С режиссером
Геннадием Полокой я работал на картине
"Республика ШКиД". Он предложил мне написать
музыку и к "Интервенции", которую замысливал
как первый советский киномюзикл. Я написал. В том
числе и песни на стихи Владимира Высоцкого.
Высоцкого я слушал много раз,
видел в спектаклях Театра на Таганке. Тогда он
еще не гремел на всю страну, не был "выделен"
музыкантами и даже любителями театра.
Надо сказать, что Юрия Петровича
Любимова я знаю очень давно. Году в 62-ом нас
познакомил лениновед Владимир Трофимович
Логинов, он на Таганке консультировал спектакль
"10 дней, которые потрясли мир": Любимов ни с
кем из композиторов еще серьезно не работал.
Встретились мы в гостинице:
- Может быть, вы напишите музыку?
В ответ я ему сказал очень
правильную фразу:
- Чтобы писать музыку к вашим
спектаклям, нужно жить в Москве. - И назвал
фамилии двух москвичей: Альфред Шнитке и Эдисон
Денисов. Любимов не знал ни того, ни другого.
Помню, как он поиграл звуками:
- Эди - сон Дени - сов! Интересное
сочетание.
Я попал в точку. Лет через пять
узнаю: оба стали его как бы придворными
композиторами.
Мой друг театровед Раиса Беньяш,
когда я говорил что Театр на Таганке -
замечательный, возражала мне:
- Нет, я не смотрю театры, где нет
актеров!
Многим тогда казалось, что есть
режиссер Юрий Любимов, а остальные - марионетки.
Оказалось, это не совсем так. Юрий Петрович
воспитал прекрасных актеров.
Раиса Моисеевна со временем стала
колоссальным поклонником и Владимира Высоцкого
и любимовского театра, и оставалась таковым до
самой своей смерти.
Высоцкий - это тот редкий случай,
когда популярность такого масштаба - не дутая.
При всем моем уважении к Диме Маликову или
Александру Малинину, Алле Пугачевой или Ирине
Аллегровой ( их много, я всех запомнить не могу),
скажу, что эстрадные певцы 20-х годов, пели ничуть
не хуже. Причем без микрофона. У них голоса было
больше. Владимир Высоцкий - явление редкостное.
Он индивидуален, он необычен. У него даже бытовая
песня имеет лицо. Его напевы и ритмы - не
клишированные. И потом: поэт, актер, певец - все в
одном лице. И композитор! В полном смысле слова. А
голос какой своеобразный!
Итак, 67-й год, "Интервенция",
встреча с Высоцким. Встреча с такой яркой
творческой личностью, конечно же, оставила у меня
неизгладимое впечатление. Я получил наглядный
пример того, как нужно в искусстве работать.
Крайне серьезно и крайне азартно, крайне
свободно и крайне обязательно. Знаете, бывают
актеры, которые на репетициях себя берегут, и это
передается коллективу. А бывают актеры, которые
на репетиции - все в поту, а результат при этом
потрясающий. Так вот, Высоцкий из тех, кто в поту!
Это такая порода людей, у которых отдача не
центробежная, а центростремительная. Он был весь
очень "загружен", перенасыщен, но
внутреннего холода у него не было ни к чему. И
отсутствовали тормоза, мол, надо себя поберечь,
поэкономить. "Ничего, ничего! Еще чуть-чуть, еще
вот это и!.." Только жена его - Люся (она была с
ним на съемках) очень беспокоилась о нем,
буквально квохтала над ним. Такой, заботливой,
она мне и запомнилась.
Роль большевика-подпольщика
Бродского в "Интервенции", если бы не
Владимир Высоцкий, была бы провальной. Что в ней
может быть интересного?! Высоцкий же внес в роль
(в образ) запал и азарт - "всамделишные",
сделал то, что не смог бы никакой другой артист.
Геннадий Полока - режиссер,
который очень даже хорошо чувствовал Высоцкого.
Между ними существовал творческий контакт,
который основывался на импровизации, совместном
поиске. На репетиции Высоцкий предлагал какие-то
варианты - много вариантов, самых разных. Его
персонаж складывался в процессе работы над
ролью. Бродскому симпатизируешь, ему веришь. Его
идеализм, его рыцарство производят сильное
впечатление.
Лев Славин, автор пьесы, очень
симпатичный человек, поддерживал фильм. В
отличие от тоже замечательного человека Л.
