кто был против, кто был за. Ну, вы знаете, всякое новое дело встречает и за, и против, всегда такие отклики есть. Ну и, совершенно естественно, с этим пес… спектаклем было то же самое, потому что на сцене не было никаких декораций, актёры были без гримов, в этом спектакле было очень много песен и музыки на стихи Брехта, м-м… эт… такой классик немецкий, антифашист, он писал очень интересные зонги, и музыку к ним написали актёры теперешние нашего театра, а тогда студенты Хмельницкий и Васильев. В общем, это было такое яркое зрелище абсолютно в… в условной манере решённое. В нашем театре вы никогда не увидите декораций, никогда не увидите людей, которые клеют себе бороды, усы, ну, с женщинами ничего не поделаешь, они всё равно красятся, чтобы быть покрасивше, а мужчины все без гримов. Я, например, в спектакле «Жизнь Галилея» Брехта играю Галилея в возрасте от сорока до семидесяти лет, а начинал я его играть, когда мне было двадцать пять. И никого… И ни у кого из зрителей не возникает сомнения в том, что этот человек, которого я играю, значит, есть Галилей… И никто не обманывает… Вы знаете, когда на сцене… ведь есть реалистические спектакли — они прекрасные — там, во МХАТе были реалистические спектакли, но теперь зритель ведь искушённый, когда вы приходите и видите на сцене дом, то вы же понимаете, что это бутафория, что брёвна пустые, что небо сзади нарисовано (а на улице выйдешь — вон какое прекрасное небо, какая зелень прекрасная, я даже в тон зелени оделся сегодня), вот, и поэтому у нас в театре как бы с самого начала сообщается правило игры артистом, что… артистом сообщается зрителю, что мы не будем перед вами притворяться, там, стариками, делать себе бороду, разговаривать такими голосами, а что вот представьте себе, что этому человеку, там… ну, вот, он может быть в пожилом возрасте и самое главное внимание всё сосредоточено на внутренней жизни человека, которого ты изображаешь. Вот это тоже было в диковинку. Спектакли начинаются у нас ещё в фойе, например, вторая вт… постановка нашего театра «Десять дней, которые потрясли мир» это продолжение брехтовской гражданской линии спектакль о революции по книге Джона Рида. Ленин сказал: «Революция — это праздник угнетённых и эксплуатируемых» и у нас в театре, действительно, устроен праздник. Значит, когда вы подходите к театру в шесть тридцать вечера, висят флаги, играет музыка, висит множ… масса плакатов революционных лет, актёры нашего театра в одежде матросов и солдат с балалайками, с гармошками, с гитарами. Мы ходим на улицы, если тепло, и в фойе — если холодно, играем песни, поём. У нас рядом ресторан «Кама», оттуда выходят тоже, значит, навеселе люди, присоединяются к нам, думают, что праздник пропустили какой-нибудь, вот. Ну, значит, там у нас веселье идёт… Когда вы входите в фойе зрительного зала, то вас не встречают билетёры, а стоят актёры нашего театра со штыками, они отрывают у вас билет, накалывают его на штык, пропускают. Вы входите, висит три ящика: чёрный, красный и жёлтый. Если вам не понравится спектакль, вы возьмёте и опустите квиток билета в чёрный ящик, понравится — в красный, ну а если останетесь равнодушными — то в жёлтый. Мы потом всё это дело вытаскиваем и выбрасываем, ну, предвари… <смех в зале> предварительно посчитаем, конечно, сколько было билетов, значит, «за» и сколько «против». Потом стоит помост деревянный, винтовки… пирамиды винтовок, на этом помосте опять мы в одежде матросы, солдаты, в масках, к… есть у нас, значит, кто играет… персонажи из спектакля, поём песни, частушки, которые кончаются такой частушкой:

