|
|
|
|
|
|
<—>
...Я не предполагал, что это будет так. Поэтому <неразборчиво>.
Спасибо, что вы пришли. Вас так много. Я даже не ожидал. Вот. Вот. Ну, я
понимаю, зачем вы все здесь собрались, поэтому я не буду много говорить
сегодня. Я понимаю, что вы пришли послушать песни. Вот. Я постараюсь
удовлетворить ваше желание. Ну, несколько слов просто о том, значит, откуда я
взялся и появился, для того, чтобы не было никаких разговоров, которые
всегда сопутствуют нам. Вот. Разговоров такого рода, что, там, он воевал,
сидел. <Смех в зале> Я об этом
обязательно сегодня спою песню, про эти слухи и сплетни. Вот. Но должен вам
сказать, что я работаю в Москве, в московском Театре на Таганке. Работаю
актёром в течение восьми лет.
Значит, театр этот — самый молодой в Москве театр. Мы существуем восемь
лет. Главный режиссёр театра — Юрий Петрович Любимов, лауреат
Государственной премии, заслуженный артист. Он раньше работал в театре
Вахтангова и потом, э… одновременно с этим, преподавал в училище имени
Щукина. И на одном из курсов, на выпускном курсе он сделал спектакль "Добрый
человек из Сезуана". А потом ему предложили, чтобы вот этот спектакль, так
сказать, вместе с этим коллективом он принял театр. Вот он взял московский
Театр на Таганке, и площадь, которая раньше была печально знаменита своей
тюрьмой, где сидели политкаторжане, стала теперь, если так можно выразиться,
знаменита театром. Правда, в театр достать билеты к нам очень трудно. Если
кто-нибудь из вас пробовал, вероятно, знает, что это почти невозможно.
Бывает очередь даже по ночам. Отмечаются и на ладонях пишут номерки. Вот.
И, значит, когда приходишь на работу утром и видишь этих людей замёрзших,
которые чуть ли не раскладушки приносили, чтобы переночевать, вот как-то
рука не подымается играть спустя рукава, плохо. Ну, плохо — это другое
слово. Ну, просто так, не с полной отдачей. И, вероятно, это вот
такое вот обоюдное... обоюдный интерес зрителей к театру, а театра к
зрителю, он и сОздал вот такую популярность театру. Я не думаю, что это
мода. Ну что значит мода? Моды — ведь они бывают весенние, летние, осенние и
зимние. Вот. А мы уже существуем восемь лет и, так сказать, мода... если это
мода, то это хорошая мода, она на театр не прошла. Нам очень приятно, что
в театре всегда так много зрителей. Вот. Из-за чего всё-таки такая
популярность ес… зде… у театра сейчас, и не только среди молодёжи, потому
что говорят, что к нам ходит молодёжь. Но это не так. Вот социологи работали
у нас, выяснилось, что у нас основной зритель после двадцати шести лет, там,
шестьдесят процентов, а остальные зрители моложе. Ну вот. А из-за чего это?
Из-за того, что театр острой гражданственной направленности, очень ясных
каких-то мыслей и очень яркой формы. Действительно, каждый спектакль театра решён по-своему, своеобразно. У
нас никогда невозможно в одних и тех же декорациях сыграть, скажем, два
разных представления. Вот э... И обязательно в спектакле присутствует
какой-то образ, созданный художником и режиссёром, неповторимый и
оригинальный. Будь это, например, такой деревянный помост, который
спускается к плахе. В неё воткнуто два топора. Это в "Пугачёве" по поэме
Есенина. Значит, там виселицы по бокам, цепи. Актёры играют в парусиновых
таких брюках, по пояс голые, босиком. Это создаёт ощущение реальности,
несмотря на условную форму. Или спектакль "Десять дней, которые потрясли
мир", который начинается ещё на улице. И мы там с балалайками, с гармошками
и с гитарами поём революционные песни, играет музыка, развеваются флаги ещё
на улице. И, значит, рядом у нас ресторан "Кама", оттуда выходят люди
навеселе, думают: "Батюшки! Праздник прозевали!" <Оживление
в зале> Когда вы приходите в фойе, у вас не отрывают просто
билетики и заглядывают вам <неразборчиво>
тот или не тот человек, а просто накалывают этот билет на штык, пропускают
вас. В фойе опять поются песни. И сам спектакль — он не имеет никаких
декораций, только детали одни. Просто в этом спектакле тридцать две картины,
больше двухсот ролей. Каждый актёр театра играет по нескольку ролей
одновременно. Ну, не одновременно, естественно, по очереди. Вот. Без гримов.