Пантелеева, который выступал против картины
"Республика ШКиД": он видел все иначе,
по-своему, и с иной режиссерской трактовкой
соглашаться не хотел. Ему не нравился Юрский в
роли ВикНикСора. Ему вообще ничего там не
нравилось! Кроме музыки. Правда, вначале Л.
Пантелеев боялся, что я напишу какую-нибудь
"левую" музыку, и мне пришлось ему отдельно
петь песни "У кошки четыре ноги...", "По
приютам я с детства скитался...", после чего он
стал говорить: музыка - это да!.. А все остальное...
Славин же мог представить себе и
другое воплощение своей пьесы. Он, к слову, очень
переживал, когда фильм запретили. Ему нравился
Высоцкий - исполнитель центральной роли.
Фильм получился, и я могу только
годиться тем, что участвовал в его создании.
Стихи, написанные Высоцким для
"Интервенции" - замечательные. Мне очень
жаль, что не все вошли в картину, остались
невостребованные. Например, "Песня Саньки",
которая, предполагалось, войдет в качестве
увертюры, как в "Республике ШКиД" "По
приютам я с детства скитался..." Жаль "Песню
бандитов", начинающуюся словами "До нашей
эры соблюдалось чувство меры..." Высоцкий
выучил эту песню и записал ее. Очень хорошая
запись. Исполнение - исключительное! Мне кажется,
что Геннадий Иванович зря не включил ее в фильм.
Хотя, впрочем, голос Высоцкого в данном случае не
совсем уместен. Другой вариант этой песни -
"Гром прогремел - золяция идет..." в фильме
исполняет Ефим Копелян, тоже замечательно.
В 80-х я опубликовал песни из
"Интервенции" с нотами, в сборнике "Музыка
и песни кино" Кстати, я сейчас подумал:
Высоцкий в наши дни много издается, но не пора ли
подумать об издании антологии его песен с нотами.
В Высоцком меня поразило еще то,
что он как певец, лучше любого певца умел учить не
им сочиненные музыкальные произведения.
"Деревянные костюмы" - весьма сложная ария.
Трудная еще и потому, что там не одна, а три
мелодии. Учил он, насколько я знаю, у себя в
театре, с пианистом. Выучил и аккомпанемент.
Потом он, предупредив меня об этом, сделал свой
авторский вариант "Костюмов" - по следам тех,
что в фильме пел на мою музыку.
Сейчас иногда приходится читать,
что автор песен к кинофильму "Интервенция"
Владимир Высоцкий. Справедливости ради,
приходится уточнять: он - автор только текстов.
Случай в его творчестве едва ли не единственный.
Инициатором нашего творческого
союза, как эксперимента, является Геннадий
Полока.
Первая наша встреча с Высоцким
свелась к передаче мне стихов; вместе с тем, мы
договорились о том, что если ему моя музыка "не
подойдет", он сочинит свою. Вторая встреча
заключалась в том, что я показал ему музыку на эти
стихи. Не только то, что он будет петь, но и
"Песню Саньки", "Песню бандитов" - все,
что я сочинил.
Все подошло, он все одобрил,
сказал, что ему интересно, то, что я сделал. Был ли
он прежде знаком с моим творчеством? Не знаю, но
думаю, что нет. Играли меня тогда мало... А третья
встреча - когда он репетировал сцены с песнями.
Так что все наши встречи имели место на
"Ленфильме". В курсе его личных дел я не был.
Знал про вшитую ампулу, да, знал... Я всегда все, не
имеющее отношения к творчеству, узнаю последним.
Вспоминается грустный случай
конца 70-х годов, связанный с Высоцким. Я попросил
хорошего певца Володю Ромашина выучить песни из
"Интервенции". И показал их не где-нибудь, а в
общежитии Университета. Так
профсоюзно-комсомольские боссы пошли по
инстанциям с жалобой на меня. Дескать, студенты
воспитаны на классической музыке и блатные песни
слушать не хотят! Я люблю блатной фольклор,
настоящий, но в данном случае никак понять не мог:
при чем тут песни из "Интервенции"?!
В других местах их принимали
хорошо. И я почти в каждом своем концерте
старался их показать. Рассказывал о фильме,
которого никто не видел. Говорил о Высоцком - как
о поэте, музыканте. Сейчас не говорю - сейчас уже
все про Высоцкого все знают.
Запись, обработка и публикация - Желтов Владимир
Опубликовано: газета
"Сорока", N:27(349), 21.07.1997, Санкт-Петербург
|