   Ну и все входят в зал и думают, что вот сейчас они отдохнут, но не тут-то было. На сцену выходят три человека с оружием и стреляют вверх. У нас зал маленький, такой как вот этот, пахнет порохом, громко, слабонервные не выдерживают, их выносят, они… вынесут их, они отдохнут в фойе, но билет достать трудно, придут досматривать. <Смех в зале> Вот. Ну, значит, ну, пока смертельных случаев не было, жертв не было, всё нопр… нормально.
   Вот с детьми мне очень легко общаться, но лучше после спектакля, конечно. Но если уж пришли дети… Дети, я для вас тоже спою сегодня что… какую-нибудь песенку, успокойтесь.
   Значит, э… м-м… ну вот, это спектакль «Десять дней, которые потрясли мир», в котором тридцать две картины, двести с лишним ролей. В этом спектакле я, например, играю сразу несколько ролей и м… восемь ролей, Значит, я играю Керенского, матроса-часового у Смольного, играю офицера э… белого офицера, играю анархиста в картине "Тени прошлого", пою песни. Песни к этому спектаклю писал я, писали мои товарищи м-м… по театру. Ну вот, э… и, вы знаете, самая главная же… похвала в этом спектакле, что когда зрители говорят, что мы тебя не узнали — вот только что вышел в одном, потом переоделся, в другой одежде, без грима, а узнать невозможно. Ну, правда, у нас там есть маски, мы иногда играем в масках, это такой гротесковый, плакатный спектакль.
   Потом в таком же… в развитие этого был поставлен «Жизнь Галилея» Брехта, где я играю роль Галилея, потом спектакль «Мать», «Тартюф» и так далее.
   И ещё есть вторая линия, очень важная в нашем театре — это линия поэтическая. Эта линия была забыта с двадцатых годов, когда был театр «Синей блузы», «Кривого зеркала», вот, ну и сейчас мы возродили эту традицию. Дело в том, что семь лет тому назад поэт Андрей Вознесенский написал цикл стихов под названием «Антимиры». Мы взяли эти стихи и поставили е… их у нас в театре. Половину мы играли, половину спектакля, а вторую половину играл сам поэт, вернее, читал свои стихи. Ну а потом было очень много писем продолжать этот спектакль (мы его хотели один раз сыграть в фонд мира). Вот. Ну а с поэтом очень сложно, знаете, он всё время на периферии — то в Америке, то в Англии — тут сложное дело, вот, и поэтому, значит, мы играем этот спектакль сами без него. Вот уже сыграли пятьсот раз. Потом мы поставили поэтический спектакль, который называется «Павшие и живые», пьеса о поэтах и писателях, погибших в Великой Отечественной войне. Это был спектакль, в котором я впервые писал профессионально песни. Мне были заказаны театром песни, я написал. Одну из этих песен, которая называется «Братские могилы»... Позже она вошла в фильм «Я родом из детства», где я снимался. Вот. Э... её пел в конце жизни своей замечательный наш актёр и прекрасный певец Марк Бернес. Ну вот, его светлой памяти разрешите посвятить эту песню, тем более, она сейчас э... так сказать, ну что ли, в струе событий по поводу праздника завтрашнего.

