|
|
|
|
|
|
Ну, я просто несколько слов о том, что мне пришлось, довелось делать в
искусстве вот за тот небольшой период времени, за десять лет, с тех пор, как
я закончил училище Художественного театра в Москве. За это время я начал
работать в театре Пушкина, потом ещё переменил несколько театров — так
пришлось, и, наконец, остановился на... на московском Театре на Таганке. Это
новый театр, организованный всего семь лет тому назад. Средний возраст у
нас, когда мы пришли, был двадцать три года, двадцать два. Щас,
естественно, больше на семь лет. Но всё равно, мы считаемся театром молодым.
Вот. И молодыми не только потому, что по возрасту, м-м... но и по всем другим
показателям, как это говорится. У нас главный режиссёр, несмотря на то, что
ему значительно больше, чем нам, он человек молодой, молодой душой и молодой
в своей работе. Дело в том, что спектакли нашего театра всегда вызывают
громадный интерес. В Москве, если кто-нибудь будет в Москве, и вы спросите в
любой театральной кассе, э… куда труднее всего попасть, они вам скажут:
"Конечно, в Театр на Таганку!" И вот... Он так и называется — "Московский
Театр на Таганке".
Э... В этом театре мы сделали много спектаклей. Так как почти
никто не видел этих спектаклей, я просто расскажу о направлениях небольших,
что мы там делаем. Во-первых, у нас театр возродил поэтические спектакли. Мы
делаем спектакли по э… нашим современным поэтам — по Андрею Вознесенскому,
по Евтушенко, который сейчас написал для нас специально пьесу в стихах. Эта
пьеса, вернее, по его поэме и некоторым стихам. "Под кожей статуи Свободы".
Делали мы спектакль поэтический о поэтах и писателях, которые э… погибли в
Великой Отечественной войне, спектакль о Маяковском, который называется
"Послушайте", и, вероятно, эта линия тоже будет продолжаться. Потом мы
м-м...
ставили Брехта два спектакля — "Добрый человек из Сезуана" и "Галилей".
Брехт — очень интересный драматург, потому что это м-м... такой... ну, очень
современный автор. В его п… пьесах всегда очень много музыки, очень много
песен. И это тоже одна из отличительных черт нашего театра. Потому что все
мы являемся не только актёрами, не токо на сцене, так сказать,
представляем и прикидываемся другими людьми, но мы ещё являемся соавторами
каждого нашего спектакля. Потому что... ну вот, я, например, я пишу песни в
наши спектакли, стихи, музыку. Есть у нас профессиональные композиторы из
актёров, которые пишут песни к спектаклям. Есть люди, которые сами пишут
инсценировки и пьесы, которые мы играем на сцене. Это тоже какая-то новая
такая струя и поэтому работать очень интересно. Вот. И меня часто
спрашивают: скоро ли я покину театр и уйду на эстраду или в кино. Я могу
со всей уверенностью сказать, что этого не произойдёт никогда, потому что в
театре работать всё-таки интереснее, чем в других местах, намного. Ну а то,
что вот, я пишу песни, музыку, тексты и сам их исполняю — это не мешает, а я
считаю, наоборот, помогает работе в театре. Последние мои работы были м-м... Хлопуша в "Пугачёве", э… Галилей в "Жизни Галилея" Брехта и вот сейчас,
только что, мы закончили репетиции пьесы "Гамлет" Шекспира, где я играю роль
Гамлета. Вот это такая, так сказать, театральная моя, что ли, судьба.
Ну а про кино — я щас тоже в двух словах расскажу отдельно. И буду
иллюстрировать это дело всё песнями. Я в спектакли нашего театра много писал
песен. Кое-какие из них я вам сегодня покажу. А в кино мне сначала очень не
повезло. В театре как-то пошло легше, сразу понятно было, что я буду делать.
А в кино — ведь там же нужны типажи, понимаете? Или если с кривым лицом,
значит — негодяй. Хотя это тоже неправда. Вот есть такой актёр Масоха. К
сожалению, недавно умЕрший, который всю жизнь играл бандитов, хулиганов,
даже докатился однажды до Гитлера. А на самом деле — он человек очень добрый
был, приятный и так далее. Жаров — он во всех фильмах выпивает, а он человек
непьющий. Ну и так далее. Я много мог бы вам привести примеров. Это
несправедливо, что какой вот на экране, такой и в жизни. Ну, у меня
получилось так: внешность у меня не героическая всегда была, и поэтому самые
первые роли в кинематографе были характерные роли. Но как-то так получилось
с самого начала, что... Ну, например, мне пришлось в первых двух фильмах, в
которых я снимался, приставать к девушкам к чужим. По сценарию, конечно. Ну,
мне было неудобно. Первый раз был сценарий такой: назывался "Карьера Димы
Горина". Я играл там роль шофёра Софрона и по ходу дела должен был
приставать к Тане Конюховой, актриса такая есть. Ну, конечно, к персонажу.