В нашем театре мы играем без гримов. Только женщины иногда, если они плохо
выглядят, так, значит, кладут тон, подмазывают глаза. А, в общем, в принципе,
у нас театр без грима. Мы не клеим себе носов, бОрод, и… потому что всегда
всё равно видно, что человек молодой, наклеил усы и бороду и ещё говорит
странным голосом. У нас таких в театре нет. Просто всё зависит от того,
насколько интересна и, так сказать, п… правдива внутренняя жизнь героя,
которого играют, а вовсе не внешняя. Я играю роль Галилея, например, в наших спектаклях, играю его в возрасте
от сорока до семидесяти лет, совершенно не меняя лицо, не рисуя себе, там,
бровей и усов, и не наклеивая седого парика. Ну и, в общем, все актёры в
театре. Мне не хочется вам рассказывать о репертуаре. О театре можно
говорить очень много, критики уже в книжках пишут. Я уверен, что через много
лет о режиссуре о любимовской, потому что она новаторская, интересная,
новая, напишут, наверное, много э… каких-то интересных работ. Вот. Последняя премьера нашего театра — спектакль "Гамлет". Вы, вероятно,
тоже читали и прессу, и всё. Я играю в этом спектакле роль Гамлета. Работали
мы очень долго, около двух лет. Вот. Там всё время какой-то есть пресловутый
занавес. Я вам должен сказать, что вообще работать в нашем театре довольно
сложно. Во-первых, потому что очень много времени отнимает из-за того, что у
нас спектакли, где заняты почти все, спектакли массовые. Значит, мы приходим
в половине десятого, начинаем разминаться, заниматься пантомимой,
акробатикой, гимнастикой, потому что вс… на… актёры нашего театра должны это
уметь делать. Так сказать, не на уровне цирковых, но, во всяком случае,
поближе туда. Так, чтоб актёр был синтетический. Ну вот. А потом в десять
начинается репетиция до трёх, потом перерыв, к шести — явка на другой
спектакль. Так что никакой личной жизни нету, личной жизнью лучше заниматься
в стенах театра. Вот. Иначе не успевают. У нас много семей. <Оживление
в зале> Вот, а... Вот. Так что вот… вот, у нас, вероятно, из-за
того, что так много отдаётся времени театру... Ну а плюс ко всему, у нас
всевозможные такие сложные машинерии, такие декорации, что это, прям,
знаете, как если попадёшь изнутри посмотреть спектакль, даже поражаешься:
или это акробаты, или это рабочие, или это штангисты какие... Чего-то там
подымают, дёргают. В "Зорях" там каждый что-нибудь привешивает в темноте,
бегают. В общем, с… сложно смотреть. Занавес у нас м-м... в спектакле "Гамлет" —
это громадный занавес, площадью, наверное, метров девяносто квадратных. Он
связан, сплетён в такой... из сети, из шерсти из толстой. Вот. Этот занавес
всегда пыльный. Вообще у нас с пылью много всевозможных сме... всевозможных смешных
историй было. Например, у нас есть световой занавес, вот вы знаете, сорок
фонарей или пятьдесят, направленные под углом вверх. И значит, там... Приехала
однажды японская делегация, говорит: "Ну, мы понимаем, что свет — это
понятно, а вот откуда вы берёте эту вот... вот этот порошок… вот так?" <Смех
в зале> Создаёт такую завесу... Ну вот. Самая обыкновенная
театральная пыль, просто немножко изобретательности режиссёрской. И вот
получается такой эффект, вот такой вот световой завесы. Этот самый занавес в
"Гамлете" — он тоже собирает много пыли. Но купили пылесосы в последнее
время. В театре стало полегче дышать. Ну вот. Дальнейшие планы наши... вообще о творческих планах актёров
говорить невозможно, потому что мы никогда не знаем, чего нам дадут. Потому
что мы же ведь всё-таки зависим от режиссёра и от драматурга. Кто чего
напишет или кто чего поставит. Но я должен вам сказать, что щас мы
репетируем две новых... два новых поэтических представления. Один по
произведениям Евтушенко. В основном, это "Под кожей статуи Свободы". А
второй — это м-м... по Пушкину. Пьеса сделана внутри нашего театра главным
режиссёром. Так что, вот, у нас такой поэтический год, потому что "Гамлет" —
это же тоже поэзия. Ну а дальше планы очень интересные, обширные. Как
принято говорить, в портфеле нашего театра несколько интересных
произведений. Ну, какие, я заранее говорить не буду, потому что, Бог его
знает, а, может, планы переменятся. Я в театре работаю тоже почти с самого начала. Песни начал писать совсем
не для театра, а просто так, для друзей. Вот. Потом начал работать для
театра, и писал в наш театр песни, а потом и в кино. И в кино для нескольких
картин уже мною сделаны песни. Вот послушайте, пожалуйста. Я щас... <Настраивает
гитару> Я вам покажу сначала, я всегда обычно начинаю с
серьёзных песен. Ну, для того, чтобы вы особенно не устали от серьёза, я буду
перемежать это весёлыми и шуточными. Вот. Потом опять серьёзными, для того,
чтобы не особенно так смеялись. <Настраивает
гитару> Песня называется "Братские могилы". Это песня из фильма "Я родом из
детства". |