<Аплодисменты>
   Ну, потом был поэтический спектакль, называется «Пугачёв» по драматической поэме Есенина. Вы знаете, Есенин был человек привередливый, его пытались ставить эту поэму очень много людей. И при его жизни хотел ставить эту поэму э... Мейерхольд, такой знаменитый режиссёр Мейерхольд. Но так как он тоже был человек привередливый, то он хотел что-то выбросить, а Есенин в свою очередь был привередливый и хотел не выбрасывать. Ну и вы знаете, у них получился скандал, пьесу не поставили, вот, а мы поставили, ничего не выбросили, даже наоборот, добавили. Вот. Ну и пьеса идёт у нас тоже очень много раз. Пьеса очень интересная, жестокая такая, короткая пьеса. Мы играем там по пояс голые, в парусиновых брюках, босиком, с топорами, цепь, дерево и ничего больше на сцене нет, и всё, в общем, только на вот этом прекрасном стихе Есенина, вот. Я в этом спектакле играю роль беглого каторжника Хлопуши, может быть, поэтому думают, что, значит, и сам тоже, вот. Ну и потом спектакль о Маяковском, где первый раз было не один Маяковский, а пять — мы играли различные его грани, вот. И наконец, сейчас мы репетируем два спектакля поэтических: один по поэме Евтушенко «Под кожей статуи свободы», а другой — по спектаклю… по письмам, воспоминаниям об Александре Сергеиче Пушкине. Ну вот, последняя премьера театра это был спектакль «Гамлет» по пьесе Шекспира, где я играю роль Гамлета, вот. Приезжайте, поглядите, но я не рекомендую всем сразу, потому что очень трудно попасть. Вот это то, что я хотел вам сказать о театре.
   Теперь в кино. В кино мне меньше повезло, в кино я начал работать э… лет уже, там, двенадцать примерно тому назад. Ну, всё играл сначала разбитных таких парней весёлых, которые всё приставали к чужим девушкам. Вот первая картина, называлась она и-и… «Карьера Димы Горина», снимали мы в Карпатах. Надо вам сказать, что в кино очень много ездишь, и это прекрасно, потому что в каждом из нас сидит страсть к перемене мест, мы хотим встречаться с новыми людьми, чтобы больше узнавать, ну и кино для… даёт для этого большие возможности. А, кроме всего прочего, в кино приобретаются побочные профессии, например, я играл монтажника-высотника, кой-чему научился, научился водить автомобиль, ездить на лошади, так что кусок хлеба под старость лет есть, вот. Ну а первый съёмочный день был такой: приехали мы в Карпаты, посадили меня в кабину автомобиля, и должен был я обнимать Таню Конюхову, приставать к ней. Ну ве… не Таню Конюхову, а… а персонажа, которого она играла, это такая актриса есть Таня Конюхова, очень известная актриса, она в тот период уже была очень популярной. Я был молодой, неопытный и скромный и говорил, что я не буду к ней приставать, не могу я, чё хотите, то со мной и делайте, хоть режьте меня на куски, не буду ни за что. Ну, значит, говорят, что: «Надо, Володя! Надо по сценарию, искусство требует жертв, ты должен». Я говорю: «Не могу, она такая хорошая…», вот. Ну, режиссёр говорил, настаивал, Таня мне говорила: «Ну, Володя, ну что ты в конце к… смелее», вот. Я… <смех в зале> значит, я долго отнекивался, ну, наконец, согласился, и это было очень приятно. А потом, знач… <смех в зале> а потом Дима Горин, который из кузова автомобиля смотрит, что происходит в кабине, он наматывал кепку почему-то на руку и бил меня в челюсть. Теперь должен вам сказать самое неприятное, что в кино всё делается по-настоящему, это реалистический вид искусства, и много раз подряд, много дублей, а ещё оператор поссорился со мной и говорил: «Что у меня что-то у меня не получилось, давайте ещё раз». И девять раз мы это снимали, вот… так что единственно что, что я для... для симметрии подставлял другую щёку всё время, значит так, точно по евангелию: ударили по одной, подставь другую. Ну, решил я, что после этой картины больше этого не будет никогда, и, значит, думаю, больше не буду я играть сценария, где кто-то кого-то бьёт, зачем это нужно, вот… всё по настоящему. И второй фильм, в который я попал, назывался «713-й просит посадки». Там я играл роль американского солдата, моряка морской пехоты, который опять, вот, в салоне самолёта приставал к чужой девушке. Ну, значит, и должен был за это возмездие по… платить мне ар… артист Отар Коберидзе, он человек восточный, у него глаз горит, темперамент у него... ну, думаю: «Убьёт!», вот. <Смех в зале> Ну как потом… и говорю оператору: «Ещё два дубля, и я дам дуба». Он говорит: «Ну, ничего...» — остался жив, всё было нормально. Ну а потом я начал играть: играл в «Штрафном ударе» такого человека, у меня было период лошадиных картин, я, значит, тренировался на лошадях, делал всевозможные трюки. Вы знаете, актёры всегда хотят делать трюки сами, вот. Я, например, много делал трюков в своей жизни, особенно с лошадьми. Последняя картина, где я делал трюки — это был… была… две… два фильма: «Интервенция» и э... «Служили два товарища». В «Служили два товарища» я прыгал... падал с борта в полной одежде с трёхметровой высоты в воду ледяную. Это было в марте месяце, было всего вода-то плюс два — плюс три градуса, чёрная вода. Ну, там, другое дело, там понятно почему, потому что после каждого дубля дают спирт растирать... <Оживление в зале> Ну как вы понимаете, что растирать не позволяем, всё внутрь принимаем, так что на четвёртый дубль — море по колено — говорю: «Ещё, ещё хочу всё...» <Смех в зале> Всё понятно. Да.
   Ну вот, но э... были у нас неприятности, вы знаете: было громадное несчастье в нашей... в нашем актёрском мире, когда погиб Евгений Урбанский, с тех пор очень строго с выполнением трюков актёрами, берут профессионалов, людей, которые этому учатся, которые долго тренируются, подготавливают площадку, автомобиль или лошадь к выполнению трюка или, там, что нужно — прыжки и так далее. Вот. Ну а потом мне м-м... повезло, в кавычках опять, я стал играть положительных людей, кто-то решил, что, а почему, в конце концов, он должен отрицательных играть, дайте ему что-нибудь такое хорошее. И дали уж такое хорошее — щас противно вспоминать. Снимался я в фильме, который называется «На завтрашней улице» и играл там роль бригадира Маркина. И все… он такой прекрасный этот бригадир, ну так его все любят: и друзья, и дома жена и дети, и начальство, и даже посторонние люди, что он просто, как, ну… голубой такой человек. И он живёт в палатке, и жена у него просит, чтобы он квартиру получил, потому что палатка протекает, ребёнки кашляют, она плачет, а он говорит: «Ни за что! Пока все не получат, я не буду просить. Другим нужнее». Ну вот, таких не бывает людей, но вот я и такого играл. А потом мне повезло, я встретился с человеком по фамилии Виктор Туров, работал он на минской киностудии, работал он картину, которая называлась «Я родом из детства». Сам этот режиссёр Витя Туров, вы его знаете по фильмам «Война под крышами», «Сыновья уходят в бой», щас он снял новую картину э… «Через кладбище» его была картина, вот, щас он снял новую картину по ра… рассказам Тургенева, я всегда с ним работаю, потому что я ему пишу песни в картину или у него снимаюсь. Он человек очень интересной судьбы, когда ему было восемь лет, его угнали с матерью в Германию, а когда ему было десять лет, он полгода по Европе добирался домой один потеряв мать, вот, и, значит, всё-таки пришёл к себе домой. И вот такими детскими глазами открытыми, наивными он снимает картины, великолепные картины о Белоруссии, о своей Родине. Я играл у него роль танкиста, капитана, Володя его звали, э... который, значит, горел в танке и седой в тридцать лет, вернулся с фронта домой. Значит, приходит он домой, у него всё сожгли в печке, мебели нету никакой, потому что нечем было топить, и только гитару пожалели, у него висит гитара на стене. И он берёт эту гитару, играет на ней, и имеется в виду, что он сам пишет песни, а так как он полгода лежал в госпитале, то я написал для этой картины вот такую песню, называется она «Песня о госпитале».