Не к самой Тане, а к тому, кого она играет. Вот. Я долго отнекивался,
говорил, что я не буду, как-то неудобно. Как? <Смех
в зале> Я ведь скромный, <смеётся>
не хочу. Она актриса всё-таки серьёзная, а тут вот надо, значит, её
обнимать, да ещё, там, на глазах у изумлённой публики. Ну, она мне
говорит: "Да что ты, Володя! Ну, это же кинематограф! Смелее! Ну что ты!" <Смех в зале> Я согласился и это было очень приятно так. <Смех
в зале> Вот. Это вот, такое моё боевое крещение в кино. А дальше
был эпизод, когда Дима Горин, его играл Демьяненко, актёр, должен м... был
меня за это бить. Кино — это искусство самое реалистическое, самое
натуральное. Там всё нужно делать по-настоящему. Поэтому он... Один... И не
один раз. Снимают по многу дублей подряд. И вот когда мы снимали сцену
драки, он э... после четвёртого дубля, когда лицо было... а нужно было сильнее,
оператор кричал: "Давай сильнее, всё видно!" И он мне со слезами на глазах
говорил: "Я ничего не могу сделать. Прости. Ну, давай я тебя по другой щеке
для симметрии". <Смех в зале> Вот. И
мы снимали девять дублей подряд. Вот. Это был первый мой съёмошный день в
кино. Так вот я начал работать в кинематографе. Потом был фильм "713-й
просит посадки". Я там играл роль та… солдата американской морской пехоты.
И опять занимался тем же самым. Опять приставал к девушке. Опять меня бил,
только это уже был Отар Коберидзе. Он был грузин, здоровый человек,
темпераментный. Вот. <Смех в зале>
Я думал: ну изуродует, потому что глаза блестят... Но
каким-то образом... и даже сказал: "Ещё два дубля и я дам дуба!" Но каким...
каким-то образом остался в живых. Вот. И с тех пор я всегда стал
просматривать сценарий: кто кого бьёт. <Смех в
зале> Потому что если меня, то это уже так, трудно соглашался. И
боялся, что я уже никогда и не уйду с этой стези, и так мне придётся играть
вот таких разбитных... разбитных парней, довольно симпатичных, но, в общем,
не больше. И довольно долго это всё продолжалось. Было ещё несколько картин.
Просто я щас не хочу вспоминать. Я снимался в восемнадцати картинах, но
только вот в последнее время, значит, мне кажется, стал делать то, что
хочется. Вот. М-м... Потом я даже... Да. Потом как-то фортуна ко мне повернулась
другой стороной — туда. Вот. И, значит, мне предложили играть совсем уж
положительную роль в фильме "На завтрашней улице". Я там играл такого го...
голубого, прекрасного человека. Он, значит, бригадир земснаряда. И вот он
живёт в палатке. У него жена, двое детей. Мебель гниёт, дождь идёт. Детишки
плачут, кашляют. А он даже квартиры не просит, такой сознательный человек.
Вот. Это было очень мне трудно сделать, но вот и через это тоже прошёл.
А потом однажды такой режиссёр Виктор Туров из Минска предложил мне
работать
в его картине, которая называется "Я родом из детства". Это
фильм, в котором я играл роль капитана-танкиста, который горел в танке и
полгода лежал в госпиталь… в госпитале. И вернулся к себе домой в Минск, в
освобождённый только что от немцев, седым человеком с искорёженным, с
изувеченным лицом. Ну, в этой ка... эта картина для меня памятна не только
тем, что это была первая серьёзная настоящая роль, но ещё и тем, что впервые
мне предложили написать песни в эту картину. Я написал туда несколько песен.
Вот одну из них послушайте, пожалуйста. Эта песня называется "Братские
могилы". Песню эту очень любил в последние годы своей жизни Марк Бернес. Я с
ним дружил в последнее время и писал для него песни. Вот он успел исполнить
только эту и ещё одну песню, которую вы не знаете. Он её успел спеть всего
один раз. Вот. Песня "Братские могилы". Этот эпизод очень хорошо снят в
картине. После девятого мая девятьсот... де… девятого мая девятьсот сорок
пятого года, после того, как День Победы, стреляют все из автоматов, салют,
никто ничего не понимает, в чём дело, после госпиталя выходят несколько
молчаливых людей к могиле, к братской могиле, и молча возлагают венки на эту
могилу. И такая панорама по лицам, и звучит голос Бернеса, специально он пел
для того, чтобы был голос того времени, голос военный. Песня "Братские
могилы". |