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Потом было несколько картин в Одессе, я снимался там четыре или пять лет подряд и не только в одесских фильмах, но в фильмах московских студий, ленинградских, ку… экспедиции были в Одессу, поэтому очень многие люди считают, что я одессит. Но я не одессит, вот, я снимался там в фильме «Вертикаль», «Короткие встречи», «Опасные гастроли» в городе Одессе. Снимался в фильме «Интервенция», который ещё не вышел на экраны, и «Служили два товарища», которые снимались в городе Одессе, так что Одесса… — мой солнечный город. Я, значит, в городе Одессе, это просто прям буквально, провёл пять лет. И был такой период, когда я полгода ездил в поезде Москва–Ленинград, Ленинград–Москва, Москва–Одесса летал, писал песни об Одессе, о Ленинграде, много всевозможных песен. И так привык спать в поездах, что дома меня нужно было укачивать потом, чтобы уснуть. Вот.
   Ну, фильм «Вертикаль», вы знаете, фильм — это прекрасные… место, прекрасные горы, я стал поклонником гор с тех пор, до этого я никогда не занимался альпинизмом, это всё чушь, что умный в гору не пойдёт и умный гору обойдёт. Я вам хочу показать песню, которая не из фильма «Вертикаль», написал я её и посвятил погибшему в прошлом году в Альпах н… по-моему, в южной Австрии или в северной Италии, что ли, вот такой был человек Михаил Хергиани. Замечательный наш скалолаз, альпинист, известный очень на весь мир, его даже английская королева, устраивавшая в честь него приём, назвала «Тигром скал». Ну и вот, "Тигр скал" совершенно случайно, абсолютно по глупости, не по собственной, а по глупости случая (случай это всегда глупо, вы знаете, особенно, когда трагический) он погиб. И его памяти я посвятил песню, которая называется «К вершине».

<Аплодисменты>
   Спасибо.
   Я после этого часто бываю в горах, продолжаю писать песни о горах. Вероятно, скоро выйдет пластинка, большая пластинка военных песен и песен горных, и туда войдут ещё несколько спортивных песен. Ну вот, значит, ждите, может быть, она скоро по… появится на… на прилавках… какое-то странное слово для меня. Вот, значит, э... теперь… последние картины мои были, если вы помните, это «Хозяин тайги» и «Опасные гастроли», а потом начались репетиции над «Гамлетом» полтора, даже два года, в которые было почти невозможно сниматься, и прозевал я массу прекрасных ролей, но зато я сыграл прекрасную роль в театре в пьесе «Гамлет». Ну вот, значит, э… из ролей, которые я люблю, я ничего называть не буду, потому что я люблю каждую новую роль, хотя меня спрашивают часто, что лучше, сниматься или играть в театре. Конечно, для меня играть в театре лучше, и я вам даже могу объяснить почему. Меня часто спрашивают, уйду ли я на эстраду петь песни, или уйду ли я в кино, конечно, нет. Потому что в нашем театре работать… у нас по собственному желанию никто не уходит, так если очень дирекция попросит, и то брыкаются, пишут заявления, просят принять обратно. Вот ну, отчего это происходит? Дело в том, что у нас в коллективе актёр не стоит на самой низкой ступеньке, что ли, лестницы актёрской, театральной. Знаете, сначала артист, потом режиссёр, потом драматург, потом начальство, а потом господь Бог, знаете как это са… в самом низу, что прикажет, мол, куда пойти, повернуться, чего сказать, с каким подтекстом, засмеяться, заплакать, всё понятно, а у нас нет. Дело в том, что мы чувствуем себя создателями каждого нашего спектакля. Я пишу тексты, стихи и музыку к нашим спектаклям, вот, делаем инсценировки сами внутри, наш главный режиссёр очень прислушивается с удовольствием ко мнениям, и поэтому когда ты находишься на сцене, ты не чувствуешь себя как… всё-таки наполовину марионеткой, хотя это громадная прекрасная профессия, вот, но… а чувствуешь себя создателем того, что происходит на сцене. Ну и ещё в самом конце я хотел вам сказать вот о чём. Это все говорят, вообще-то на встречах на таких, я, наверно, буду повторяться, но я, может быть, немножечко д... с другого ракурса расскажу вам. Я не хочу говорить о том, что каждая профессия трудная, потому что задаром денег никому не платят, знаете это… и правильно делают, между прочим, так что… э… я считаю, что любая профессия трудна по-своему. Вот. Ну, к счастью, зрители видят только самую э… сторону медали, ну что ли, блестящую, потому что вы видите аплоди… мы слышим аплодисменты, вы видите проц… уже результат работы, процесса вы не видите. А то, что мы приходим в девять утра, начинаем заниматься акробатикой и гимнастикой потому что… я например, должен делать почти акробатические трюки в спектакле «Десять дней, которые потрясли мир», а потом с десяти до трёх репетиция, а потом до шести перерыв, а ещё домой ехать… если ехать — час в Москве, это тоже сложно, и в шесть тридцать начало другого спектакля, а потом кончается он в пол-одиннадцатого и уже, значит, надо идти домой, потому что дома ругаются и ребёнки плачут. Так что это не покажется, так, особенно сладкой жизнью, верно? Вот. Поэтому никакой личной жизни нету у нас, лучше заниматься личной жизнью в стенах театра, вот, поэтому у нас так много супружеских пар в нашем театре, очень много супружеских пар, даже свои дети подрастают. А так как у нас в спектакле очень много детей всегда — в «Галилее», в «Пугачёве», то скоро дети свои будут играть уже и будет даже дешевше, вот. <Оживление в зале> Ну, это так всё, юмор и юмор. Во всяком случае, работать в театре очень интересно и так далее. Последние картины, к которым я писал музыку, это были фильмы «Война под крышами» и «Сыновья уходят в бой». Разрешите я вам спою одну песню из картины э… «Сыновья уходят в бой», она называется «Он не вернулся из боя».

<Опущен 1 куплет>
<Аплодисменты>
   Ну и чтобы завершить, ну что ли как можно так выразиться, цикл военных песен, я спою вам новую песню, которая называется «Разведка боем».

<Аплодисменты>
   Ну что ж, я обещал вам, что я буду перемежать серьёз с юмором, вот сейчас послушайте, пожалуйста, несколько шуточных спортивных песен. Я задумал написать целый цикл большой спортивных песен, чтобы туда вошли все виды спорта по возможности, их сорок девять, значит будет сорок девять песен. Пока всех нет у меня, есть кое-что, ну, я их пробую на публике, так что послушайте, пожалуйста, песню, написанную мной для спектакля московского театра Сатиры «Последний парад». Песню эту — «Утренняя гимнастика» — исполняет артист Анатолий Папанов с друзьями. Значит, Папанова вы все знаете, он очень смешной артист, вот, ну и значит, там он тоже это смешно очень делает. Они плавали девять месяцев без захода в порты, вернулись и, значит, выпили крепко с друзьями, ну, и утром вместо того, чтоб похмеляться, они занимаются гимнастикой, что я рекомендую всем мужчинам, сидящим в зале в этом.

<Аплодисменты> <В сторону>: Попроси воды принести мне или чаю.
   Спасибо.
   Песенка… шуточная песенка «Про метателя молота».

<Аплодисменты> <В сторону>: Иди сюда.
    Благодарю вас.
<В сторону>: Вода плохая очень <неразборчиво> гнилая. Попробуй…
   Отравить хотят, воду принесли гнилую. <Смех в зале> Напрасно между прочим, я ещё не допел своё.
   Так, послушайте, пожалуйста, песенку шуточную, она и довольно известная песня эта, называется — «Песенка о сентиментальном боксёре» — ну, я её пою, это самая моя быстрая, бодрая песня. Она такая быстрая, что я иногда сам не соображаю в чём там дело, поэтому прошу повнимательнее.

<Порядок куплетов изменён>
<Аплодисменты>
   Песня называется «Про прыгуна в высоту». Эта песенка тоже шуточная такая, посвящена она Брумелю, Ну, она, конечно, абсолютно не про Брумеля, она просто так.
   Чё это такое мне попало? <Смех в зале> Не пойму.
   ДЕТСКИЙ ГОЛОС: Дя-дя-дя…
   <Повторяет>: Дя-дя-дя-дя… Дя... Правильно говоришь. <Начинает играть> Тише, теперь тише, я петь начал.   

<Аплодисменты, откашливается> <В сторону>: Какие молодцы.
   Спасибо.
   Ну, если товарищи так спортивно настроены, то позвольте, пожалуйста, ещё одну спортивную песню, которая наз… называется «Марафон». Это песня-зарисовка, «Марафон, бег на длинные дистанции». Это не… не… не про короткую, это дл… другая песня.

<Аплодисменты>
   Песня из… две песни из спектакля московского театра «Современник», который называется «Свой остров».

<Аплодисменты>
   Смешной эпизод… Я посмотрел на человека, и он вроде… она… вроде неудобно ей, и она зааплодировала. Если не хочется, не надо. Я же ведь вижу по лицам, нравится или нет. Это же… это шум только лишний, подумаешь… Разве в этом дело? Это всё ерунда. <Подстраивает гитару>
 Значит, песня называется «Я не люблю».

<Аплодисменты>
   Шуточная песня… «О слухах». Я вам вначале говорил, что слухи и сплетни… с ними надо бороться, вот. Они нам уменьшают здоровье, пережиток, доставшийся нам от проклятого царизма. Вот я вам должен сказать, что слухи и сплетни — ведь они никогда не бывают хорошими. Если это что-нибудь хорошее, то это тогда сведения или сообщения, а… а слухи и сплетни — обязательно какая-нибудь гадость. Ну и столько наслушался и я, и мои товарищи, да и многие, сидящие здесь в зале, что я думаю, уместно будет спеть песню «О слухах».

<Аплодисменты>
   Ну вот, ещё шуточная песня, которая называется «Песенка о переселении душ». Ну, вы знаете, что мы с вами ведь не умираем по индуистской религии… у индусов такая религия, что мы не умираем с вами, а душа наша переселяется в животных, в растения, в предметы… В общем, кто куда угадает, тот туда и переселяется. <Смех в зале>

   Вот!
<Аплодисменты>
   Песенка называется «Про любовь в каменном веке». Я тоже на… задумал написать такую серию песен про любовь, историю семьи. Ну как раньше было, я не знаю, до каменного века, а в каменном веке было примерно так:

<Аплодисменты>                                                                                                    <Смеётся> Рационализаторское предложение. <Смех в зале>
 Ну вот, ещё шуточную песенку послушайте, которая называется «Песенка плагиатора, или Посещение Музы». Плагиаторы, эт… вы знаете, что это люди, присваивающие себе чужие произведения. Вот был, например, случай такой, как о… поэт Василий Журавлёв в журнале «Октябрь» несколько лет тому назад взял, да напечатал стихи. А потом выяснилось, что эти стихи принадлежат Анне Ахматовой. Ему говорят: «Вася, как же ты так?», он говорит: «А чёрт его знает, как-то они сами собой просочились». Ну, значит, просочились-то ладно, а потом он говорит: «Ну и подумаешь, какое дело, пусть она моих хоть два возьмёт, я не обижусь». <Смех в зале>

<Аплодисменты, откашливается>
   Да подождите, я ещё не закончил. <Смех в зале> А что, надоело уже, да? Нет? Ну, хорошо. <Смеётся> Тогда ещё послушайте, пожалуйста, песню… вот я хочу вам спеть песню… это тоже пе… песня из фильма «Война под крышами», называется она «Песня о новом времени», это одна из моих пластиночных песен.

<Аплодисменты>
   Песня шуточная, называется “Баллада о гипсе”.

<Дважды опущен припев>
<Продолжительные аплодисменты, откашливается>
   Что же, вы думаете, что я так далеко ехал для того, чтобы раз — да уйти? Я ещё… Так, пожалуйста, послушайте шуточную песню, которая называется… Вы знаете, сейчас идёт у нас кампания по борьбе с пьянством, а в песнях всё время поётся «Поднимем бокалы, содвинем их разом». Да что же это такое за кампания, когда чуть куда — не скажет: «Налей, налей бокалы…» и… ну что э? Вот полнее всё время, вот. Я понимаю, что нужно пить в меру, так вот, значит, песня называется… про тех которые не умеет этого делать, называется «Милицейский протокол».

<Продолжительные аплодисменты>
   Песня моя старая, называется «Парус». Эту песню я пел в фильме, который называется «Срочно требуется песня». Фильм прошёл 10 лет, а песня всё равно срочно требуется.

<Аплодисменты>
   У вас здесь бывают театральные коллективы, да?
   ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: <Неразборчиво>
   Бывают. <Неразборчиво> поставили микрофон.
   ГОЛОСА: <Неразборчиво>
   Нет, просто я подумал о том, что, может быть, даже пригласить из нашего театра маленький спектакль — зал нормальный, подходит.
   Послушайте, пожалуйста, шуточные двухсерийную песню. Вот, значит. Сейчас э… ну, всё время показывают две серии то к… кино, то, значит, телевизионные фильмы, а даже, вон, «Сага о Форсайтах» шестьдесят с чем-то серий вся Англия смотрела, да и у нас тоже потом показывали, вот. У нас пока есть девять, четырнадцать серий, скоро будет девяносто. Ну, я думаю, что песенное творчество не может от этого отставать…
   О-о-о… <Аплодисменты> Спасибо.
   Вот песня… Называется она «Честь шахматной короны». Первая серия называется «Подготовка».

<Аплодисменты, откашливается>
   Песня вто… вторая серия называется «Игра».
   <Начинает играть> Тихо!

<Продолжительные аплодисменты>
   ГОЛОС: Володя! От имени <неразборчиво> большое-большое Вам спасибо. Ещё раз ждём Вас здесь.  
   Благодарю Вас. Спасибо большое.
   Дорогие товарищи, ну, вы знаете, я могу ведь петь бесконечно, потому что у меня очень много песен, но это невозможно, к сожалению, в… физически, вот. Я полтора часа тут от звонка до звонка, так… Я… я не пою "на бис", я считаю, что вообще это обман зрителя, потому что каждый певец знает, сколько он сегодня за вечер споёт. У него время есть, он уйдёт, потом выйдет, он всё равно пять споёт, даже если вы не будете хлопать, а один раз, он всё равно выйдет и споёт. Вот. Я пою от начала до конца, всё что я наметил, даже сегодня с перевыполнением. Благодарю вас за такой тёплый приём, действительно, неожиданный, очень такой… какой-то радостное… мне… у меня осталось чувство от вас. Я вижу улыбающиеся лица и вижу, что вам это тоже было нужно. Благодарю.
<Аплодисменты>

        Появление сообщений об ошибках при обращении к файлам RealAudio, mp3, txt означает, что к серверу, на котором размещены эти файлы, нет доступа. Повторите запрос спустя некоторое время или на следующий день.
        Об ошибках в работе сайта Вы можете сообщить нам по e-mail .

        Если Вы располагаете любой информацией об этой записи (воспоминания очевидцев, недостающие песни, песни в полном объеме или с лучшим качеством, отсутствующие комментарии, фотографии, публикации с упоминаниями и т.д.), пожалуйста, свяжитесь с нами по e-mail :